— Разберемся, Ваше Величество, и за слова ответим, а завоеванным кровью русского солдата разбрасываться не дам. Вот тебе мое слово крайнее и последнее.
Дипломаты осторожно переглядывались, выражение их сосредоточенных лиц выражало некоторое недоумение нарушением привычного протокола. Обычно послов выслушивали, подписывали документы, заранее согласованные с дипломатами русского царя и расходились ко всеобщему удовольствию. Нынешний визит в корне отличался от всех предыдущих.
Американцы пошевелили пальцами, сплетая и расплетая их странным образом. Знающий человек прочитал бы их разговор на тайном языке пальцев, но читать тот разговор было некому, это же тайный язык дипломатов:
«— С царем что-то странное. Кстати, вы читали утреннюю депешу?
— Не успел. Что-то интересное?
— Там предписывалось выявлять людей со странностями.
— В каком смысле? Идиотов что ли?
— Нет. Людей, ведущих себя необычно, не так как прежде.
— Странный приказ.
— Приказ странный, да и царь сегодня явно не такой как обычно.
— Не будем спешить с выводами. Пусть все идет по прежнему сценарию.»
Дипломаты вновь украсили лица политкорректными улыбками.
— Ваше Величество, — на чистейшем русском языке вступил Смит, — американское правительство и американский народ обеспокоены ростом международной напряженности в некоторых районах галактики. Мы призываем вас сделать политику Русской империи более мирной, предлагаем сократить ваши стратегические вооружения, отодвинуть границу, контролируемую вашими войсками подальше от зон свободной торговли.
Смит сделал паузу, вопросительно посмотрел на боярина, тот пожал плечами, мол не знаю, что дальше.
— Ты читай дальше, чего замолк? — махнул рукой Иван. — Не в театре чай, чтобы паузы тут мне строить драматические.
— Хорошо, Ваше Величество, — спохватился Смит. — Вот наши предложения, — он поднял со стола папочку и передал ее боярину.
Боярин, унизительно улыбаясь, трясущейся рукой протянул папочку царю, мол все в порядке, можно подписывать.
— Так, я не понял, в чем выражаются ваши предложения конкретно? Ты мне папку не протягивай, ты читай, что там написано!
— Ваше Величество, мы же с вами этот вопрос уже согласовывали, вчера вечером, разве вы запамятовали? — засуетился боярин, глазки его бегали, на лбу снова выступила крупная испарина.
— Ничего не помню, — отрезал Иван. — Давай все сызнова!
— Как же, Ваше Величество, это долгий вопрос, — заюлил боярин, — мы с вами три часа над ним просидели, как же сызнова? Американцы нас не поймут.
— Чего им не понять, вон как по-русски без запинки шпарят, чай не дураки, разберутся. Читай, я сказал, боярская морда! Совсем распустились, царь их уговаривать должен.
Боярин подскочил на месте, неловко рванул папочку с предложениями американцев, выронил ее из рук, листочки разлетелись веером по полу. Он суетливо упал вместе с ними, на ходу махнул своим посольским и те ринулись на подмогу начальнику. Закрутилась кутерьма, пыхтя, сопя и отдуваясь посольские собрали наконец американское предложение в кучку и передали боярину.
— Американское правительство и американский народ, — запинаясь, начал читать боярин.
— Эту галиматью мы уже слыхали, читай по сути предложения, — прервал его Иван.
— По сути? Ах, по сути! Так-так, это, значит вот здесь. Убрать с планеты Крым российскую военную базу, демонтировать станцию дальнего слежения на Херсоне, сократить наши наступательные вооружения на треть, для чего…
— А дулю с маслом не хотите? — Иван сплел пальцы в незамысловатую фигуру и показал ее американским послам. — С какой такой стати мы это все должны делать?
— Так ведь всегда ж делали, Ваше Величество! — побледнел боярин. — Опасно для мировой стабильности спорить с американцами, Ваше Величество, могут и…
— Что? Войну начать? Нет? Тогда что?
— Ваше Величество, торговые соглашения… они обещают, что примут нас в галактическую торговую организацию, по ихнему ГТО сокращенно.
— Давно обещают?
— Лет тридцать уж как, — тихонько подсказал Михалыч.
— Разве в этом вопрос, как давно обещают? Главное, что мы на пороге самого важного для нас соглашения, буквально в одном шаге от вступления в ГТО! Я правильно говорю, господа? — обратился боярин за поддержкой к американским послам.
Те согласно покивали головами, словно китайские болванчики.
