– Ну, вот мы и пришли, – сказал мальчик, показывая рукой на вход в больницу.
– Большое тебе спасибо! Век тебя помнить буду. А ведь я даже не знаю, как тебя зовут…
– Друзья называют меня Ворон, – ответил мальчик.
От этих слов я застыла на месте, не в состоянии что-либо воскликнуть. Но в глазах юноши было столько уверенности, а девочка выглядела такой счастливой рядом с ним… Глядя на эту пару, ко мне вернулась внутренняя сила. Я поняла, что такая встреча – хороший знак.
Я проникла в травматологическое отделение Института Склифосовского, несмотря на то что туда было запрещено проходить посторонним. Состояние больного было определено как критическое.
– Как ты нашла меня? – округляя глаза, удивился Ворон, ворочаясь под капельницей.
– Теперь это уже не важно, Женечка, – отвечала я, сжимая его руку.
– Ты единственная, кто пришел ко мне за неделю, – жаловался Ворон, готовый заплакать.
– Не расстраивайся, теперь ты не один, все будет хорошо, – успокаивала я его, прощая все на свете.
Три месяца я и Соник ходили к Ворону в больницу. Вся его большая тусовка почему-то дружно забила на «незаменимого друга», прикованного к койке. А я торчала в больнице сутками, потому что искренне хотела помочь. Я приносила домашнюю еду, всякие безделушки, стирала его вещи, оплачивала разговоры по мобильному и вообще поддерживала как могла. Эта печальная история сблизила нас заново. Сострадание разрушило остатки уязвленной гордости, и все обиды забылись.
Иногда я совала медсестрам взятки со словами «За этого парня вы головой мне ответите», давая понять, что наплевательское отношение к этому пациенту у них не прокатит.
Иногда я плакала по ночам. Начинало казаться, что Ворон умрет, совсем один в мерзкой палате, с ободранными стенами, такой молодой и беззащитный… Папа тоже беспокоился за этого дурака, как за родного.
– Передавай привет своей вороне, – шутил папа, ободряя меня. – Еще полетает твоя птичка, не волнуйся!
Наверное, любовь, которая способна прощать и дарить добро, не требуя ничего взамен, и есть самое большое на свете чудо. Вопреки прогнозам врачей, больной поправился. И даже чудовищная история закончилась для него без последствий. Глубокое ножевое ранение оставило на память огромный кривой шрам на его красивом животе. Мне казалось, что теперь начнется новая жизнь для нас обоих, в которой забудется прошлое.
Я понимала по уверенному голосу, что пациента скоро выпишут.
– Ну, что ты хочешь на этот раз? – небрежным тоном спрашивал он. – Быстрее, у меня на сотовом заканчиваются деньги.
Грубоватые ноты в голосе Ворона меня насторожили.
– Не волнуйся, я положу тебе денег на телефон, – плохо скрывая расстройство, сказала я.
– Тебе еще не надоело меня контролировать? – вспылил Ворон.
– Я не узнаю тебя, Женя… – от обиды я чуть не заплакала. – Я просто беспокоюсь о тебе, идиот. Это простая забота, а не способ посадить тебя на поводок, если еще не ясно!
– В любом случае, я жив и пока не собираюсь сдохнуть, если ты это хотела узнать. Не звони мне больше!
Он повесил трубку первым.
Короткие гудки объяснили лучше любых слов, что у нашей любви истек срок годности. С тех пор Ворон снова внезапно пропал, а его номер был вечно недоступен. Узнав у врача, что Ворона выписали, я с тяжелым сердцем выбросила его из своей жизни.
Спустя три года после этой истории ко мне в метро подошел незнакомец.
– Привет, дорогая! Я скучаю по тебе! Наконец-то мы встретились! – радостно говорил мне стриженый молодой человек с полузнакомым лицом. – Это же я, Ворон, ты что, не узнаешь меня, детка?
– Я вообще тебя не знаю, – последовал мой жесткий ответ.
Прекрасно понимая, кого снова встретила, я решительно развернулась и ушла. Что было дальше с Вороном, мне неизвестно. Мы больше никогда не виделись. А сердце Снежной Королевы с этого дня стало еще холоднее…
– Все мужики – жестокие существа… Ты ради них и в огонь, и в воду, а они даже не помнят, какие у тебя любимые цветы. А потом пнут тебя, наигравшись как с котенком, вот и все… Короче говоря, дорогая, теперь я решила никого не любить, – мрачно заявила я, застегивая комбинезон из черного латекса.
– Так вот оно что… Теперь я поняла, почему ты пытаешься так холодно держаться с этим типом, похожим на гангстера из фильма… Оказывается, это особенный человек для тебя…
– Пятерка за догадливость, если хочешь, иди и общайся с ним сама, я больше для него не танцую… И вообще не хочу о нем ничего слышать.
