— Отстань, мышь белая! — рявкнул разозленный Иван, — Устраняй эту тварь, коли тебе сам царь велел.
Обидно Ивану стало, что так вот бесславно все закончится, а ведь сколько дел недоделанных. Ведь бросят все на самотек, тот же Крым отдадут за пять копеек проклятым америкосам. Не ко времени это, да и не по-людски как-то, воровато, не спрося разрешения.
Пусть он и не всамделишний царь, но есть в нем любовь к Родине, житейская мудрость, да и желание, черт возьми, сделать жизнь в собственном отечестве не хуже, чем в тех же Америках. Чем русский мужик провинился, что при всех его талантах, получает крохи с барского стола, да и те по великим праздникам?
Еще бы чуток Ивану поцарствовать, порулить делами государственными, глядишь и повернула бы кривобокая колымага государственной машины на пользу народу. А теперь получается, что на самом интересном месте все и закончилось, вернется все на круги своя, продолжим дальше загнивать на радость америкосам. Обидно Ивану стало, захотелось кому-то в морду дать, да ремни не пускают и бить получается самого себя придется, потому как едины они в одном теле с царем.
— Сдается мне, царь-батюшка, что пятьдесят на пятьдесят они могут тебя вычистить напрочь из твоей собственной головушки. А знаешь, что будет, когда я из твоей башки после этого уйду?
— Что? — пискнул настороженно царь.
— Идиотом ты станешь, будешь сидеть на троне и пузыри пускать. А также ходить под себя, как дитя малое. Не царь, а засранец слюнявый на троне. Представил?
— Ой, Вань, я чего-то не подумал об этом, — жалобно посетовал царь. — Чего же делать-то теперь, они же приказов моих не послушают?
— Раньше думать нужно было, а теперь расслабься и молись богу, посмотрим, чья молитва крепче будет.
— Может не надо?
— Есть предложения? Только по делу, если просто поболтать, то мне сейчас как-то не к душе. Противно сидеть в одной башке с предателем.
— А ты сейчас уйди, пока они чистить не начали! — вкрадчиво предложил царь. — Тогда и чистить не нужно будет, и царь останется царем. Чего нам с тобой, Вань, делить? Я тебе по знакомству из казны злата-серебра отсыплю щедрой рукой! Сговорились?
— Хрен тебе, Ваше Величество, а не царствие. Я может и пил крепко, только ума не пропил. Во-первых, казна твоя пуста, как кружка пьяницы. Во-вторых, не могу я по собственному желанию из тебя выпрыгнуть. А в-третьих, как же они узнают, что чистка закончилась? — неожиданно спросил Иван.
— Они ж врачи, им виднее, эвона у них сколько приборов, наверное какой-то запищит, когда надо будет, — заюлил царь.
— Виднее, говоришь? Что-то мне подсказывает, что ни черта они не знают, потому и морды свои тупые за масками спрятали. Думаю, на испуг взять хотят. Ой, царь, плутуешь, слово у тебя заветное есть, которое ты лекарям скажешь, если их ваша затея удастся. Я прав?
— Нет, — слишком быстро отозвался царь.
— Врешь ведь. Ты учти, если сперва они тебя вычистят, потом им придется меня выковыривать и в любом случае на троне засранец останется.
— А сам-то ты точно не можешь? — жалобно проблеял царь.
— Нет! — сухо отрезал Иван.
— И-эх, прощай свобода, твоя взяла, Иван! Скажи эскулапам, чтобы ларец под сараем не выкапывали.
— Какой ларец?
— Тебе какая разница? — взвился царь. — Скажи и они отстанут, фраза это условная!
— Так, мужики, ларец под сараем не выкапывать! Все поняли, собачьи дети?
— Не слушайте его, продолжайте процесс, эй там, быстро ввели препарат! А вы что застыли, как истуканы? Включайте программу, исполнять, кому сказано?
— Так ведь Их Величество пароль сказали, — оправдывались врачи, — стало быть все отменяется.
— Ничего не отменяется, продолжаем в том же духе! — давил неведомый командир, причудливо коверкая русские слова.
— Я вам покажу в том же духе! Ну-ка бегом меня развязали, обещаю морду не бить, всех награжу за верность царю. Чего застыли, как истуканы? Исполнять царскую волю, холопы!
Врачи вздрогнули как от удара током, рванулись наперегонки развязывать царя, мешая друг другу и толкаясь. Иван тряхнул царскими плечами, и почувствовал, как путы упали. Врачи торопливо отбежали в сторонку и опасливо застыли. Иван уселся на столе, сплел руки на груди и хмуро обвел их взглядом, врачи ежились и старались спрятаться в задних рядах.
— Так, где этот горластый, что подзуживал царя не слушать? — грозно спросил Иван.
— Сбежал! — оглядевшись по сторонам, признались эскулапы. — Пока вас отвязывали, Ваше Величество, он и сбежал.
