дни страна превратилась в неприступный военный лагерь. Внутренняя контрреволюция была парализована решительными действиями органов госбезопасности и комитетов защиты революции — массовой организацией, созданной осенью 1960 г.
Всего около 70 часов потребовалось кубинским армейским подразделениям, чтобы разгромить группировки наемников. Значительное количество военной техники и снаряжения составило трофеи победителей.
Вспоминая позднее о былых сражениях, Ф. Кастро говорил, что быстро нейтрализовать, а затем и покончить с интервентами кубинцам помогли современные танки, пушки и зенитные орудия советского и чехословацкого производства{200}. Это действительно явилось крайне важным обстоятельством, ибо агрессоры были вооружены до зубов, в их распоряжении находилась самая разнообразная военная техника, которой зачастую управляли американские офицеры. Например, у четырех убитых летчиков, принимавших участие в воздушных боях на Плая-Хирон, нашли документы, свидетельствовавшие об их принадлежности к ВВС США.
В те дни в правящих кругах Вашингтона шли горячие дебаты: что делать дальше? Вблизи от кубинских берегов стояли корабли американского флота с морскими пехотинцами на борту. На авианосце «Рэндольф» находилось 100 реактивных истребителей. И все же США воздержались от прямой агрессии: сказалось решительное предупреждение СССР правительству Соединенных Штатов, солидарность народов мира с революционной Кубой, стойкость и мужество кубинского народа и его руководителей.
Значение победы кубинского народа на Плая-Хирон огромно. Империализм понес серьезное поражение в западном полушарии. Трудящиеся Кубы продемонстрировали высокое мужество и стойкость в деле защиты завоеваний революции. Вот отрывки из писем погибших, воспоминания о них родных и близких, собранные в книге кубинской журналистки Хустины Альварес. Нельзя без волнения читать эти страницы…
Сестра рабочего Хесуса Гарая, курсанта школы милиции, вспоминает: «Мы жили очень бедно. Хесуса никогда не покидало чувство вины за смерть матери, которую мы не могли лечить, так как у нас не было денег… Прощаясь со мной, он сказал, что не боится потерять жизнь, защищая революцию, потому что он знает — его дети и дети других рабочих будут жить лучше нас…».
Рассказывает мать Бенхамина Морено, милисиано — бойца народной милиции 116-го батальона: «Мама, — говорил он мне, — посмотри, какую фабрику строят рядом, и я там буду работать. Это ведь наша революция, революция бедных, мы все ее должны защищать…».
Вот слова матери Даниэля Эрнандеса, молодого крестьянина из 123-го батальона милиции: «Сын мой с ранних лет работал в поле. Когда победила революция, он, как и все мы, не умел ни читать, ни писать, хотя уже был взрослым. Он знал, что теперь он тоже станет грамотным…»{201}.
Спустя три года после событий на Плая-Хирон Рауль Кастро сказал: «Эта битва показала, что революции, взявшие власть в свои руки, могут не только решительно противостоять империализму, но и одерживать над ним победу. Она подтвердила, что для социализма больше не существует «заповедных» континентов»{202}.
Вступление революции в социалистический этап ознаменовалось созданием Объединенных революционных организаций, в которые вошли «Движение 26 июля», Народно-социалистическая партия, «Революционный директорат 13 марта». «Сейчас революция как никогда сильна, едина, идеологически определилась», — подчеркнул Ф. Кастро{203}. В 1962 г. начался процесс перестройки объединенных революционных организаций и создания Единой партии социалистической революции, ставшей направляющей и руководящей силой строительства социализма в стране. В октябре 1965 г. она стала называться Коммунистической партией Кубы. В 1961 г. в основном завершился процесс создания нового государственного аппарата. Была поставлена задача обеспечения всестороннего подъема общественного производства и народного благосостояния. Вопреки агрессивным попыткам империализма экспортировать контрреволюцию, вопреки экономической блокаде, кубинский народ с энтузиазмом преодолевал трудности в экономике, создавая многоотраслевое народное хозяйство, решая вопросы индустриализации — в первую очередь развития энергетики, никелевой промышленности, металлургии.
Одновременно в стране началась подлинная культурная революция. 1961 год был объявлен на Кубе «Годом просвещения». Специально созданная «армия» просветителей-альфабетизаторов — тысячи молодых учителей, рабочих, школьников, студентов — повела бой с неграмотностью. Они появлялись в самых удаленных уголках острова, «вооруженные» переносной лампой, тетрадкой и карандашом{204}.
Успехи кампании признал весь мир, в том числе эксперты ЮНЕСКО, изучавшие опыт Кубы с тем, чтобы использовать его в других странах.
Важное значение имели также национализация всех учебных заведений в стране и введение системы государственных стипендий детям трудящихся.
Достижения Кубы вдохновляли кубинских революционеров, радовали ее друзей во всем мире, но по-прежнему вызывали злобу у ее врагов.
Было похоже, что разгром наемников на Плая-Хирон мало чему научил правящие круги Соединенных Штатов. Напротив, они приступили к подготовке новой вооруженной интервенции на Кубу уже собственными силами.
22 октября 1962 г. правительство США объявило об установлении «карантина» вокруг острова, иначе говоря военно-морской блокады: 183 единицы флота США перекрыли доступ к Кубе торговым судам, предъявляя претензии на их досмотр и т. п. Неподалеку от кубинских берегов были сосредоточены крупные соединения американских вооруженных сил, в боевую готовность приведены войска США в Западной Европе, на Тихом океане, армии их союзников по НАТО{205}.
Агрессивные действия США встретили решительный отпор Кубы, Советского Союза и других социалистических стран.
Кризис, вошедший в историю под названием карибского, был урегулирован, президент Кеннеди отменил «карантин» и заверил, что Соединенные Штаты не будут совершать вооруженную интервенцию на Кубу.
Для Кубы начался период относительно мирного развития.
После второй аграрной реформы (1963) и ряда дополнительных мер по национализации промышленных и торговых предприятий доля государственного сектора в промышленности, строительстве и на транспорте стала приближаться к 100 %, в сельскохозяйственном производстве превысила 60 %{206}.
К началу 1964 г. были определены главные направления экономического развития страны.
Особое значение, исходя из внутренних возможностей Кубы, а также международного социалистического разделения труда, придавалось экспортным отраслям хозяйства, в первую очередь производству сахара, и созданию на этой основе необходимых накоплений для последующей индустриализации. Одновременно предусматривалось расширение ряда отраслей промышленности, обеспечивающих внутренние потребности страны.
Намечалась коренная перестройка сельского хозяйства, его механизация. В связи с этим Куба закупила большое количество сельскохозяйственной техники за рубежом, были построены многие коммуникации, ирригационные сооружения, электростанции.
Осуществление намеченных планов наталкивалось, однако, на объективные трудности: определенную бедность природных ресурсов (в частности, отсутствие сырьевой базы для металлургии и нефтехимии, бедность энергетических ресурсов), на техническую отсталость, экономическую блокаду, необходимость направлять значительные средства на оборону. К тому же у трудящихся отсутствовал опыт по управлению производством, их общеобразовательная подготовка была слабой, многие специалисты бежали в США. Даже «руководители Революции, — отмечал Ф. Кастро, — показавшие способности в решении сложных задач, связанных с повстанческой борьбой и завоеванием власти, не имели ни малейшего представления о важнейших вопросах экономической науки и строительства социализма»{207}.
Партия открыто поставила перед народом вопрос о переживаемых трудностях. Повсюду прошли общенациональные производственные совещания с