– Ты можешь говорить мне все, что угодно, но не ври хотя бы себе, – ответила Пантера, глядя мне в глаза.
Наш разговор прервал менеджер, который появился внезапно, будто джинн, выпущенный из бутылки.
– Так, что это мы тут делаем? Давно штрафы не получали? Ну-ка, обе, марш в зал! Фрида, сколько можно переодеваться, тем более когда тебя ждет уважаемый гость?
– Олег, хочешь – оштрафуй меня, но я не пойду к этому человеку.
– Объясни.
– Олежа, ну влюбилась девушка. Отстань от нее, сейчас мы договорим и через минуту будем, – Пантера начинает решать проблему, как обычно, с помощью кокетства.
– Чего? – непонимающе хлопает глазами менеджер, становясь похожим на испуганную креветку.
– Когда женщина любит, ее умом не понять, – прищурив глаза, мурлычет Пантера.
– Какая еще любовь, я не понимаю? Есть богатый гость, и на нем можно заработать. Ну-ка, обе в зал, а то останетесь без половины зарплаты на сегодня. Про любовь расскажете детям.
– Не ври себе, – шепчет мне в ухо Пантера и, подмигнув Олегу, спешит покинуть гримерку.
– Фрида, если через полминуты ты не появишься в зале, домой пойдешь без бабла, – бросает Олег, уходя следом.
В момент, когда разумом движет любовь, деньги – ничто. Логика – тоже. И, забывая все клятвы и предостережения, сердце рвется к тому, чье имя читается в биении пульса.
Высвобождаю тело из латексного костюма: настало время для иных превращений. Дорогое платье, каблуки и украшения – я одеваюсь так только для тебя. Быть может, в обличье леди из высшего общества ты лучше разглядишь мою причудливую душу? В твоем мире Успешных Мужчин принято, чтобы женщина выглядела именно так… Впервые в жизни я подстраиваюсь под человека, изменяя своей сущности. Подумать только, как далеко можно зайти в стремлении угодить человеку, которого считаешь особенным! Критично оценив свое отражение в зеркале, я тороплюсь к мужчине, который для меня важнее всех на свете.
Как же крепко ты привязал меня! Сколько можно держать на поводке мое сердце, ведь оно и так навеки принадлежит тебе… Сколько можно лишать меня сна, призывая мой фантом сквозь безмолвие ночи? Сколько можно испепелять мой рассудок страстью, ведь Снежная Королева никогда не думала, что однажды сможет полюбить…
Я медленно подхожу к тебе, и время снова останавливается… Когда я впервые посмотрела на перевернутое небо в зеркале твоих серых глаз, мозаика снов рассыпалась, и теперь я даже не вспомню, как выглядели мои крылья…
Подкравшись сзади, я нежно обнимаю своего любимого бандита. Странно, но сегодня он пришел не один. Пространство и время застыло. Есть только миг. Здесь и сейчас. Я смотрю в глаза своему сероглазому королю… Хищный запах его неизменного «Armani Code» сегодня смешивается с терпкой горечью «Джек Дэниэлс». По красноватым глазам и небрежной позе я понимаю, что он слегка пьян.
– Присоединяйся, – сдержанно бросает он, по традиции наливая мне бокал виски со льдом.
В этот раз вместо кресла напротив он усаживает меня на свое колено. Грубая, но такая любимая ладонь прижимается к самому низу моего живота, от чего в ноги ударяют разрядом тысячи маленьких пузырьков, разбегаясь приятной волной по всему телу. Глаза его приятелей одобрительно изучают мою миниатюрную фигуру с торчащими ключицами, одетую в белое вечернее платье.
– Я пришел за тобой, – поясняет мой немногословный друг.
Пытаясь справиться с волной кипятка под ребрами, я представляю, как мы летим по ночной дороге в джипе с затемненными стеклами. Король пришел украсть свою королеву из злого плена, и мы умчимся вместе… Наконец-то настанет сказочный момент, который будет значить больше всей моей предыдущей жизни…
Залпом осушив свой бокал, бандит закуривает сигарету.
– За красивые глаза, – ухмыляется он, вкладывая в мою руку пачку долларов.
Когда его железные пальцы давят в пепельнице тлеющий бычок, он решительно говорит:
– Собирайся. Поехали.
А потом сильно прижимает меня к себе и, выдыхая в самое ухо, добавляет:
– Сколько стоит твой секс?
Словно пораженная громом, я застываю на месте. Неужели я не ослышалась?
– Сколько стоит твой секс? – повторяет бандит.
Мир и вправду устроен совершенно одинаково, что сегодня, что несколько лет назад. Красивые истории про вечные чувства существуют только в кинофильмах, которые снимаются для пенсионеров или домохозяек. Реальность настолько банальна и жестока, что в ней нет места ничему святому.
