Через пятнадцать минут, когда охрана увела пятерых свидетелей инцидента и в лаборатории был наведен порядок, Роберт отдал необходимые распоряжения и уехал домой. Текущие дела не допускали его длительного отсутствия. Он отлично понимал, какое значение имеют его открывшиеся способности, но понимал и то, что его могущество зиждется на деньгах, не терпящих к себе легкомысленного или непочтительного отношения. Если ты хоть на время забудешь о них, то и они отвернутся от тебя. Поэтому, хоть земля загорись, а он каждый день посвящал определенное время их приумножению.
Сегодня в одном из электронных почтовых ящиков, предназначенном для приема особо важной корреспонденции, его ждало письмо, прочитав которое Сидорин надолго задумался. Уже давно он ожидал чего-то подобного, потому что знал больше, чем другие. Деньги позволяли узнать многое о тайнах этого мира. Роберту было известно, что вся попадающая в печать информация о тайных рычагах, приводящих в движение мировую политику и экономику, и о всяких клубах и ложах, по чьим тайным приказам начинаются и заканчиваются войны, – это или откровенные домыслы, или, еще чаще, дозированная дезинформация, предназначенная для профанов и уводящая далеко в сторону от действительного положения дел. А профаны, начитавшись состряпанной для них галиматьи, гордо сознавали себя сопричастными высшим мировым тайнам.
Роберт имел возможность убедиться, что ни одного из российских миллиардеров, кичливо называющих себя элитой нового общества, и близко не допустили в круг настоящей мировой экономической элиты. Не помогали ни размеры состояния, ни срочно приобретаемый внешний лоск. Кто-то объяснял это брезгливостью родовой финансовой аристократии Запада по отношению к деньгам неизвестного (или, наоборот, слишком хорошо известного) происхождения. Но Роберт понимал, что запах денег не имеет значения для людей, входящих в круг, имеющий действительное влияние на происходящие в мире события. И состояния их, складывающиеся далеко не только из одной лишь звонкой монеты, ничем не напоминали те, что, возникнув вчера, завтра могли рассыпаться в прах. Они насчитывали сотни, а некоторые и две тысячи лет, и в случае необходимости легко объединялись, подчиняя себе правительства, королей и президентов.
Роберту были известны имена некоторых представителей этого закрытого круга. Письмо пришло от одного из них, и в нем господина Сидорина приглашали к диалогу. Если бы это случилось полгода назад, он прыгал бы от радости. А теперь раздумывал, нужно ли ему это. Но, в любом случае, предложение необходимо выслушать, потому что все в этом мире далеко не просто.
Перед сном Роберт спустился в подвал и вошел в камеру к пленнице, чтобы проверить одну возникшую у него мысль. Со звонком Жуковскому он решил погодить несколько дней, пусть дозреет.
25
С момента событий на Пушкинской площади Жуковский видел Фотиева всего два раза, и то мельком. Тот проходил по коридору мрачнее тучи, ни с кем не разговаривая. Бойцов сказал, что случилось несчастье с одним из близких Фотиеву людей, соратником по руководству орденом, и лучше его сейчас не трогать.
Сергей не находил себе места. Из Магадана позвонила Вера и заявила, что должна немедленно лететь в Москву, потому что без нее Сергей не сможет ничего сделать. Никакие уговоры на нее не действовали. Понимая, что она будет больше мешать, чем помогать в поисках, он все-таки вынужден был согласиться, решив, в крайнем случае, отступиться от собственных принципов и успокоить ее, вмешавшись в сознание. Но не тут-то было. Оказалось, что ослабить тревогу страдающей матери невозможно, она просто не воспринимала ментального воздействия. Сергею еле удалось уговорить ее оставаться в здании фонда, когда он выезжал со Степаном на поиски Насти.
Начали с загородного дома олигарха. На военном вертолете они пролетели над огромным поместьем. Над самим домом летели так низко, что Сергей даже почувствовал, как на одной из башенок разворачивается в их сторону крупнокалиберный пулемет. Правда, стрелять охрана не решилась, скорее всего, заметив подвешенные рядом с шасси ракеты.
Присутствия в поместье Насти Сергей не почувствовал. Зато сразу понял, кто был тогда на площади. Мощная темная аура хозяина доминировала над аурами всего населения дома, но заглянуть ему под черепушку оказалось невозможно – сознание было закрыто непроницаемым заслоном. Жуковский даже застонал, удрученный собственной глупостью. Не отмахнись он там, на площади, от неясного ощущения, и Сидорин еще тогда мог оказаться у них в руках. Возможно, все было бы уже кончено.
Целыми днями они ездили по Москве, вслушиваясь и всматриваясь. И – ничего. Никаких следов. Телефон Сидорина не отвечал, сам он не звонил. Выведенный из себя бесплодным ожиданием, Сергей хотел уже предложить Бойцову штурм поместья, но передумал, поняв, что загнанный в угол олигарх способен убить Настю.
На третий день после событий на Пушкинской площади, проезжая мимо станции метро «Тульская», Жуковский попросил Степана остановить машину и спросил:
– Скажи, ты веришь в Бога?
– Конечно, – Степан будто и не был удивлен неожиданным вопросом. – Не только верю, но и служу Ему.
– Почему же ты не ходишь в церковь?
– Для веры не важна внешняя атрибутика, как и посредники в общении с Господом, – ответил Степан, не задумываясь. – Мы призваны служить Ему, исполнять Его заветы, и делаем это по мере своих сил.
Такой ответ совершенно не удовлетворил Сергея, и он не стал задавать главный вопрос, ради которого и был затеян разговор. Этот вопрос мучил его давно, еще до встречи с миссионерами, сейчас всплыл снова, а он никак не мог найти на него ответ.
Степан хотел уже снова завести двигатель, но Сергей остановил его, сказав:
– Я прогуляюсь часок. Не ходите за мной.
По подземному переходу он перешел площадь, и ноги сами вынесли его на нужную улицу. Он был здесь давно, всего один раз, но безошибочно вышел к длинной каменной ограде, тянущейся на целый квартал. Пройдя вдоль ограды, оказался перед большими открытыми воротами и, перекрестившись, вошел на территорию Свято-Даниловой обители, резиденции Святейшего Патриарха всея Руси.
Мощеный двор был полон народа. Большинство составляли праздные туристы, но много было и богомольцев, особенно женщин в длинных юбках и, несмотря на довольно холодную погоду, в простых белых платочках. Сергей выстоял очередь к каменной беседке, где напился святой воды, потом направился в глубь территории, уходя от скопления народа. Там, как он помнил, недалеко от крепостной стены с галереей стоял храм.
Навстречу степенно прошел пожилой монах, и Сергея поразила исходящая от него волна умиротворения. Это было не то чувство равнодушия и безразличия ко всему, которое исходит от бездельников, а полная отрешенность от мирской суеты и ощущение единения с Богом. У Сергея даже возникла горькая зависть к счастливцу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
