Краудер моргнул, глядя на Картрайта поверх сложенных домиком пальцев.
— Наш разум таинствен, господин Картрайт. Постарайтесь не загружать его слишком сильно. Приступая к своим ежедневным обязанностям, то и дело вызывайте в воображении встречу с Бруком. Наверняка вам известно больше, чем вы думаете.
Картрайт с надеждой поглядел на анатома.
— Вы так считаете, сэр?
— Подобное не раз происходило раньше.
— Как отрадно было бы помочь капитану! Я поступлю так, как вы советуете.
Вскоре после этого гости покинули лавочника с должными любезностями и предупредительностью. Обернувшись, Краудер увидел Картрайта, в раздумьях стоявшего у двери, до которой он проводил посетителей. Его глаза навыкате уставились в землю, а губы слегка шевелились — так он пытался восстановить утраченные обрывки воспоминаний; казалось, теперь только они связывают Александра с Хартсвудом.
III.4
На обратном пути до Кейвли-Парка госпожа Уэстерман погрузилась в раздумья. Краудер же оглядывался по сторонам, рассматривая густые отяжелевшие кусты, коим придал солидности новый рост, кисти дикой моркови и кудряшки белого вьюнка. Он вдруг подумал: а процветают ли под присмотром нового хозяина земли, которыми он когда-то владел? Анатом так и не встретился с человеком, купившим поместье. От своего бывшего поверенного Краудер знал, что пивовар, сколотивший состояние и выдавший дочь за лорда, желал получить в собственность часть удобно расположенной земли. Поверенный даже процитировал его: «Истинный англичанин никогда не сочтет себя по-настоящему счастливым, пока не приобретет кусок земли, при помощи которого сможет прокормить детей». Краудер с радостью избавился от имения. Оно да и титул тоже не должны были принадлежать ему, пока не повесили его старшего брата. Этой земле нужен был хозяин получше, она стала бы процветать в руках сведущего человека, а вовсе не представителя его рода.
Внезапно Краудер понял, что они свернули и приближаются к рощице, где обнаружили тело Брука; он поглядел на свою спутницу, пытаясь понять, случайно ли она направилась туда или эта прогулка была задумана специально. Харриет поймала взгляд анатома и поняла его вопрос без всяких слов.
— Я задумалась о том, можем ли мы узнать еще что-нибудь, посетив место первого убийства. Ведь если бы не Рейчел, мы бы не увидели у ведьмовской хижины оставшийся от писем пепел.
Краудер подумал немного.
— Вы полагаете, что мы по крайней мере сможем отыскать окурок сигары господина Торнли, если Хью, как он уверяет, ждал Брука?
Харриет кивнула.
— Это, разумеется, ничего не докажет. Но, вероятно, я буду склонна больше доверять ему, если мы найдем окурок.
Они достигли нужного места, и госпожа Уэстерман направилась к маленькой скамейке, стоявшей на поляне; там она уселась, словно ожидая свидания. Затем наклонилась, потянулась далеко вперед и рукой в перчатке разворошила сухую листву у своих ног. Анатом остановился в стороне, наблюдая за спутницей. Она искала осторожно, с педантичной внимательностью, расширяя полукруг, который описывала ее рука, и от старания слегка покусывала губу.
— А! — Харриет выпрямилась, держа толстый коричневый кончик сигары между указательным и большим пальцами.
Приблизившись и забрав у нее находку, Краудер поднес остаток сигары к своему длинному тонкому носу; Харриет тем временем отряхнула руки.
— Да, я думаю, это он, госпожа Уэстерман. — Краудер положил окурок на ладонь и ткнул в него кончиком пальца. — Я бы сказал, что он пролежал здесь недолго и что в свое время это была хорошая сигара.
— Итак, Хью действительно просидел здесь некоторое время. — Обхватив рукой подбородок, Харриет оглядела округу. — Тем не менее Брука застали врасплох, так что Хью, если убийца он, едва ли восседал в ожидании здесь, на самом виду.
— А тот факт, что перстень остался у покойника, говорит лишь об одном: после умерщвления злодей не стал тратить время на поиски, так что едва ли он решил бы отдыхать, после того как убил Брука.
— Едва ли, однако это возможно. Хью мог позабыть о перстне, но пожелал вернуть душевное равновесие до возвращения домой.
— Несомненно.
Вынув платок, Краудер завернул в него окурок; он и сам не понимал, зачем делает это, однако было бы невежливо презреть усилия спутницы и снова бросить находку на землю. Харриет опять огляделась. Листва дуба, росшего на склоне холма прямо перед ними, зашевелилась на ветру — плотная зелень подалась было вверх, а затем снова вернулась на место.
