знаешь?
– И этими деньгами ты хочешь заплатить моральную компенсацию, и за свою эвакуацию отсюда?
– Да и этими тоже, но у меня еще и свои были, и есть…
– Ватунг, ты с этими деньгами поосторожнее, это ведь просто цифровой код в компьютерах, для долларов – в американских, для евро – в европейских и тоже в американских. У них всегда есть след.
– Да знаю я это…
– Ну если знаешь, не держи других за идиотов. Короче, ты упоминал про что-то типа галактического такси, как его вызвать. Если ты сможешь его организовать, то одно место до Метрополии, до 236 сектора – твое, а свои токсичные доллары и евро придержи у себя.
– Север, я знаю, как вызвать это такси, но есть одна проблема. Поскольку у Земли сейчас непонятный статус, для того, чтобы его вызвать, требуются не только плата за перемещение, нужно еще получить согласие от нового Куратора. Это сложно, к нему еще нужно попасть на прием и объяснить причину того, зачем тебе это нужно. А он уже будет решать, дать тебе разрешение или нет. И что ты сможешь дать им взамен. И сколько ты сможешь за это заплатить, точнее пожертвовать на поддержание устойчивости экосистемы планеты, это помимо стоимости самой поездки.
– Ты сможешь на него выйти?
– На нового Куратора я еще не выходил, но знаю, как это сделать, попробую.
– Ну так попробуй, с тебя добро от Куратора, а с меня – место в такси до сектора 236 Метрополии, так пойдет? До своего сектора оттуда доберешься сам. Кстати, каким бы ужасным ты не представлял нового Куратора, я не могу его ни в чем серьезном упрекнуть. Ты сведения об изъятых с Земли людях получаешь? Ладно, не отнекивайся. По тебе видно, что получаешь. Вот и я получаю, причем бесплатно. А при Симоне сложно было их получить, и не просто так. Так что, давай, пробуй. Как получишь результат – сообщи. А сейчас пойдем, угощу тебя превосходными финиками, если ты ешь сладкое, ты таких еще не пробовал. Как – никак праздник. Пойдем.
Глава 4. Первый ответ Куратора
Ватунг ушел и его не было несколько дней. Он появился в четверг, 29 июня, во второй половине дня, уже ближе к вечеру. Его встретила Мари и провела в гостиную, не выражая особой приязни. Ватунг выглядел усталым и не слишком радостным.
Он спросил ее, – Север скоро будет?
Мари ответила, – Скоро, но если бы ты хотел его увидеть, то почему приехал домой, а не в офис?
– Сюда быстрее, а в офисе и посторонних больше и мне светить своим лицом не хотелось. Ты на меня сердишься?
– Да, сержусь, и у меня есть на то основания. Ты напал на нас, меня усыпил, а Ангу вообще залез в голову. Мало того, что ты напугал меня и заставил тащить его, ты еще мне испачкал подголовник и сиденье моей птички своим гелем. Сиденья были такими красивыми. Гель испарился, но пятна остались. Так что особой любезности от меня не предвидится. Жди здесь. У меня дела.
Мари ушла, а Ватунг стал уныло рассматривать последние выпуски журналов Art of America, буклеты выставки антиквариата TEFAF, Art Athina, других выставок, лежащие на столику перед его креслом. За этим занятием его и застал Север.
– Здравствуй Ватунг! – сказал он, – как ты съездил, как успехи, вижу, что все не так просто.
– Здравствуй Север! Все не так просто, ты прав, но есть надежда…
– Ватунг, ты общался с Куратором?
– И да, и нет.
– Не понял, то есть как, да или нет?
– Послушай, Север! Я добрался до Арлингтона, нашел нужный адрес, там офис экологического фонда, я созвонился с приемной, мне назначили встречу на следующий день. Естественно, что не с новым Куратором, а с каким-то его помощником. Когда я туда зашел, то удивился. Там все сплошь зеленая повестка, спасем нашу Землю, сократим потребление углеводородов, нефтяные компании и коровы убивают мир, ну и так далее. Кстати, у них рядом со зданием нет даже парковки для машин. То есть совсем нет, даже для электромобилей. Только для велосипедов. Но это я отвлекся.
Короче встретила меня хостес – длинноногая негритянка, таких многие исполнители выбирают для подтанцовки, в зеленой кожаной юбке и прозрачной блузке – высокий класс, и отвела к какому-то то ли младшему помощнику, то ли старшему советнику. Этот сразу взял быка за рога, – итак, вы готовы сделать вступительный взнос, а мы, со своей стороны, готовы начать рассматривать ваш вопрос, по существу. И он протянул мне пачку бумаг с буклетами и проектом договора о добровольном взносе в размере 300 тысяч долларов.
– Неплохо, подумал я, это действительно крутой экологический фонд, а этот помощник продолжал, – вы можете выбрать то направление нашей деятельности, ту страну, тот континент, ну и так далее, по вашему усмотрению, а также высказать какие-то особые пожелания, ну типа именных табличек, или упоминаний о вашем пожертвовании в прессе. Поэтому, предлагаю вам пройти в фойе, там удобные кресла и вы сможете внимательно ознакомиться с нашими условиями по вашему пожертвованию, и выбрать место приложения наших и ваших усилий по предотвращению деградации экосистемы нашей планеты. Когда вы будете готовы, сообщите об этом нашей хостес, она вас проводит ко мне.
В фойе стояли достаточно удобные светло-зеленые, цвета весенней травы кресла, а когда я в него уселся и откинул голову назад, то понял, что в моем сознании стали копаться. Я попытался встать и оторвать голову от подголовника, но не смог, продолжая перелистывать переданные мне бумаги. При этом я мог, как бы со стороны, наблюдать за тем, что происходит с моим телом. Я досмотрел договор о намерениях, подписал его в трех экземплярах. После чего меня отпустило. Мне оставалось только оплатить его, договор был о добровольном взносе и никаких санкций, кроме моральных, он на меня он не накладывал. Я почувствовал, что я могу управлять своим телом. И что могу задавать вопросы, и я задал их. Через небольшое время я получил ответ.
Ответ был примерно таким: – «Нам не понятна мотивация вашего клиента, непонятны его действия, непонятны количество его средств и источники их получения, нам не до конца понятна и ваша мотивация. Для решения поставленного вопроса необходимо его личное присутствие и общение в рамках стандартной процедуры».
– Короче, насколько я понял, они приглашают тебя и хотят поиметь с тебя еще 300 тысяч.
– Понятно, – произнес Север, и хотят они, наверное, не 300 тысяч, а больше,
