***
В палате царила тишина. Приглушенный свет успокаивал, свежий воздух из приоткрытого окна навевал какое-то умиротворение, и по временам Дереку, сидящему без дела на стуле, чудилось, что он находится не в больнице, а в санатории.
Доминик, убаюканный мирной беседой с другом, убежденный в том, что находится под его защитой и опекой, мирно дремал, повернувшись на бок и подложив руку под щеку. Во сне он казался настолько беззащитным, настолько хорошим, что представлялось просто невероятным чье-то желание навредить столь доброму человеку.
Дерек вздыхал, отстраненно размышляя о словах Карла, пытаясь понять, каким образом ему надлежит помочь в дальнейших поисках негодяя, напавшего на их общего друга, и не находил ответа. По всему выходило, что его возможности в сравнении с возможностями Ежа ничтожно малы, что он не способен узнать и десятой доли того, что может узнать преступник, однако, видимо, Карл придерживался иного мнения.
Дерек шумно выдохнул и, опасаясь разбудить Ника, прикрыл рот рукой, откидываясь на спинку стула. Сколько всего произошло за последнее время… Страшно даже подумать, сколько ему уже довелось пережить, во что он оказался втянут, всего лишь решив вернуть потерянный телефон! Как говорится — хочешь себе неприятность, сделай человеку одолжение. Сделал одно доброе дело — продолжай в том же духе, не останавливайся, пока не вытащишь несчастного бизнесмена из клоаки, в которую он угодил.
Вот тебе и «жребий брошен», ничего не скажешь. Назад дороги у него уже и в самом деле нет, назад можно даже не пытаться вернуться…
А Арчибальд? Черт возьми, он же за всеми перипетиями напрочь забыл о своем приятеле, забыл, что его следует навещать! Он… он даже по телефону не пытался с ним связаться, персонал о его здоровье не спрашивал!
А может быть…
Дерек подозрительно покосился на спящего Доминика. Карл велел не оставлять его в одиночестве, не оставлять ни на секунду, но ведь он спит. Спит спокойно и мирно, да и видения его обычно посещают после вечернего обхода, а до него еще далеко. Если Дерек отойдет на полчасика, просто чтобы узнать, как чувствует себя еще один его друг, беды, наверное, не случится.
Он осторожно поднялся на ноги. Конте спал, похоже, лишь глубже с каждой минутой, умиротворение из палаты никуда не пропадало, и парень, старательно отгоняя от себя мерзкую мыслишку о собственном предательстве, аккуратно, максимально бесшумно направился к двери.
Бегать по больнице, прорываться с боем в отделение реанимации он сейчас не намеревался — в планы его входило просто найти какую-нибудь медсестру и расспросить ее.
Повезло ему, надо заметить, сразу же, потому как отойдя на несколько шагов от плотно прикрытой двери палаты Доминика, молодой человек заметил уже знакомую девушку в белом халатике — Лину, кажется, так она представилась.
— Лина!.. — он старательно изобразил на лице приветливую и радостную улыбку, и поспешил к удивленно оглянувшейся девушке. Впрочем, стоило ей увидеть приближающегося парня, как на губах ее отразилась столь же радостная и приветливая улыбка, как и у неожиданного собеседника.
— Здравствуйте! — Дерек, немного запыхавшись не то от волнения, не то от быстрого шага, остановился рядом с ней, — Как же я рад видеть вас!
— Взаимно, сэр, — девушка слегка склонила голову в приветственном кивке, — Надеюсь, с вашими друзьями все в порядке? Ой… — она неожиданно сообразила, что такой вопрос скорее должен звучать из уст Дерека и смущенно заулыбалась, — Наверное, об этом хотели меня спросить вы, да?
Парень легко пожал плечами. Собеседница была права, но права лишь отчасти и ставить ее в совсем уж неудобное положение юноше не хотелось.