— Кто ж это был, узнать сможете?
— Ваше Величество, буквально только что в нашу группу включили, сказали иностранный специалист, как раз по таким проблемам.
— Откуда же столь оперативно отыскался этот иностранный специалист?
— Так американское посольство прислало, оперативно сработали, мы и сами не ожидали, а он уже прибыл.
Интересные дела получаются, — размышлял Иван, — с царем проблемы, о которых не всякому русскому знать положено, а американцы тут как тут и в самой гуще событий. К тому же не прочь в царской башке окончательный и бесповоротный порядок навести, даже с угрозой потери того самого царя. И кто же сдал царя, кто передал информацию американцам? Загадка на загадке и загадкой погоняет.
— Значит так: ничего не было, никого не лечили, узнаю, что кто-то язык распустил — отрублю вместе с головой. Всем понятно? — сурово спросил Иван у врачей.
Те закивали головами, не веря, что их отпускают живыми. Обычное дело при таких конфузах свидетелей убирать подальше, лучше на тот свет, чтобы исключить любую утечку информации. Все о такой возможности знают, да уж больно платят хорошо при дворе. Нужно быть совсем дураком, чтобы из-за мизерной вероятности нарваться на государственные секреты, отказаться от столь теплого места. А тут отпускают и только молчать приказывают чудеса, да и только.
— Не понял! Чего вы тут башками размахались, по-русски отвечайте, четко и внятно — понятно? — рявкнул Иван, привыкший, что на любой вопрос старшего по званию отвечают громко и четко, как выстрел пушки.
— Понятно… ясно… хорошо… конечно-конечно… а таки как же еще… — вразнобой запричитали эскулапы.
— Тьфу на вас, ответить толком не умеют. А ну-ка, помоги мне со стола слезть, не век же мне тут клоуна изображать.
К столу врачи ринулись плохо организованной толпой, ругаясь, толкаясь, каждый норовил первым помочь царю, чем надеялся в случае чего еще какую поблажку от него получить. В крайнем случае последним на плаху пошлют, все выгода какая-никакая, хоть и грустная.
— Да пустите вы меня, черти драповые! А ну разойдись, зашибу! — послышался знакомый голос неподалеку.
В раскрытую пинком дверь вбежал Михалыч, следом за ним несколько гвардейцев.
— Слава богу, Ваше Величество, успели! Прямо, как дитя малое, на минутку вас оставить нельзя, — причитал дворецкий, помогая Ивану слезть с высокой кушетки.
Иван, кряхтя, сполз со стола и потопал в кабинет, точнее туда, куда вел его Михалыч, потому как происшествие сильно огорчило Ивана и выбило из равновесия. Вовсе не такой представлял он себе хваленую царскую жизнь. Что же это за жизнь такая, если ни выпить тебе ни закусить спокойно нельзя? Да у простого пилота жизнь намного приятнее, хоть и в кармане пусто. С другой стороны, вспоминая боярское собрание, у царя показуха, а не богатство, раз в казне шаром покати.
* * *
Хочешь взглянуть правде в глаза, посмотри в зеркало.
— Сказать по-честному, царь-батюшка, ерунда у нас с тобой получается, — печально сообщил Иван царю, закрыв дверь кабинета и упав в мягкое кожаное кресло.
— Что-то не так? — фальшиво обеспокоился царь, словно и не ведая причины Ивановой печали.
— А, по-твоему, предавать друга это нормально, это в порядке вещей? — с обидой в голосе поинтересовался Иван. — С таким, как ты, я бы в разведку не пошел. Предатель!
— Ваня, я уже сто раз говорил — в царском дворце жить не просто. Только начнешь кого-то считать верным и преданным другом, так он тотчас же и продаст с потрохами, — суетливо оправдывался царь.
— Я ж не чужой, я ж, можно сказать, ты сам. Ну, как так можно? — возмущался Иван. — Неужто все цари такие?
— Ваня, а при чем тут цари? Нет, ты мне скажи, причем тут цари? Думаешь, мы цари какие-то особенные, из особого теста вылеплены, по-особому воспитаны?
— А нештоль не так? Царь, он же ого-го-го!
— Эге-ге-ге, а не ого-го-го. Царь тоже человек. Отличается от всех прочих наследуемой должностью, вот и вся разница. Я ж тебе который раз пытаюсь втолковать — тут во дворце все такие. Родную мать продадут, перепродадут и еще поищут, кого бы продать, пока их самих не продали.
— Крысятник какой-то получается, — поежился от омерзения Иван.
— Не крысятник, а школа выживания, естественный отбор, — обиделся за сравнение царь. — Ты как себе представляешь работу министра, к примеру? Сидел бы на его месте рохля и маменькин сынок, много бы он для империи наработал? Да ему бы такого втюхали, такого впарили, что вся империя потом бы веками разгребала. Тут людей с дурацкими привычками не держат.