— Многое бы я отдала, чтобы только взглянуть на записные книжки Уикстида, — обращаясь неизвестно к кому, призналась Харриет.
— Вы полагаете, он и вправду записывает все, что ему известно? Никто еще не говорил нам, что он слабоумен.
Краудер опустился на скамью подле нее, однако обратил взгляд в противоположную сторону — туда, где обнаружили Брука. Некоторое время Харриет не отвечала. Тишина этого места и отрада, которую оно дарило, стали проникать в душу анатома. Казалось, он был почти так же высоко, как облака. Краудер посмотрел вверх — туда, в голубизну меж листьями, где они парили и набухали. Госпожа Уэстерман заговорила снова, так, словно беседа не прерывалась.
— Я думаю, он умный и безжалостный человек. Однако у меня есть подозрения в отношении самой себя: вероятно, мне по-прежнему не хочется называть Хью убийцей. К тому же тот, кто убил Брука, должен был участвовать и в умерщвлении той несчастной. Я бы не смогла простить себе, если бы человек, коему я доверяла, приложил руку к повешению женщины почтенных лет. Я не могу не думать о ней, и от этого кровь моя холодеет. Она сопротивлялась, а помощь не пришла.
Краудер нарисовал в своем воображении эту картину. Женщина в годах… Неужели кто-то обманул ее, и она по собственной воле отправилась в хижину с письмами в руках? Возможно, но кто это сделал? В голову анатому приходила лишь мысль о Хью, только ему сиделка могла бы назначить такое свидание. Ведь именно он разыскивал Александра. Несомненно — если бы она решила обнаружить свою вроде как тайную осведомленность о местоположении Александра, она пошла бы к Торнли. Сиделка договорилась о встрече с тем, кому доверяла, однако на нее напали. Она наверняка поняла, что визави хочет причинить ей зло, ибо женщина нанесла удар и задела обидчика.
— Семейство Торнли приходило в церковь нынче утром? — вдруг спросил Краудер.
— Да. Леди Торнли явилась под руку с Хью. Время от времени она позволяет толпе полюбоваться собой, и мы любуемся. Иначе просто невозможно.
— А Уикстид? — Харриет кивнула. — Полагаю, вы бы уже сообщили мне, если бы заметили царапины у кого-нибудь из пришедших.
Госпожа Уэстерман не повернулась, но в ее словах анатом услышал сдержанную улыбку.
— Да, думаю, я, пожалуй, рассказала бы об этом.
— Она поцарапала злодею если не лицо, то уж наверняка предплечья. — Краудер вообразил мужчину, который ожидал сиделку, держа наготове веревку; незнакомец снял плащ, приготовившись к тяжелой физической работе — убийству другого человека. В сознании анатома возникла сцена: женщина со связанными руками, сопротивляясь, видит, как на балку вешают веревку.
— Ей наверняка вставили кляп, — проговорила Харриет.
Даже путь к Тайберну[22] в сопровождении гикающей толпы, что бросает на тебя злобные взгляды, вряд ли напустит такой ужас, как летний вечер, проведенный в хижине с крепко связанными запястьями и кляпом из тонкого льна, затыкающим рот. Анатом устремил взгляд в глубь леса.
— Я знаю, вы не ищете успокоения, однако вспомните тот удар, что пришелся ей в затылок. Возможно, по причине этого увечья она была в бессознательном состоянии, когда убийца накинул веревку ей на шею.
Харриет притопнула.
— Вероятно. Рана была кровавой, но череп ей не проломили. Возможно также, этим ударом пытались прекратить ее сопротивление, чтобы связать запястья, и она очнулась, чувствуя, как их стянула веревка.
Краудер почти ощущал холодную землю под своей щекой, боль в голове и жутко стянутых запястьях. Перед его глазами возник мрак хижины и мужские сапоги, то появляющиеся, то исчезающие из поля зрения, — это их владелец медленно завершал приготовления. Краудер чувствовал ужас, проникший под кожу, словно кто-то впустил в него ртуть, скользкую и холодную.
— Возможно и такое, госпожа Уэстерман. — На мгновение анатом крепко зажмурил глаза. — Нужно попросить сквайра провести обыск в замке Торнли. Проверить всех обитателей на предмет царапин. Как думаете, он осмелится на это?
Слегка подвинувшись, чтобы посмотреть на собеседника, Харриет склонила голову набок.
— Возможно, но лишь притом, что коронер сочтет этот случай убийством, в чем я сильно сомневаюсь. Даже если что-то покажется ему подозрительным, подобные царапины всегда можно как-нибудь оправдать, а неприятности возникнут чрезвычайные.
