Но каким образом все это может быть известно какому-то цыгану, пусть даже очень богатому и влиятельному?
До Романова в силу специфики работы неоднократно доходили смутные слухи, что в стране с давних пор существуют некие тайные силы, обладающие огромными возможностями, но не подотчетные ни власти, ни спецслужбам. Неужели цыган принадлежит к ним?
То, что Захар сказал ему на прощание, еще больше укрепило Романова в этих подозрениях:
– Если все-таки дело дойдет до силового захвата, я сомневаюсь, что ваши спецназовцы смогут справиться с Сидориным. А у меня есть люди, которые могут то, что не под силу вашим бойцам. Так что обращайтесь в случае нужды.
Когда он ушел, Романов вызвал помощника и приказал расшибиться в лепешку, но узнать все о цыганском бароне Захаре Фомиче Вансовиче. В том, что все рассказанное цыганом – правда, он не сомневался, вот только вся ли? Нужно поставить на уши службу безопасности, но узнать это.
После разговора с помощником Василий Андреевич позвонил секретарше и попросил связать его с приемной начальника генштаба.
23
Сергей уже неделю находился в Москве, но о Насте по-прежнему не было никаких вестей. Поселили его на втором этаже в гостевом крыле медицинского фонда, по соседству с «дядей Ваней», который жил здесь постоянно. Жуковскому достались апартаменты из двух комнат, санузла и неплохой кухни с набором всего необходимого для жизни, даже большой холодильник был забит продуктами. Двухэтажное здание было лишь верхушкой айсберга. Под ним располагались еще четыре вполне комфортабельных подземных этажа.
Чтобы похитителям легче было его найти, Сергей зарегистрировался в милиции по этому адресу. Степан раздобыл ему номер мобильной трубки олигарха, и Жуковский беспрестанно набирал его, но в ответ слышал неизменное: «абонент отключил телефон». По настойчивому требованию Сергея разыскали Скворцова, он лично поговорил с ним и убедился – тот ничего не знает. И все равно Сергей был уверен, что похищение дочери – дело рук Сидорина. Он пытался извлечь что-нибудь из эфира, но не смог. Это было как в Сети – информация существует, но закрыта паролем, взломать который он не может в силу недостатка опыта. Не смог помочь в этом даже сам Фотиев.
Вместе с Жуковским в Москву из Магадана вернулась вся команда Бойцова, за исключением одного миссионера и трех спецназовцев, которые остались обеспечивать безопасность Веры Жуковской, сходившей с ума от переживаний. Сергей звонил ей по нескольку раз в день, пытаясь успокоить, но не мог сообщить ничего утешительного.
Приехал в Москву даже Андрей Синицын, хотя правила ордена запрещали ему появляться в столице еще неопределенно долго. Он заявил Бойцову, что нарушит любой приказ и скорее выйдет из ордена, чем откажется от участия в поисках Насти. Степан сообщил об этом Фотиеву, и тот скрепя сердце согласился, хоть и понимал причины такого неслыханного неподчинения. Сейчас было не время устраивать внутренние разборки, а наказание строптивца можно отложить на время после окончания операции. Иван Матвеевич ограничился одним условием – Синицын не показывается в городе, а координирует мероприятия по поиску девушки из здания фонда. Все равно кто-то должен был исполнять обязанности диспетчера.
Андрею не с кем было поделиться своей болью, излить душу – в ордене было не принято жаловаться и стонать. Может быть, смог бы его понять Сергей Жуковский, но он был отцом девушки, из-за которой страдал молодой миссионер, и он не смел даже заикнуться о своих чувствах находившемуся в отчаянном положении отцу. Проходил день за днем, а сдвигов в поисках все не было.
Все это время Фотиев спал не больше трех часов в сутки. Информация, которой согласно договоренности поделился с ним Захар, заставила его принять небывалые меры предосторожности. Подступы к зданию фонда круглосуточно перекрывали спецназовцы Бойцова. Два десятка миссионеров в три смены сканировали то же пространство на ментальном уровне. Ни один замышляющий недоброе человек не смог бы приблизиться к их убежищу. Но если будут применены излучатели дальнего действия, чего больше всего опасался Захар, то эти меры не помогут. А прятать весь орден в подземелье, дожидаясь «часа икс», Фотиев не мог. Поэтому он все свободное время проводил с Жуковским, тренируя его способности и готовя к решающей схватке. И Сергей был уже способен на многое.
Телефон олигарха ответил на восьмой день. Сергей так долго ждал этого момента, что растерялся и заговорил не сразу.
– Я слушаю вас! – произнес нетерпеливо голос в трубке.
– Это говорит Жуковский. Сергей Жуковский, – ему приходилось сдерживать дрожь в голосе.
– И что дальше? – насмешливо спросил абонент. – Я должен восторженно хлопать в ладоши?
– Кажется, вы хотели со мной встретиться и пригласили для этого в Москву…
– А мне кажется, что у вас преувеличенное мнение о себе. – Сидорин, если это был он, не сменил тона, больше того, теперь в нем звучала издевка. И Сергей не выдержал, сорвался.
– Слушай, ты! – закричал он. – Где моя дочь? Если ты хоть пальцем ее тронешь…
И понял, что абонент отключился. А на повторный звонок услышал приевшийся ответ: «абонент отключил телефон».
Проклинать себя за несдержанность пришлось недолго. Вскоре подал сигнал телефон, и другой уже голос произнес:
– Господин Жуковский?
– Да, это я, – ответил Сергей, сдерживая себя.
– Нам необходимо встретиться по важному для вас вопросу.
– Где, когда?
– Через час на Пушкинской площади, около памятника. Я вас сам найду.
И – завертелась, закрутилась подготовка к операции. Степан поднял свою команду по тревоге, приказав блокировать площадь, чтобы муха не пролетела. Его тревожил недостаток времени – из-за пробок они могли не успеть обеспечить безопасность встречи. Поэтому основная часть спецназовцев отправилась на метро. Степан посадил в огромный «лендровер» Жуковского и трех миссионеров, укрепил на крыше мигалку и, разгоняя движение, помчался переулками и дворами. Бульварное кольцо было наглухо забито машинами, все сигналили, ругались, и никто не мог сдвинуться с места. Степан протискивался в какие-то узенькие арки и проезды, едва не обдирая зеркала на дверцах, и на ходу инструктировал Сергея:
– С площади никуда ни с кем не уезжай. Требуй, чтобы тебе дали поговорить с Настей, а еще лучше, чтобы ее тебе показали. Приедет сам Сидорин – постарайся обездвижить его, если сможешь, дальше буду действовать я. Если только почувствуешь, что не справишься, не делай ничего. Будет кто-то другой – скажи, что все разговоры только с хозяином. Держись уверенно и независимо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
