Не любит она его больше, да и любила ли? Наверное, любила, только любовь эта была неправильной, если взяла и закончилась. Или правильной, но дело в том, что любить должны оба?
– И где ты теперь?
– Здесь, – Женька достала из сумочки зеркальце. – И можешь мне поверить, неплохо устроилась. я скоро замуж выйду.
– За кого?
– За одного… военного.
– Надо думать, в чинах?
– Да уж не в капитанских. Хватит с меня перспективных. Тимка вон до сих пор при институте твоем пасется, лекции читает. Нет, Вадичек другой… он полковник, а скоро и генералом станет.
Женечка сняла с ресниц черный комочек туши.
– И где ты холостого полковника отыскала? – Василине и вправду было интересно. Эта чужая женщина не имела к Василине никакого отношения. Скоро эта женщина встанет и уйдет, а пока… почему бы и не побеседовать.
– А кто тебе сказал, Васька, что он холостой? Женатый. Но ничего, чин получит и разведется, как миленький… Ладно, заболталась я с тобой. Значит, завещание есть?
– Завещание, – спокойно подтвердила Василина.
– Тогда тебе повезло. Всегда тебе везло, Васька, а ты этого не понимала.
Женечка ушла. Она исчезла из Василининой жизни еще на год, чтобы появиться на похоронах матери. И первым делом поинтересовалась:
– На квартиру претендовать будешь? У тебя, между прочим, своя имеется. И это несправедливо, что тебе две комнаты, а мне только однушка!
– Претендовать не буду, – успокоила сестру Василина. И та разом подобрела.
– А ты все такая же, старая дева… Сходи разок замуж, что ли… тебе, думаю, понравится. Хочешь, познакомлю с кем-нибудь?
– Спасибо, я сама справлюсь, – Женечкиной помощи Василина уж точно не желала. И та не стала настаивать, верно, сочтя собственный долг исполненным.
– Ну как знаешь…
– Как… твои дела? – не то чтобы Василине это было интересно, но вежливость и хорошее воспитание требовали, чтобы она, Василина, проявила участие в делах сестры.
– Нормалек… почти, – Женечка погладила живот. – Теперь он точно с ней разведется! Вот увидишь, быть мне генеральшей…
Сомнения свои Василина оставила при себе, но Женечка и молчание поняла правильно, разозлилась вдруг, вспыхнула:
– Ничего! Я тебя еще на свадьбу приглашу! Года не пройдет!
Но год прошел, а приглашения Василина так и не получила. В маминой квартире появился новый жилец, и это событие переменило собственную жизнь Василины.
На собственную свадьбу она не стала приглашать сестру… да и вовсе забыла о ней на долгие годы. Нет, была еще одна встреча, точнее, не встреча даже, но… Василина столкнулась с Женечкой в детской поликлинике. Та выглядела уставшей, но одета была хорошо, а за руку вела девочку в розовом пышном платье.
– Здравствуй, – сказала Василина сестре. И, указав на девочку, поинтересовалась. – Тебя можно поздравить?
– Да. Мы спешим.
Да и сама Василина не была настроена на беседу, хватало у нее и собственных проблем, казавшихся куда как важными.
– Вот как-то так, – сказала Софья, завершив рассказ. Странно, что он получился таким длинным, она ведь вовсе не собиралась рассказывать подробно и о маминой той жизни, которую сама не знала, и о сестре ее, и о собственной, двоюродной, которая теперь мертва.
– Родители переехали, когда мне было лет пять… Не знаю, почему не раньше, но они разменяли отцовскую однокомнатную квартиру и мамину двушку на четырехкомнатную, в новостройке… Наверное, эта история меня не касается, но… но зачем твой друг нас пригласил?
– Не знаю, – ответил Стас и встал.
Руку подал.
Выглядел он задумчивым. И еще, пожалуй, раздраженным. А Софья трогала ласточку, которую теперь ощущала остро, раздражающе.
– Наверное, вам будет лучше уехать, – Стас сказал это, прикрыв дверь в комнату Марго. – Завтра. Я отвезу вас на вокзал.
– Нет.
– Послушай, Софья, – он заговорил мягко, как говорят с упрямыми детьми или же больными. – Я не представляю, что здесь происходит, но точно знаю, это мне не нравится. Не стоит раскапывать старые могилы. Марго пропала. И у меня такое ощущение, что не она первая… Я не хочу, чтобы вы с подругой пострадали.
– Нет, – повторила Софья и, прежде чем он успел возразить, сказала: – Ляльке нравится твой друг, и она не уедет. А я останусь, чтобы не бросать ее одну, и я имею право узнать…
– Дура, – Стас это произнес, глядя в глаза. – Упрямая дура.
– Какая уж есть.
Софья на него не обиделась. Он ведь как лучше хочет. Та история больно ударила и по нему тоже. И наверное, надо радоваться, что она, Софья, не была знакома с этой Анной, и наверное, не следовало читать записи в том блокноте, но…
– У тебя есть ее фотографии?
