действие блока, я не знала, но за долгие годы страданий научилась ценить редкие минуты тишины. Умывшись, я надела форму и пошла на свою первую тренировку.
Осень уже полностью вступила в свои права. Интария хоть и южное королевство, но и здесь бывают холода. Высокие северные горы всегда были преградой не только для захватчиков, но и для шквальных ветров с севера. Но, когда верхушки скал покрываются снегом, до столицы доходит их прохлада. Вот и сейчас вдалеке от города самые высокие монолиты сверкают белизной под солнцем. Блестят вершинами, словно сообщая о себе, как маглампы последнего поколения. Деревья постепенно сбрасывают жухлые листья, и лишь золотое дерево не утратило своего цвета. Мягкие, глянцевые листочки крепко держатся на тонких веточках, противостоят резким порывам осеннего ветра.
С центральной аллеи я свернула к тренировочному залу. Прошла по узкой тропинке, выложенной камнем. Вошла в помещение, скользнула налево и занесла кулак перед нужной дверью. Задумалась, с чего же начнет мои мучения Арк, с обливания холодной водой, с медитации или придумает более изысканные упражнения для раскрытия дара. Совсем непонятный мне человек. Скрытный, неразговорчивый, не поймешь, что у него на уме.
— Решайтесь! — прогремело за мной.
Я вздрогнула, в испуге отскочила от двери и врезалась в профессора Арка. Чтоб его, этого некроманта! По телу прошла холодная дрожь, и я мысленно послала этого типа во всех возможных направлениях.
— Такими методами вам и убивать меня ни к чему, сама от страха умру. Зачем так подкрадываться? — возмутилась я.
— Опишите свои ощущения, что чувствуете, какие изменения?
— Нечего я не… Стойте! Вы меня сейчас специально напугали, — догадалась я.
Арк, не обращая внимания на то, что я говорю, всматривался в мое лицо, в окружающее пространство и богиня знает куда еще. Когда все же он перестал меня гипнотизировать и вернулся в реальный мир, произнес:
— Ну, попробовать стоило, — пожал плечами и вошел в тренировочный зал.
Почему я ему доверилась и все рассказала? Слова из него надо вытягивать, как штырей из досок.
Время бежало неумолимо, всего час до занятий, и надо им воспользоваться. Как и вчера, я разулась и прошла к коврику. Арк что-то искал в глубоких шкафах для хранения инвентаря. Шуршал бумажными пакетами, откладывал ненужное, разворачивал какие-то простыни. Захлопнул дверцы, взглянул на меня, прищурив глаза. Я вопросительно на него уставилась.
— Может, скажете, что вы ищете?
Но профессор не ответил. Отвернулся, вновь открыл шкаф, достал и разорвал на лоскуты белую простыню.
О богиня, что он делает? Арк выверенными движениями свернул тонкую ткань в несколько слоев и пошел на меня. «Он что, собирается меня связывать? А как же холодная вода и огонь?» Я попятилась.
— Я закрою вам глаза, так будет легче погрузиться в подсознание, — подошел, аккуратно поправил мои волосы, убрал пряди с глаз и завязал повязку.
Я перестала что-либо видеть. Профессор слегка надавил мне на плечи, и я послушно опустилась на коврик. А он, судя по всему, сел напротив меня.
— Слушайте мой голос и…
— На меня не действует гипноз, профессор, — прервала его я, уже поняв, что он собрался делать. — Тысячу раз пробовали, ничего не вышло. Вы бы лучше расспросили меня для начала. Со мной что только не делали. В голову залезали, усыпляли, вымачивали в каких-то растворах, пичкали лекарствами. Один раз приезжал какой-то нюхач, только что он там, кроме запаха снадобий, смог уловить, не знаю. Были еще… как их называют? Ах, точно, ясновидцы, которые вроде как предсказывают судьбу. Да кого только не было!
В зале стало подозрительно тихо. Неужели Арк ушел и оставил меня здесь одну? Молчит, ничего не говорит, а я тут распинаюсь.
— Профессор? — приподняла я повязку и посмотрела одним глазом.
— Вы закончили, Анна-Лея?
— Да. Но я действительно не поддаюсь гипнозу.
— Это не гипноз. Просто будете меня слушать и концентрироваться на себе. Желательно при этом не болтать.
— Поняла, — фыркнула я и вернула повязку на место. — Буду слушать.
— Попытайтесь выровнять дыхание, — начал некромант. — Делайте долгий вдох и короткий выдох. Это необходимо для баланса. Считаю до десяти. Начали. Один…
Я сделала вдох, как он просил. Дыхательная гимнастика мне никогда не помогала, но огорчать профессора не стала, пусть пробует. Выдохнула, коротко и с шумом.
— Два… — приглушенно протянул Арк. — Постарайтесь ни о чем не думать. Успокойте мысли. Просто смотрите в свои закрытые глаза и старайтесь ни о чем не думать.
Я вдохнула и выдохнула. «Смотреть в закрытые глаза, рассматривать веки изнутри?» — хихикнула про себя.
— Три…
«А у профессора приятный голос. Льющийся медом, слегка перекатывающийся хрипотцой. Такой протяжный, глубокий, словно напевы ветров. Приятно касается слуха и впитывается в сознание. Успокаивающий, уверенный… О чем это я? Нет, нет, я смотрю в свои глаза, тьфу ты, веки».
— Четыре… — Профессор говорит все тише.
Перед моими глазами плывут круги, какие-то пятна. Вот одно, оранжевое, нет, уже фиолетовое, а за ним и зеленое…
— Пять…
Я снова делаю глубокий вдох и быстрый выдох.
Тело к моему удивлению расслабилось. Немного покалывает в пальцах рук и ног, но я продолжаю дышать. Шесть, семь, восемь… Слушаю счет профессора.
— Девять…
Плавающие разноцветные огни начинают раздражать. Профессор перестает вести счет и говорит какую-то чушь:
— Надо его успокоить… — Приглушенный голос, шепчет вдалеке, едва различимый: — Пусть он останется в академии, богиня.
«Хм… Надо же, о богине помнит, а я-то думала, он только в себя верит».
— О Всемилостивая Ора, помоги! — доносится до меня следом ужасно знакомый голос девицы из моей головы.
Не может быть! Я подскакиваю, стягиваю с глаз повязку и ищу ее. Ее, ту, которой принадлежат последние слова. Арк тоже встает и хватает меня за плечи.
— Анна-Лея, тише, тише, все хорошо.
— Где она?
— Кто? — делает вид, что не понимает.
— Та, с кем вы сейчас говорили. Куда она ушла? — Я вырываюсь из рук некроманта, делаю несколько быстрых шагов и распахиваю дверь. Выбегаю в коридор, но там пусто, ни единой души. — Где она? Как ее зовут?
— О ком вы? — не сдается Арк и идет за мной.
— Я слышала, как вы говорили с девушкой, не прикидывайтесь, профессор.
Он сузил глаза, склонил голову и смотрит, словно ничего не понимает.
— Анна-Лея, здесь, кроме нас с вами, никого
