— Ну что в этом интересного? — пожал плечами Скоробогатов. — Такое частенько бывает. Пяндж — река с норовом.
— Да ничего особенного, Рома, если бы труп не вскрывал человек, имеющий ученую степень, и не хороший знакомый известного академика Алексеенко.
— И вновь не вижу ничего интересного.
— Ладно, не буду тянуть резину. В общем, профессора в Таджикистане насторожил налет на печени погибшего афганца, такого он в своей практике не встречал. Материал был переброшен в Москву, и здесь уже выяснилось, что и афганец, которого прибило к берегу в зоне ответственности погранзаставы, и Виктор Карасенко, устроивший бойню на посту ДПС, принимали один и тот же препарат. — Генерал кивнул на таблетку: — Вот эти самые пилюли. Хотя, конечно, может быть, и не эти самые, экспертиза еще впереди по найденной тобой таблетке, но у обоих в организме один и тот же сильнодействующий препарат, только у Карасенко поврежден организм гораздо сильнее, видно, афганец всего лишь попробовал новый препарат, а Карасенко им специально кормили, как и Елену Лепко.
— Твою мать! — откинулся на спинку кресла Скоробогатов. — Это что же, теперь в Бадахшане работать?
— Нет! Твоей группе предстоит работа в Афганистане, Рома.
— Ну хоть так! Афган уже второй родиной стал. Все привычнее. А кто занимается в Бадахшане?
— Местные парни из Государственного комитета национальной безопасности Таджикистана, Главного управления пограничных войск и Управления ГКНБ по Горно-Бадахшанской автономной области. Во взаимодействии с полковником Жуковым. Возможно, и тебе придется пообщаться с таджиками, но всего лишь на уровне согласования действий.
— Вы доверяете офицерам безопасности Таджикистана?
— Офицерам, с которыми предстоит работать, да, доверяю. Потому что лично знаю полковника Давлата Наджурова, сейчас, после сокращения фамилии — Наджура. Он служил в моем подчинении. Наджур привлечет людей, которым сам доверяет. Не надо думать, что все таджикские военные, спецы или чиновники куплены «Аль-Каидой».
— Вам виднее.
— Вот именно. Сейчас, Рома, тебе отдых. Завтра, когда аналитики исследуют вещи бандитов, займемся отработкой Батыра, сегодня пусть посидит, обдумает свое положение. Я за это время обговорю работу по новой наркоте в Администрации. И завтра же примем окончательное решение по действиям твоей группы, майор.
— Понятно! Разрешите идти?
— Отдыхай!
Скоробогатов поднялся.
— Завтра в 9.00 у меня, — распорядился Володарский.
— Есть, товарищ генерал-полковник! Один вопрос — группу распустить по домам?
— А ты еще не сделал этого?
— Команды не было.
— Отпускай, но всем бойцам также в 9.00 быть в управлении.
— Есть! До свидания!
— Давай!
Скоробогатов вышел в приемную, оттуда позвонил Самойлову, передал команду на отдых и прибытие в управление на следующий день.
— Как там Афган, Гена? — повернулся он к Власову.
— Нормально. Опять летите «за речку»?
— Не опять, Ген, а снова. Но это еще на стадии планирования. Угости-ка ты меня кофе, что-то подустал я.
— Тяжелый день?
— Да не сказать, просто, наверное, старею.
— От кого слышу? Да ты еще всех «духов» переживешь.
— Твои слова… но ты знаешь, так угостишь кофе?
— Какие проблемы? Пять минут.
— Пойдет.
Майор присел в кресло, откинулся на спинку, подумав: «Вот жена обрадуется новой командировке, хотя ей не привыкать».
— Ты что-то сказал, Рома?
— Нет, просто подумал вслух, не обращай внимания.
Глава девятая
Утром Скоробогатов прибыл к начальнику управления, как и было приказано, в 9.00. Именно в это время после доклада капитана Власова он вошел в кабинет.
Генерал выглядел уставшим, невыспавшимся.
— Здравия желаю, Александр Михайлович!
— Здравствуй, Рома.
— Что-то мне подсказывает, вы провели бессонную ночь.
— Не только я. В вещах Батырова найдена упаковка в двадцать таблеток. Пришлось просить академика Алексеенко немедленно провести экспертизу. На вот, почитай. — Генерал передал майору отчет, сам же достал пачку сигарет.
Скоробогатов внимательно прочитал текст, поднял голову:
— Значит, этот препарат сидел и в организме Карасенко, что в принципе неудивительно, и в афганце, что уже вызывает интерес.
