– Будем брать! – прошипел Кузнецов, недовольный излишней болтливостью подчиненного.
Командиру группы часто приходилось брать «языка» еще во время войны. Он выполнял эту важнейшую для разведчика работу и самостоятельно, и вместе с партизанами. Самыми урожайными местами были мусорники и отхожие места. Несмотря на строгие предупреждения, записанные в инструкциях и изучаемые во всех армиях мира, военнослужащие постоянно повторяют одну и ту же ошибку: об этих самых местах вспоминают по мере возникновения потребности в них, забывая немедленно после использования. Невозможно подсчитать, сколько вояк было похищено при посещении мест общего пользования. Служивый человек отлучался на пять минут и исчезал навсегда.
«Языка» брали в плен бесшумно, живым и по возможности невредимым, то есть не сильно покалеченным. Захват можно было проводить не обязательно методом непосредственного нападения. Во все времена в ходу были чисто охотничьи способы: петли, капканы, волчьи ямы и другие изощренные ловушки – всех не перечислить. На берегу озера на ловушки не было времени.
Разведчики бесшумно ползли в сторону шалаша, сливаясь с травой. Если хрустнет под ними хоть одна хворостинка, то вся операция пойдет прахом. Главное в работе разведчика – бесшумность и расторопность. Напасть на тролля надо было внезапно, действуя наверняка. Замешкается один – подведет всех.
Десантники затаились недалеко от шалашика. Потянулись томительные минуты ожидания. Тяжело ждать, когда в душе горит охотничий азарт. Общались друг с другом при помощи мимики. Задов корчил страшные рожи, соответствующие, по его разумению, обстановке. Петруха сводил глаза к переносице, стараясь увидеть собственный нос и рискуя заработать косоглазие. Это ему быстро наскучило, и он высунул язык, пытаясь им достать кончик носа. В руке он сжимал носовой платок, будущий кляп для затыкания рта, точнее, пасти. Ермак вытащил из вещмешка моток веревки для связывания пленного. Все были наготове.
Наконец томительное ожидание закончилось. Повар, тяжело отдуваясь, вылез из шалашика. По выражению его морды стало понятно, что тролль находится в гармонии с окружающим миром. Жертва обеда собственного приготовления, блаженно пофыркивая, вломилась в заросли малинника. Тролль начал объедать красные ягоды, стряхивая их в широкую лапу. Несколько крупных малинок упало мимо, на землю. Тролль не поленился нагнуться за ними. Его усердие было вознаграждено: он увидел перед своим носом две огромные синие ягоды голубики. Тролль потянулся к лесному лакомству.
Ягоды мигнули. Кузнецов, спрятавшийся в кустах малины, не удержался и еще раз моргнул. Любой на его месте не выдержал бы, когда к лицу тянется мохнатая грязная лапа, измазанная красным соком.
Тролль замер, натужно сопя. Ему еще ни разу в жизни не попадались моргающие ягоды… Но это были цветочки, все самое интересное было впереди…
Николай не собирался долго играть с поваром в гляделки. Тот мог опомниться в любую минуту и заголосить, поднимая тревогу.
Можно было ударить противника лбом в морду, но на нем был шлем, о грязный край которого легко рассечь собственную голову. Николай захватом руками под колени сшиб тролля на спину. Бросая, он поддернул ноги врага вверх, чтобы тот крепче приложился затылком о землю, но шлем смягчил удар. Повар тут же перевернулся на живот и попытался лягнуть командира группы. Пятка попала в пустоту. Кузнецов в последний момент увернулся. Тролль попытался подняться. Николай ударил его сапогом в подколенный сгиб, заставив осесть обратно на землю, одновременно прижав противника к себе. Затем он обхватил его корпус ногами и соединил обе стопы у тролля на животе, зацепив их друг за друга. В это же время командир перехватил мохнатое горло правой рукой так, что локоть оказался под подбородком, и начал душить. Для усиления приема свою левую руку он наложил на запястье правой. Примерно через пятнадцать секунд тролль должен был потерять сознание. Секунды истекли, но мохнатая туша продолжала упрямо ворочаться под разведчиком, норовя стряхнуть его с себя, игнорируя приемы и захваты. Повар снова попытался встать на лапы, но был опрокинут ударом лезвия алебарды плашмя по голове. Ермак приемов не знал, поэтому действовал, как обычно,– просто и наверняка.
На этот раз шлем незадачливому кашевару не помог.
Разведчики заткнули открытую пасть кляпом из Петькиного платка, причем не очень глубоко, чтобы не задохнулся. Пленного прижали лицом к земле, сидя на нем верхом, загнули ему за спину руку и затянули на ней петлю, обмотав веревку пару раз вокруг запястья. После этого подтянули вторую руку, наложили ее сверху на связанную и обмотали разъединенные концы петли вокруг обеих рук. Чтобы не рисковать, ноги тоже связали, стянув петлей «набросом». «Языка» подхватили под мышки и поволокли в глубь леса. Замыкающим в группе захвата шел Кузнецов. Он поднял с земли сбитую во время схватки фуражку и настороженно огляделся по сторонам. Вокруг было тихо.
