- Кроме того... - продолжил англичанин, глядя в смеющиеся глаза Фрэнки. - Я ведь тоже хочу получать удовольствие от работы.
- А что может быть приятнее, чем... - начал убийца.
- ...как следует кого-нибудь втоптать в навоз, - закончил за него собеседник.
- Согласен, - осклабился трикстер. - Как тебя зовут, красавица?
- Иногда меня называют Мастером. А ты?
- Франклин. Иногда меня называют "О, Господи, помогите!". Но можно просто Фрэнки.
- Тогда... - медленно произнес Мастер.
- Будем... - продолжил Фрэнки.
Пальцы начали неметь на спуске в ту долю мгновения, что требовалось мозгу для принятия решения и доставки повелительного импульса к исполнительной конечности. Лицом к лицу, эти двое готовились проверить, кому сейчас повезет больше.
- ЗНАКОМЫ!!!
Их дружный крик сотряс продуваемую ветром тишину, когда грохот оружия ознаменовал отправную точку крошечных снарядов смерти, устремившихся мимо друг друга к беззащитной плоти. Плоти, ставшей целью недолгого полета, мимолетной искры жизни после томительного хищного ожидания во тьме обоймы, а затем в чужом захвате патронника. Они прорывались сквозь воздух, распарывая тонкое полотно неосязаемой материи, эти крохотные кусочки судьбоносности, прорывались упрямо и неумолимо, вращаясь в упоенном танце жизни и грядущего небытия.
Пули ударили синхронно, выпущенные в один и тот же миг и достигшие каждая своей цели. Англичанин Мастер запрокинул голову, когда выстрел врага пропахал глубокую борозду в его виске, и повалился на спину, всколыхнув фонтаны пыли вокруг себя. Фрэнки страшно захрипел и схватился за горло, куда его клюнул полутонным клювом невидимый ворон.
"Беретта" цокнула по полу и упокоилась в полуметре от упавшего. Окинув налитым кровью взглядом противника, Фрэнки шагнул в его сторону, зажимая простреленное горло одной рукой.
Но тут все пошло наперекосяк.
Боль, обычно стихавшая почти сразу после попадания, в этот раз осталась на своем законном месте. Более того, чудовищное жжение все усиливалось. Остановившийся в недоумении Фрэнки почувствовал, что, если не сплюнет накопившуюся во рту кровь, то непременно упадет в обморок. Он гулко закашлялся, пятная грязный пол багровой жидкостью, вылетавшей из его глотки.
Боль не уходила. Она охватила все его тело, заставляя ноги подкоситься. Фрэнки упал на колени, уронил пистолет и закашлялся еще сильнее, хватаясь за кровоточащее горло уже обеими руками. На коже убийцы медленно вырисовывался узор вен, черный, густой, набухающий.
- Кхакаого... Спхкракхшивается... Чхертхга? - дико вытаращив глаза, выдавил он из себя, булькая кровью.
- Черта, говоришь? - разомкнул губы мертвец с дыркой во лбу. Мастер приподнял голову и с ухмылкой посмотрел на трясущегося словно в лихорадке убийцу. - Наоборот.
Фрэнки мелко трясся, весь покрываясь сеткой черных вен. Дикая боль продолжала терзать его внутренности. А в душу закрадывался страх. Как такое могло происходить с ним? Такое ощущение, что он серьезно ранен, почти как обычный человек, он... Умирает?
Мастер неуклюже поднялся с пола, отряхивая пиджак и ругаясь сквозь зубы.
- Вот же, черт побери... Костюм, знаешь ли, не из дешевых! А тут мни его, маскируясь, бегай как молодой, в грязь падай... Ну да ладно, хватит. Что-то я разнылся. Фрэнки, ты, наверное, хочешь узнать, почему тебе так плохо.
Страдальчески кривясь, трикстер едва заметно кивнул, продолжая испускать хрипы и грозя завалиться набок.
- Все дело в антиэлементе. Ты же не думал, что такую ценную находку, как наверняка знакомый тебе Оззи Кибуц, не используют по назначению? На основе Оззи мы создали чудесную сыворотку, что воздействует на ваши элементы как огонь на пролитый бензин. Ну, не совсем так, разумеется, но очень похоже. Она разрушает установившийся в организме симбиоз с колонией элементов. Другими словами, превращает внутренне содержание в полнейшую кашу. И вот такую вот сыворотку ты только что принял горлом. Полную дозу. Бонус закончил свое действие, пора тратить сердечки на прохождение уровня. И в конце уровня встретить босса.
Мастер схватил Фрэнки за шиворот и потащил к границе отстроенного здания, за которой выл ветер, и угрожающе звенела беззвучием многометровая пустота. Донеся до обрыва дергающееся в судорогах тело, собравшее по пути немало пыли и грязи, англичанин развернул Франклина лицом на улицу.
