Гриффит долго ломал голову, пока не заметил на груди Алисы крупный блестящий камень, засунутый в лиф сорочки. Камень был небесно-голубого цвета, с прожилками тончайших серебряных нитей. Бирюза. Возможно, это она спасла красоту Алисы.
Жаль, что Дамра спит. Будить ее Гриффит не решался. Он вспомнил, что жене всю ночь снились кошмары и она что-то бормотала. Пусть спит. Себя он чувствовал вполне отдохнувшим и окрепшим. Снадобье Квай-гай утихомирило его желудок. Но у него еще не появились, как говорили орки, «морские ноги». Орки ходили по кораблю, не замечая качки, зато Гриффит, будто пьяный, спотыкался на каждом шагу. Меж тем окрепший желудок вспомнил, что он пуст, и стал требовать пищи.
Гриффита провели на камбуз. Эльф в очередной раз споткнулся и едва не загремел вниз по шаткой лестнице. Сильные руки орка вовремя подхватили его, иначе Гриффит наверняка сломал бы шею. Кок отрезал ему большой ломоть серого хлеба. Взяв свой завтрак, Гриффит отправился на палубу. Неторопливо жуя оркский хлеб, он грелся на ярком утреннем солнце и смотрел, как полоска далекого берега становится все уже и уже.
— Хорошее времечко, — сказал капитан Кал-Га, одобрительно глядя на Гриффита. — И ветер дует с севера. Мы зовем его «ветром эльфов». Я не жалею, что пустил тебя с твоей Дамрой на корабль.
Гриффит молча удивился простодушию капитана. В это время года в здешних краях почти всегда дул северный ветер, но эльфы тут были совершенно ни при чем. Когда имеешь дело с орками, лучше молчать, ибо не знаешь, чем обернется самое невинное слово. Гриффит знал об этом не понаслышке. Соприкоснувшись с орками в замке Шадамера, эльф не сомневался, что еще до конца дня его непременно обвинят в каком-нибудь грехе. Пока что капитан настроен благожелательно, спасибо и на этом.
— Мы уже далеко от Нового Виннингэля? — спросил Гриффит.
— Порядком, — прогремел капитан. — Этим поганым снар-та нас уж точно не сцапать.
Он скривил губы и презрительно поморщился.
Снар-та. На языке орков это означало «пожиратели тел». Видимо, капитан Кал-Га верил, что тааны поедают своих врагов. Разговоры об этом ходили и среди людей барона. Говорили, что мясо орков считается у таанов самым вкусным.
— Как по-вашему, они уже напали на Новый Виннингэль?
Ветер не давал ему смотреть в том направлении, глаза сразу же начинали слезиться.
Капитан Кал-Га неопределенно пожал плечами.
— Дыма мы не видели. Это и понятно: дома-то там каменные. Так что поди разберись, напали или нет.
Повернувшись, капитан ушел. Его не волновала судьба человеческого города. Людей он считал своими врагами.
Ветер был довольно резким и холодным. Ни шерстяной плащ Гриффита, ни камзол не спасали от его порывов. Шатаясь, Гриффит перебрался на другой конец палубы, нашел себе теплый закуток и встал. Он жевал хлеб, не забывая делиться с чайками в благодарность за своевременно появившееся знамение. Гриффит смотрел на белые облака парусов над головой, на хитросплетение канатов и высокие, горделивые мачты, уходившие, казалось, прямо к небесам. Он восхищался сноровкой и проворством оркских матросов и зачарованно следил, как те управляются со снастями.
На душе у Гриффита было спокойно и радостно, и он знал почему. На нем не лежал груз ответственности за что-то или кого-то, включая и себя. Впервые за многие годы. По сути, он и его друзья получили лишь передышку; зло не отступилось от них. Но сейчас глаза Пустоты безотрывно глядели на Новый Виннингэль. Орки были заняты своими корабельными делами и не нуждались в его обществе. Его друзья спокойно спали. Прикосновение Пустоты, столь напугавшее орков, не причинило видимого вреда ни барону, ни Алисе. Дамра, его любовь, намучившись за ночь, тоже спала. Ни дел, ни спешки. Ветер несет корабль по волнам. Такого безмятежного состояния Гриффит не испытывал с детства. С той самой поры, как Вещие забрали его к себе.
Гриффиту исполнилось тогда четыре года. Кроме него, в семье мелкого аристократа было еще шестеро сыновей. Гриффит очень рано начал осознавать себя и тогда же понял, что отличается от братьев. Тем нравилось играть в войну и в такие игры, где каждый старался превзойти остальных. Тихий, задумчивый Гриффит почти не играл с ними. Обычно он стоял в сторонке и наблюдал за играми братьев.
Братья без конца дразнили его, стремясь любым способом втянуть в свои сражения на деревянных мечах. Его отказы их очень злили. Гриффит не выносил шума, криков и не желал участвовать в мальчишечьих потасовках. Ходил он почти неслышно, говорил тихо — настолько тихо, что мать нередко забывала о его присутствии и очень удивлялась, обнаружив его рядом. Отец Гриффита, прирожденный воин, был раздосадован тем, что младший сын не похож на остальных сыновей. По мнению отца, мать растила Гриффита неженкой. Это был главный упрек в супружеских ссорах. Мать не оставалась в долгу и требовала, чтобы мальчика оставили в покое.
Он рос одиноким и никому не нужным. Все перевернула та ночь, когда к ним в дом явились Вещие, чтобы увезти его с собой. Гриффит запомнил ее до мелочей.
Большинство эльфийских детей цепенели от ужаса, проснувшись среди ночи и увидев незнакомцев в черном, которые протягивали к ним руки. Дети поднимали крик, начинали звать на помощь. Но магия Вещих погружала всех остальных обитателей дома в глубокий сон. Эта же магия быстро успокаивала кричащего и плачущего ребенка, и он засыпал.
Гриффит словно ждал этого мгновения. Едва проснувшись и увидев склоненные над ним лица в черных шелковых масках, он сразу понял, кто перед ним и что будет дальше. Он молча протянул руки, и один из эльфов, слегка усмехнувшись, произнес:
— Чувствую, мы в тебе не ошиблись.
Гриффита бережно подняли из постели, которую он делил вместе с братьями. Вещие отвезли мальчика в Эргиль Амдиссин — обитель Вещих, именуемую также «плавучим замком». Восемнадцать лет Гриффит не был в родном доме и не получат оттуда вестей. Когда ему разрешили вернуться, оказалось, что дома он по-прежнему никому не нужен. Отец был только счастлив, что Вещие похитили его «изнеженного» сына. Самый старший из братьев с нескрываемым злорадством рассказал об этом Гриффиту. Этот брат, ставший теперь главой семьи, был крайне занят хлопотами по устройству свадьбы одного из младших братьев. Гриффиту недвусмысленно дали понять, что здесь ему делать нечего.
Гриффит никогда не тосковал по семье, и холодная встреча ничуть не рассердила его. Однажды родители уже сделали ему прекрасный подарок, дав жизнь. Вторым подарком стала Дамра. Гриффит нашел способ отблагодарить за столь драгоценные подарки. Однажды он спас все того же брата от рук наемного убийцы. Семья так и не узнала правду, ибо Вещие всегда применяли свою магию тайно. Гриффит даже обрадовался их неведению. Тем приятнее было ему слушать хвастливые разглагольствования брата о собственной храбрости и втайне улыбаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