— И очень сильную обеспокоенность. Ты понимаешь, «духи» «за речкой» сделали такой препарат, который, без всяких преувеличений, можно отнести к сильнейшему психотропному оружию нового поколения, причем чьи-то умные головы создали его из весьма распространенных и легкодоступных в определенной местности растений, на которые местные жители и внимания не обращают, с добавлением отдельных синтетических препаратов, но, опять-таки, наркотиков, распространенных в наркотрафике. Это очень умные головы.
— Отрезать бы эти головы по самый хвост. Можно наоборот, — заметил майор.
— Вот это то, чем нам, собственно, и приказано заняться.
— Вы были у Самого?
— Вчера вечером, в загородной резиденции. Он очень серьезно отнесся к данной проблеме. В общем, нам дали зеленый свет и практически неограниченные полномочия. Задача: любой ценой и в кратчайшие сроки найти лаборатории или заводы по изготовлению данного препарата и уничтожить их. В случае, если это окажется не под силу спецназу, по целому ряду причин, Верховный разрешил применить авиацию.
— Но лаборатория и завод, скорее всего, находятся в Афганистане.
— Я предупредил об этом, но президент остался непреклонным. Уничтожить объекты, где бы они ни находились.
— Круто! Президент вообще в последнее время частенько принимает решения, на которые не решаются даже американцы с их манией мирового господства.
— Наш президент не претендует на роль мирового лидера. А с ним и Россия.
— Это понятно. Я к чему веду речь — это очень даже хорошо. Наконец прошло время, когда нам приходилось работать и оглядываться, как бы чего плохого не сказали западники.
— К теме, Рома. Я до твоего прихода поговорил по закрытой связи с полковником Наджуром.
— Это ваш знакомый из Государственного комитета национальной безопасности Таджикистана?
— Да, Давлат сейчас исполняет обязанности заместителя председателя комитета и имеет больше полномочий, как и информации по ситуации в стране.
— И что сказал вам господин заместитель председателя ГКНБ?
— Исполняющий обязанности.
— Неважно.
— Давлат очень заинтересовался новым психотропным препаратом.
— Значит, у него не было никакой информации по этой дряни?
— Конкретно по нашему препарату — нет. Но… по данным его товарища, начальника Управления по Горному Бадахшану подполковника Назира Калоди, в настоящий момент основной поток наркотика идет через Пяндж в районе селения Башан, через зону ответственности шестой погранзаставы Каратулинского погранотряда. Там же, если помнишь, перевернулась лодка с афганцами, один из которых имел в организме идентичный с нашим препарат.
— Это я помню. Вопрос, что будем делать?
Володарский поднялся, прошелся по кабинету, закурить не решился, потеребил в руках сигарету, понюхал ее, сломал и бросил в урну.
— Хороший вопрос. Предлагаю сначала побеседовать с господином Батыровым.
— Ему нет никакого резона колоться, я имею в виду не ширяться, с этой наркотой и без дури голова кругом, я имею в виду, что-либо представлять и вообще говорить.
— А я считаю, напротив, у Батырова просто нет другого выхода. Да, он, естественно, боится своих кураторов, или начальников, или боссов, как угодно. Но они далеко, а мы рядом. Батыров у нас и прекрасно понимает, что мы вытянем из него информацию, даже если для этого придется прибегнуть к специальным способам. Но в этом случае никаких поблажек с нашей стороны не будет. А будет следствие, суд и суровый приговор. Он даже понимает какой — пожизненное заключение. Сотрудничая с нами, Батыров может рассчитывать на смягчение приговора. К тому же мы сможем прикрыть его от наркоторговцев и террористов. Те на нас и против нас не пойдут.
— Если бы так рассуждали все «духи», что попадают к нам, — вздохнул Скоробогатов.
— Но, согласись, всю имеющуюся у Батырова информацию мы вытащим при любом раскладе.
— Согласен. Глядишь, и подельники помогут, хотя они вряд ли знают столько же, сколько он.
— Значит, говорим с Батыровым?
— Да, можно, я одного не пойму, Александр Михайлович, для чего в воскресенье было вызывать в управление всю группу? Хватило бы и меня одного.
— А я, Рома, не уверен, что твоя группа уже сегодня не улетит в Таджикистан или Афганистан.
— Даже так? Значит, у вас уже имеется план.
— Не план, а только наброски. Но ты же в курсе, как быстро я принимаю решения, особенно если за мной пристально смотрят из Администрации.