- А босс бьет очень больно.
Убийца успел лишь охнуть, когда широкая ладонь англичанина с размаху хлопнула его по темечку и вжалась в череп.
Мастер замолчал, прищурив свои синие англосаксонские глаза. Зрачки в этих глазах двигались, быстро, отрывисто, словно разглядывая картинку со множеством мелких деталей или пробегая по исчезающему с большой скоростью тексту. Он и видел перед собой нечто необъятное и детальное. Словно страница неведомой книги, перед Мастером открылось чужое сознание. Оно было хаотичным, зыбким, неосязаемо-чуждым. Нужно было заставить его выстроиться в единый понятный шифр, чтобы расшифровать и прочесть. Чтобы узнать то, что было нужно.
Как же, черт возьми, взломать сознание этого гада, пока он еще не скопытился? Как же? Ну же, должен быть ключ! Нечто, за что можно зацепиться, нечто важное и осязаемое!
Красивая японка в порвавшемся черном платье лежит на барной стойке и с ужасом смотрит на мою руку с зажатым в ней ножом...
Не то, ускользает.
Плюгавый и невзрачный мужичонка-японец за рулем такси задыхается от ужаса, когда видит меня, вышедшего из тени прямо к дверце водителя. Он пытается дать газу и сбежать, но я хватаю его, разбив стекло, и вытаскиваю наружу...
Опять не то, слишком далеко.
Бритоголовый верзила с нашивками на куртке смотрит на меня сверху и пинает в лицо тяжелым ботинком.
Это еще что такое? Нет. Это совсем не то.
Араб с маслянистыми глазами тянется ко мне длинным узким ножом, преодолевая слабые попытки отодвинуться со стороны моего подвешенного на дыбе тела.
Да что за ерунда! Где точка надлома?!
- Прости меня, господи, - дрожащим голосом произносит человек с воротничком католического священника и тянет ко мне руки с мелко трясущимися потными ладошками.
Вот оно!
В тот миг, когда Мастер увидел последний обрывок воспоминаний Фрэнки, перед ним начала открываться искомая картина. Осколки информации, вихрем кружившие вокруг, принялись выстраиваться в ровную, гладкую стену, с которой можно было читать как с доски в школе.
- Что ж, Фрэнки, я рад, что ты со мной работаешь, - ослепительно улыбается высокий молодой человек и проводит рукой по коротко стриженым волосам. Мой взгляд прикован к его галстуку, спокойно-зеленому галстуку поверх темной рубашки.
- А-а-а-а-а-а-а!!! - завопил кто-то за стеной памяти.
Картина воспоминаний схлопнулась в одну точку так быстро, что Мастер чуть было не потерял сознание. Но этой секундной дезориентации хватило окончательно распухшему Фрэнки, чтобы рвануться из рук англичанина и, продолжая вопить, отправиться навстречу синеве неба.
Раскинув руки и ноги, человеческая фигура понеслась вниз с верхушки недостроенного здания, и полы его пиджака взвились вверх подобно крыльям подстреленного ворона. Плюхнувшийся на задницу от неожиданности англичанин не видел, как трикстер с глухим хрустящим звуком ударился о землю.
- Н-да... - сказал себе Мастер, массируя набрякшие от контакта с чужим мозгом веки. Такова была реакция его организма на "хакерство сознания". У кого-то начинало ломить суставы, у кого-то чесался нос. А у него вот набухали веки, как после долгого сидения за компьютером. Мужчина поднялся, в который раз отряхиваясь, и подобрал свое оружие. Сунув его за пояс, он шагнул к роковому для Франклина обрыву, которому в будущем суждено было стать прозрачным офисным окном-стеной. Где-то далеко внизу темнело распластанное тело самоубийцы.
"Однако странная ситуация. Трикстер, покончивший с собой из-за того, что не хотел выдать заказчика? Впервые слышу. Точнее, вижу. И даже пощупать удалось... почти", - с такими нелегкими мыслями Мастер начал спускаться по той самой лестнице, по которой пару минут назад поспешал вслед за преследуемым. Но теперь торопиться было некуда. Разве что уйти отсюда раньше, чем полиция приедет.
- Да чтоб тебя! - рабочий-строитель, первым добежавший до упавшего с высоты гайдзина (если сейчас можно было в этом разглядеть гайдзина), резко отвернулся и выплеснул себе под ноги сегодняшние завтрак с обедом. Было, отчего блевать - падение с тридцать второго этажа оставляет от человека мало приятного. Незнакомец практически растекся яичным желтком по незастроенному пока пустырю. По крайней мере, настолько ужасно он выглядел для рабочего.