— Вот видите, нужно всего лишь подписать это соглашение, — боярин улыбался широко, смотрел на царя ободряющим и несколько умоляющим взглядом.
— Хорошо! — ответил на его улыбку Иван.
Боярин засветился, как маленькое солнышко, дипломаты расплылись в довольных улыбках, начали деловито собирать бумажки и ручки. Но вдруг спохватились.
— Ваше Величество, — обратился к царю тот из дипломатов, что чисто владел русским языком. — Наш президент делает вам маленький презент в знак нашей дружбы, — с этими словами американец сдернул шелковое покрывало с какого-то ящика стоящего поодаль.
— Грюндик, — громко прочитал Иван название устройства. — Радио что ли?
— Прибор моментальной связи с нашим президентом, Ваше Величество. Достаточно нажать вот эту кнопку, — дипломат тотчас же ткнул в нее и с неподдельным интересом уставился на царя, — как президент свяжется с вами.
Грюндик, Грюндик, Грюндик. Где-то Иван уже слышал такое название. Точно. Швондер. Ящик и маде ин Чина. Ишь ты и когда только успели? По всем прикидкам не мог Швондер тот ящик до Москвы довезти, да и не собирался он сюда. Ему до следующего портала часов десять пилить, если он и задумал курс поменять, то все одно не поспел бы. Похоже, клепают америкосы сувениры в Китае и дарят их налево и направо.
Вспомнив Швондера, Иван вспомнил и травку, что веселье в сердце лила. И точно также, как и в трюме, что-то холодное и скользкое прикоснулось к сознанию Ивана. Мир покачнулся, свет померк и Иван едва не грохнулся в обморок, но, решив, что это царь вновь покушается на власть, решительным движением отмел от сознания все мешающее.
Из ящика слышалось невнятное жужание, бормотание, мало походящее не голос американского президента. Посол озабоченно постукивал по ящику.
— Похоже при перевозке повредили, Ваше Величество, — извинился посол, с непонятным разочарованием в голосе.
Словно не произошло нечто настолько грандиозное, что должно было потрясти всех присутствующих. Вряд ли к грандиозному событию посол относил разговор двух глав государств через гигантские пространства. При наличии гиперфонов подобное давно уже было не в диковинку. Скорее всего устройство давало что-то дополнительное, особенное, незаурядное, потрясающее, чем не мог похвастаться тот же гиперфон.
— Мы заменим на точно такой же. Завтра. А этот пусть пока постоит у вас, Ваше Величество, как залог нашей нерушимой дружбы.
— Оставляйте, чай не бомба, не взорвется, — пошутил Иван. — И ноту вашу оставляйте, я подумаю на досуге над предложением американского правительства и американского народа. А сейчас, до свиданья, господа, рад был познакомиться! Вас известят о моем решении по дипломатическим каналам!
С лиц дипломатов словно сдернули маски, глаза их расширились, улыбки превратились в оскалы, руки напряглись, с хрустом сломались дорогие ручки с золотыми перьями.
— Это неслыханно! — заявил Джон Смит.
— Вы не имеет прав не приняйт наш нота, мистер русский тсарь, — поддержал его Томас Хатчингсон.
— Вы нарушаете ранее достигнутые договоренности, это будет иметь последствия, — пригрозил Джон Смит.
— Наш прэзидент, наш правительств будет есть возмущен ваш решений, мистер тсарь.
— А вам господин посол, — выговаривал Джон Смит боярину, — я выражаю свое непонимание сложившейся ситуацией.
— Вы есть водиль нас за нос своим обещаньем решить этот мелький вопрос с ваш тсарь!
— Ваше Величество, я вас умоляю, мы же обо всем договорились, зачем нам этот скандал? — засуетился боярин, попавший под перекрестный огонь.
— Обещал? Ты кому, собачий сын, обещал? Врагам нашим обещал? Так ты и есть наш враг! А с врагами у меня разговор простой — расстрел без суда и следствия! Эй, позвать палача!
— Помилуйте, Ваше Величество, токмо благоденствия и процветания империи труды мои малые, не судите строго, бес попутал, поспешил, переработаем, как скажете, сделаем все! — перепугался боярин.
— Конечно, сделаешь. Ишь, чего удумали, по носу щелкнуть Российскую империю! Вон пошли, выметайтесь, чтобы духу вашего в Москве не было. Пусть других пришлют, рожи ваши видеть больше не хочу. Так и передайте своему президенту, мол выгнали, лицом не понравились! Всем все ясно?
Ответом ему была настороженная тишина. Иван встал и, ни на кого не глядя, решительно вышел из посольской палаты. Следом за ним семенил дворецкий.