Лева и Ермак волокли связанного. Следом бесшумно двигались Кузнецов и Филиппов, заметая следы. Они аккуратно распрямляли примятую растительность. Петруха отдавал предпочтение цветочкам. Кузнецов, недовольно косясь на стажера, отличавшегося тягой к прекрасному, поднимал примятую траву. Разведчики с троллем в руках оставляли после себя настоящую просеку, сразу же бросающуюся в глаза. Кузнецов незаметно поморщился. Впрочем, была надежда, что у англичан, оставшихся на берегу, нет опытного следопыта. Да и горе-повара, наверное, хватятся не сразу. До обеда, который он готовил, было еще далеко. У разведчиков должна была быть хорошая фора. Оставалось оттащить пленного подальше от лагеря и допросить.
Когда за спиной остался почти километр бурелома, Кузнецов подал команду остановиться. Это расстояние он посчитал достаточным, да и возиться с примятой травой и ромашками уже не было сил.
Связанного тролля посадили спиной к широкому, в два охвата, дубу. Задов и Ермак тяжело дышали. Пот тек с них ручьями.
– У-у, боров! Отожрался на казенных харчах,– с ненавистью произнес Лева, вытирая рукавом тельняшки пот со лба.
– Пудов девять весит вражина, не меньше! – подтвердил Ермак.
Тролль ворочался на земле под деревом, невразумительно мыча с кляпом во рту. Ермак на всякий случай подергал веревки, проверяя узлы. Удовлетворенно хмыкнув, сунул повару под нос пудовый кулак. Тролль перестал дергаться и затих. Ему оставалось только злобно зыркать из-под сросшихся над переносицей бровей. Он по очереди переводил недобрый взгляд с одного разведчика на другого, силясь понять, кто это и что от него хотят.
Кузнецов сорвал травинку и теперь задумчиво жевал ее, пристально глядя на пленного. Он вспоминал все, что ему было известно о троллях. Всегда надо знать, с кем предстоит иметь дело, чтобы не совершить ошибок во время допроса и не добавить себе лишней работы. Знание особенностей психологии врага ускоряет оперативный процесс и делает его результативным. Вот Петруха стоит рядом, забыв от усердия закрыть рот. Его тоже надо поднатаскать. Стажеру пока не довелось сталкиваться с грязью жизни, которая присутствует всегда и везде, практически на каждом задании.
Пленного надо было допросить немедленно, пока тот не опомнился от стресса. Троллю надо дать понять, что его задача – уцелеть вот здесь и сейчас, пока его не пришибли на месте. На войне нет запрещенных приемов. Как показывал жизненный опыт командира группы, практически все пленные, за очень редким исключением, начинают говорить. Стучат, как дятлы, только успевай задавать нужные вопросы. Главное – запустить диалог.
Память услужливо подсказала основные характеристики пленного – типичного представителя троллей, низшего класса нечисти Островного графства. Николай вспомнил занятие по оперативной подготовке, когда внимание слушателей обращали на особенности психологического портрета представителей потенциального противника в смежных реальностях.
Тролли не так примитивны, как остальная нечисть. Они скрытны, изворотливы и хитры. Главная задача тролля любой разновидности – это выжить. Выжить любой ценой при самом неблагоприятном раскладе. Все заварушки рано или поздно заканчиваются, а тролли – нет, если, конечно, остаются целыми и невредимыми, а главное – живыми. Они инстинктивно собирают абсолютно всю информацию, попавшую в поле их внимания. Из нее эти мохнатые существа делают быстрые и безошибочные выводы. Тролли наблюдательны от природы, несмотря на маленький размер мозга, обладают способностью быстро сопоставлять факты и мигом просчитывать ситуацию. Их память феноменальна.
Пленный располагает информацией, полезной десантникам, но говорить правду скорее всего начнет только после применения к нему неспортивных методов, известных всем разведчикам. С троллем нельзя играть в психологические игры, особенно если он почувствует хоть малейший намек на то, что инициатива находится на его стороне. Психологически переиграть тролля невозможно – его мышление происходит не столько на логическом, сколько на интуитивном уровне. Его можно обмануть, но провести – никогда. Это особенно подчеркнул преподаватель с механическим протезом вместо правой руки. Когда лектор доверительно сообщил слушателям, что слабое место тролля, как и любого пленного, страх, он так шарахнул по столу, что столешница треснула. Видимо, в протез был вмонтирован мышечный усилитель, а сам педагог имел веские причины для личной неприязни к троллям. Именно страх перед равнодушной жестокостью обстоятельств делает всех сговорчивыми. Чем больше бравады у тролля снаружи, тем больше животного страха внутри. Эти создания не прочь повоевать, но только не с равным противником, и ни в коем случае – с более сильным. В любое время они готовы пограбить и поразбойничать, если чувствуют свою безнаказанность. Заскорузлое мышление жадного от рождения тролля определяется текущим моментом – выгодно ему или нет. В случае выгоды он всегда пойдет на сотрудничество. Еще можно сыграть на его обидчивости, мелочности и обычной пакостности, присущих не только нечисти, но и большинству людей. Слабые места и недостатки есть у всех. Они найдутся всегда и везде. Их надо только поискать. А вот эта задача как раз по плечу подготовленному оперативнику. Кузнецов больше ничего про троллей вспомнить на смог. Настало время переходить от размышлений к делу. Прорубаться сквозь чащу воспоминаний, признаться, надоело.