— От Доминика я только что вышел сам, и видел, что он чувствует себя очень хорошо, — он негромко вздохнул, — Вот только, знаете… У меня в последнее время совсем не было ни минуты, чтобы проведать Арчибальда Молле, я даже не знаю, в реанимации он еще или…
— Мистера Молле уже несколько дней как перевели в обычную палату, — вставила Лина, быстро дернув уголком губ, — Он уверенно идет на поправку, посещения разрешены, поэтому не беспокойтесь. К нашей общей радости, замечу, что он пострадал значительно меньше, чем мистер Конте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, Доминику досталось здо́рово, — пробормотал Дерек и, неожиданно поймав себя на мысли о том, что называя всесильного мистера Конте просто по имени, он и сам, должно быть, кажется несколько увереннее в глазах девушки, смутился, — Я хочу сказать… Лина, а вы не подскажете мне номер палаты Арчибальда? Доминик пока спит, и я думал навестить другого своего друга… кстати, может быть, вы пока присмотрите за ним?
Девушка, несколько растерявшись, непонимающе нахмурилась.
— За мистером… Конте, вы имеете в виду? Конечно, я присмотрю, чтобы все было в порядке, сэр, конечно… А номер палаты мистера Молле пятьсот восемьдесят три, это дальше по коридору, вот за тем поворотом, — она повернулась в пол-оборота, вытягивая руку и указывая на слабо видящийся отсюда поворот в ответвление коридора. Затем вдруг смущенно улыбнулась, вновь переводя взгляд на собеседника.
— Знаете… мистер Молле спрашивал меня о вас. Когда его перевели из реанимации в наше отделение, он в первый же день спросил, не приходил ли к нему Дерек Янг. Я вашей фамилии не знала, мистер Янг, но почему-то сразу поняла, что речь идет о вас. Думаю, он будет очень рад вам.
— Спасибо, — «мистер Янг», совершенно не привыкший к такому обращению, благодарно опустил подбородок и, глубоко вздохнув, попытался подавить чувство вины. Все-таки к Арчибальду ему следовало заглянуть и, если сейчас он выразит некоторое недовольство, будет прав… Хотя, конечно, с другой стороны, пребывание в плену его несколько оправдывает.
— Спасибо, — повторил он, — Я тогда пойду к нему, а вы, пожалуйста, следите за Домиником. Он чувствует себя неплохо, но иногда у него случаются такие… знаете, всплески.
Девушка погрустнела.
— Мне это известно, сэр, — она сжала губы и качнула головой, — Он несколько раз кричал на меня, то требуя открыть окно, то наоборот, желая, чтобы я его закрыла… И, знаете, — она быстро оглянулась по сторонам и немного приблизившись к собеседнику, понизила голос, — Я никому не рассказывала, это было очень странно… Он мне сказал, чтобы я никогда не пускала в палату человека в форме капитана. И ругался, что я все-таки пропустила его… Но, клянусь, мистер Янг, здесь не было военных! Я не могу сказать, что слежу за палатой мистера Конте неусыпно, но человека в форме я бы заметила!
Дерек закусил губу. Безумие Доминика, судя по всему, дошло уже почти до критического предела и забирать из этих стен его надо было срочно. Как же он не заметил за всеми этими дурацкими поисками и разборками, насколько, на самом деле, плохо его другу? Как Доминик ухитрился скрыть это, он ведь вел себя, как абсолютно нормальный человек!..
— Не говори об этом никому, — он мягко улыбнулся, осторожно касаясь плеча растерянной девушки, — Хорошо, Лина? Никому! И, знаешь еще что… если Доминик вдруг исчезнет из палаты, постарайся, чтобы об этом узнало как можно меньше народу, ты меня понимаешь?
Лина несколько секунд внимательно смотрела на собеседника, затем медленно кивнула.
— Понимаю… — она помолчала еще мгновение и, тоже переходя на более фамильярную форму обращения, нахмурилась, — Ты думаешь, с ним это из-за лекарств?
— Я думаю, что в стенах больницы происходит нечто довольно странное, — честно отозвался парень, — И мне бы совсем не хотелось, чтобы Доминик и дольше подвергался воздействию этих… странностей. Не знаю, почему, но мне ты кажешься достойной доверия, — он чуть подмигнул собеседнице, — Надеюсь, ты не расскажешь никому, ну, а если… — он тяжело вздохнул и, пожав плечами, безрадостно закончил, — Чему быть, того не миновать. Я пойду…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он выпустил плечо совершенно растерянной девушки и, не желая и дольше тянуть время, уверенно направился в сторону указанного поворота.