– Анны?
– Да.
– У Васьки остались… я принесу, если хочешь.
– Хочу.
Он кивнул. И надо бы сказать, что Софья вернется к себе. Или погулять пойдет. Или ничего не говорить, но уйти, завершив наконец этот чересчур откровенный разговор. Но Софья дошла до лестницы и застыла, ждет.
– Софья! – Этот голос, раздавшийся, как показалось, неожиданно, заставил Софью вздрогнуть. – А я вас ищу! Лялька сказала, что вы в деревню, должно быть, пошли, а вы тут… а что вы тут делаете?
Витюша стоял в коридоре и глядел не с упреком, скорее с недоумением. Впрочем, выражение это в целом было свойственно ему. Порой Софье казалось, что Витюшу в этой жизни удивляет все. Здесь, в доме, лишенный привычной обстановки и матушкиной опеки, он удивлялся больше и сильней. И сейчас, стоя в коридоре, Витюша трепетно прижимал к груди букетик полевых цветов.
– А мы тут беседуем, – не слишком дружелюбно отозвался Стас. – А вы?
– А я… я вот… – Витюша протянул цветы. – Это вам, Софья… а можно, я без отчества? Мама сказала, что в неформальной обстановке можно и без отчества.
– Да, конечно.
Цветы Софья приняла. Цветов ей давненько не дарили, пусть и столь потрепанных.
– А… а можно поговорить с вами? – робко поинтересовался Витюша, глядя отчего-то не на Софью, а на Стаса, который и не думал уходить, хотя следовало бы. В конце концов, Софьина личная жизнь совершенно его не касается.
– Можно, – разрешила Софья. – Здесь? Или на террасу выйдем?
– На террасу…
Витюша, кажется, окончательно смутился. И шел он следом за Софьей медленно, нога за ногу, вздыхая тяжко. Предстоящая беседа явно не радовала его, но Витюша не имел представления, как беседы этой избежать.
Зачем он здесь? Невесту ищет? В доме нет случайных людей. И если так, то…
Софья попала сюда, поскольку является сестрой Анны, пусть и двоюродной. Лялька… надо полагать, как сопровождение Софьи. А вот Витюша?..
– Витюша, – смутное подозрение оформилось. – Скажи, а как твое отчество?
– Тимурович, – ответил он, розовея.
Совпадение? Вот уж и вправду, стоило подумать… Софья дала себе зарок на будущее думать осторожней, а то мало ли.
– Витюша, а лет тебе сколько?
Он смутился еще больше и робко признался.
– Тридцать семь.
– Сколько?!
Выглядел он от силы лет на двадцать пять, а казался и того моложе. Софья присмотрелась. Тридцать семь? Да ни в жизни! Или все-таки… одежда, манеры, повадка его, вечное стеснение, и мама заботливая… а ведь она немолода… и от Витюшиных прозрачных глаз морщинки разбегаются, и второй подбородок наметился, хотя Витюша, по собственному его признанию, в спортзал заглядывает дважды в неделю.
Мама требует, чтобы он вел здоровый образ жизни.
– Софья, – с тяжким вздохом произнес Витюша, когда они оказались на террасе. – Выходите за меня замуж!
– Зачем?
– Ну… – кажется, такая постановка вопроса Витюшу крепко смутила. – Ну… чтобы замуж.
– Я понимаю. Но с чего вдруг такая любовь?
– Мама говорит, что на одной любови долго не проживешь, – важно ответил Витюша и приободрился. Маминому мнению он доверял всецело. – А надобен расчет.
– И вы рассчитали, что у нас… есть совместное будущее?
– Не я. Мама так считает. Она говорит, что вы мне подходите.
– И с чего она это взяла? – До сего момента Софья готова была поклясться, что Витюшиной маме она категорически не нравится, как, впрочем, не нравится и любая женщина брачного возраста.
– Ну… вы уже не молодая, а значит, не свиристелка… серьезная… и зарабатываете неплохо… и квартиру свою имеете. Нам будет где жить. Одинокая опять же… правда, мама говорит, что вам надо к врачу сходить, убедиться, что вы здоровая и деток народите.
– Стоп, – Софья стиснула виски пальцами. – Каких деток?
– Наших. Мама внуков очень хочет.
– А ты чего хочешь?
– Я? – Витюша удивился больше прежнего. – Я… не знаю…
– Витюша, – сказала Софья, испытывая странный азарт. – Я за тебя замуж не пойду.
– Почему? – совершенно искренне удивился Витюша. – Вы ж не молодеете, и женихов у вас немного, а я молодой и здоровый. Не пью, не курю, и квартира у нас с мамой тоже есть, если вы думаете, что я на вашу жилплощадь претендую.
Стало смешно. Просто до слез смешно. Наверное, они с мамой все рассчитали. Он ведь и вправду с точки зрения многих завидный жених. Не пьет, не курит, зарплату домой приносит, послушен, как дрессированный пес.
