Юра, наверное, тоже чувствовал себя неловко. Они шли молча, он смотрел себе под ноги, но то и дело Володя замечал, как он поднимает голову, покачивает ею, пару секунд с любопытством глядит на него, потом снова опускает.
— Не верится даже, — всё же сказал Юра. — Я так давно… — и запнулся, будто забыв слово, но так и не закончил.
Володя мысленно продолжил за него: «…мечтал тебя увидеть», — но вслух не произнес.
Дождь усилился, они ускорили шаг. За воротами, просунув любопытный нос через прутья калитки, ждала Герда — мокрая, чумазая, но счастливая, ведь ей наконец дали побегать на свежем воздухе.
— О, собака! — воскликнул Юра. — Не кусается?
Открывая дверь, Володя ответил:
— Нет. Но может зализать до смерти… — Заметив, что собака уже готовится прыгнуть в его объятия, грозно прикрикнул: — Герда, фу!
Собака отступила на несколько шагов, опустила голову и коротко проскулила, будто бы упрекая.
Юра рассмеялся, бесстрашно подошёл, протянул к ней руку и потрепал по мокрым ушам.
— Я тебе, хозяин, тут радуюсь, а ты мне фукаешь, — сюсюкаясь, приговаривал он. Герда высунула язык. — Хорошая девочка, красавица. Золотистый ретривер, да?
— Да, — быстро ответил Володя и предостерег: — Юр, осторожнее, она же грязная, испачкает тебя сейчас…
— Да ничего, я и без того уже весь промок и извозился.
— Пойдём в дом. Герда, гулять! Попозже тебя еще вымыть нужно…
Первое, что бросилось в глаза, когда Володя открыл двери дома, — расстеленная у стены тряпка, которую он бросил перед выходом на лужу, что сделала Герда. Некстати вспомнился и бардак, который Володя оставил в спешке…
— Проходи, — сконфуженно пригласил он. — Аккуратно только тут — обойди, я сейчас уберу…
Он засуетился. Нужно было убрать за Гердой, но сперва — повесить сушиться мокрый плащ Юры.
— Юр, ты же замерз совсем, наверное. Пойдем в гостиную, я камин разожгу. — Он бросился к камину, но тут же развернулся в сторону кухни. — Нет, сперва чай поставить…
— Володя! — строго окликнул Юра, и Володя замер на месте. Вопросительно посмотрел на него, моргнул. Юра улыбнулся. — Перестань суетиться. Я понимаю, что я тебе как снег на голову свалился, ты не ждал и всё такое… Дай мне, пожалуйста, сухие вещи, а со всем остальным разберемся после.
Володя вздохнул, собрался с мыслями — хорошо, что им есть чем заняться, это отвлечет от повисшей между ними неловкости.
Он сходил на второй этаж, нашел чистые домашние штаны и футболку, понадеялся, что одежда подойдет по размеру — они с Юрой примерно одного роста, правда, Юра худее его.
Пока Юра переодевался в ванной, Володя прибрал за Гердой, разжег камин и поставил чайник. За шумом закипающей воды не услышал тихих шагов, а когда обернулся, завис. Юра стоял в проеме кухни, опираясь плечом о косяк. Босой, в спортивных штанах, футболка, которая Володе была впору, на Юре сидела свободно.
«Изменился так… — поймал себя на мысли Володя и тут же возразил: — Конечно, изменился, блин, двадцать лет прошло!»
Черты лица огрубели, но из-за худобы не стали жёстче, а будто заострились. Волосы потемнели, стали длиннее, вились на кончиках. На концерте Юра, видимо, их уложил, а сейчас — от влаги и ветра они выглядели еще более растрепанными, чем в юности.
Юра тоже рассматривал его, бегал взглядом по лицу. Тоже, наверное, искал, что изменилось.
— Неловко, — прокомментировал он, будто сняв с языка. — Столько всего хочется спросить, а не знаю даже, с чего начать…
Щелчок закипевшего чайника показался оглушительным в повисшей тишине.
— Ты черный или зеленый пьешь? — спросил Володя.
Юра склонил голову набок, сжал губы в тонкую полоску.
— Я бы выпил чего покрепче, но мне за руль.
— Так переночуй здесь, — сказал Володя быстрее, чем успел обдумать собственные слова. И, как бы оправдываясь, добавил: — Дом большой, места достаточно. Могу постелить тебе на диване в гостиной.
— Договорились, — улыбнулся Юра.
И его улыбка будто разрядила атмосферу, сделала воздух на кухне менее электризованным.
Володя выдохнул:
— Сам я почти не пью, но почему-то алкоголь мне дарят постоянно, — и смущенно улыбнулся. — У меня есть коньяк и виски. Что будешь?
— Вообще-то, я люблю ром, но виски сгодится.
Володя кивнул, потянулся к дверце навесного шкафа, но в этот момент за окном сверкнуло, прогремел гром, а за дверьми послышался взволнованный лай.
— Ой, чёрт, надо собаку выкупать… Я сейчас.
Герда — еще грязнее, чем четверть часа назад, — привычным маршрутом побежала в ванную, оставив на полу цепочку мокрых следов. Володя устремился за ней.
Пока мыл собаку, старался не думать о Юре, что сейчас хозяйничал на его кухне, но мысли всё равно возвращались к нему.
«Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он узнал о том, что я был на концерте и ушел», — твердо решил Володя. Вспомнил про Машу — должно быть, сейчас она обрывала телефон филармонии, разыскивая того, кто уже нашелся, ведь Володя не предупредил ее.
Закончив банные процедуры, он написал Маше СМС: «Не ищи Юру. Он у меня. Завтра напишу». И выключил телефон.
Вернувшись в гостиную, Володя увидел, что Юра подвинул кресло к камину и расположился в нем. А перед ним на журнальном столике стояли стаканы, початая бутылка виски, блюдце с нарезанным лимоном и тарелка бутербродов с сыром.
Покусывая губу, Володя нахмурился.
— Юр, ну что ты, я бы сам мог…
— Да успокойся, — отмахнулся Юра, с аппетитом жуя бутерброд. — Не люблю чувствовать себя бесполезным.
Радостная Герда бросилась к Юре, упала у его ног на спину.
— Эта поза называется «Срочно почеши мне пузо», — пояснил Володя. — Не думал, что моя собака так любит людей.
Юра принялся чесать подставленный живот, Герда от удовольствия задергала задней лапой.
— А раньше такого не было?
— У меня нечасто бывают гости… Когда я на работе, за ней присматривают соседка с мужем, только их Герда и знает. Теперь еще тебя, — ответил Володя, умолчав, что Герда знакома и с
