Сначала я курировал серию, стараясь сохранить однообразие сквозных героев, которые у разных авторов оказывались то рыжими, то лысыми, то еще черт знает какими, потом понял, что сил моих больше нет, и вышел из проекта. К тому времени я написал семь романов, а всего вышло штук семнадцать. Что самое неприятное, в электронных библиотеках все семнадцать романов приписывали мне, славы было чуть, а халтуры навалом. Коллективный псевдоним, который я сам придумал и который мне нравился, стал моим позорищем.
Время шло. «Солдаты удачи» попались на глаза телевизионщикам, они соорудили по мотивам романов 16-серийный фильм «Кодекс чести» и показали его по НТВ. Рейтинги, к моему удивлению, были высокие, это подвигло «Олму» к тому, чтобы переиздать романы под моим именем в серии «Кодекс чести». ТВ — очень хорошая реклама книгам. «Олма» пекла романы, как пончики, по одному в месяц. К «Неделе детектива» вышло шесть штук, седьмой еще был в типографии. Но и шесть книг — немало, есть что предложить взыскательной московской публике.
В тот день, на который было назначено мероприятие, я заметно волновался. Ну как, не часто встречаешься лицом к лицу с читателями. Если честно, ни разу не встречался. Когда-то давно, в советские времена, приходилось бывать на читательских конференциях по линии Бюро пропаганды художественной литературы, но никаких воспоминаний от них не осталось. На книжной ярмарке на ВВЦ видел длинные очереди к Марининой и Донцовой, они трудились в поте лица, подписывая книжки. Очередь покороче была к Маканину. Я купил его «Андеграунд» и получил автограф. Он написал: «С уважением и лучшими пожеланиями». Длинно, пожалуй. Хватит: «С лучшими пожеланиями», зачем людей задерживать. Что еще? «Дружески» — это читателям, с которыми получится дружеский разговор. «Нескучного чтения!» — можно всем. Проверил авторучку — пишет. Посмотрел, сколько пасты в стержне — должно хватить.
К половине шестого приехал в «Дом книги» на Новом Арбате, погулял по залам, невольно вспоминая тетушку Настасью Ивановну из «Театрального романа» Булгакова. Я всегда ее вспоминаю, когда оказываюсь в нынешних книжных магазинах:
«— Зачем изволили пожаловать к Ивану Васильевичу?
— Леонтий Сергеевич, — отозвался Иван Васильевич, — пьесу мне принес.
— Чью пьесу? — спросила старушка, глядя на меня печальными глазами.
— Леонтий Сергеевич сам сочинили пьесу!
— А зачем? — тревожно спросила Настасья Ивановна.
— Как зачем?.. Гм… гм…
— Разве уж и пьес не стало? — ласково-укоризненно спросила Настасья Ивановна. — Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть — в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?..»
В отделе остросюжетной литературы не без труда нашел свои книги. Стоят родимые, все шесть штук, чернеют корешками: «Кодекс чести». Но ажиотажа возле них почему-то не наблюдается. Ажиотаж был в отделах учебной литературы: приближалось первое сентября, озабоченные мамаши спешили затариться хрестоматиями и задачниками для своих чад.
Без пяти шесть поднялся на второй этаж и отыскал секцию № 87 (кажется, так), где мне предстояло свидание с читателями. Меня уже ждали: милая девушка из отдела рекламы «Олмы» (она мне и звонила) и высокий молодой человек восточного типа с микрофоном на плече, назвавшийся Жорой. Как я понял чуть позже — зазывала. На входе в секцию стоял легкий стол, на нем стопкой были выложены мои книги, все шесть, по три в стопке.
— Не мало? — озаботился я.
— Хватит, — уверенно и даже слегка снисходительно сказал Жора.
Секция № 87 с атласами, картами и путеводителями была выделена для встречи с писателем, потому что посетителей в ней было немного и торговля не страдала. Едва я расположился за столом и приготовился раздавать автографы, по магазинной трансляции прозвучало:
— Уважаемые покупатели, москвичи и гости столицы! Продолжается «Неделя детектива». На втором этаже в секции номер восемьдесят семь начинается встреча с известным писателем Виктором Левашовым, автором увлекательных остросюжетных романов. Он ответит на ваши вопросы, вы можете купить его книги и получить автограф писателя. Эти книги украсят вашу домашнюю библиотеку.
Москвичи и гости столицы прореагировали как-то вяло. Только две молодые женщины, оказавшиеся поблизости, смерили меня оценивающими взглядами, пошептались, прыснули и ушли. Гоша включил микрофон, по залу разнесся его звучный и как бы вкрадчивый баритон:
— Дорогие друзья, совсем недавно мы спешили по вечерам к телевизорам, чтобы не пропустить очередную серию захватывающего телефильма «Кодекс чести». Фильм поставлен по романам Виктора Левашова. Автор ждет вас в секции номер восемьдесят семь. Встреча с писателем проходит в рамках программы «Неделя детектива».
Из толпы высеялся высокий мужчина с властным лицом и выправкой военного пенсионера, хмуро оглядел книги.
— Это все детективы?
Я поправил:
— Боевики.
— В чем разница?
— Да как вам сказать… В детективах преступников выслеживают, а в боевиках преследуют.
— А почему сказали «Неделя детектива»?
— Не знаю. Сказали и сказали.
— Дожили! Никому нельзя верить!..
Однажды в детстве, которое у меня пришлось на военную пору, мы, первоклашки, выступали в госпитале перед ранеными красноармейцами. Была музыкально-поэтическая композиция с песней, из которой я помню только одну строчку: «Они перевяжут нам раны». В этом месте девочки подходили к мальчикам и наматывали нам на руки белые тряпочки, изображающие бинты. Принимали нас очень тепло, даже умиленно, совали куски рафинада и американские галеты. Но во время представления меня не оставляло чувство жгучего, парализующего стыда. Как будто я голый. Панический ужас перед появлением на публике долго еще сидел в подсознании, лишь огромным усилием воли я заставлял себя выходить на поклоны в дни театральных премьер. И сейчас, в «Доме книги», наполненном озабоченными людьми, которым не было никакого дела до известного писателя Левашова, этот детский обжигающий стыд вернулся. Чтобы как-то отвлечься, я спросил у Жоры:
— Вы мои книги читали?
— Когда?! Если читать все, что я рекламирую…
— Фильм видели?
— Кусками. Вроде бы ничего. А вам самому понравился?
— Нет. От романов в нем почти ничего не осталось.
— Ага, — сказал Жора и включил микрофон. — Дорогие друзья, давно замечено, что инсценировки никогда не исчерпывают всего богатства романа. Так случилось и с телефильмом «Кодекс чести», поставленным по книгам нашего сегодняшнего гостя, известного писателя Виктора Левашова. Те, кто видел фильм, откроют для себя много нового. Тем, кто не видел, предстоит окунуться в атмосферу захватывающих интриг, в хитросплетения сюжетов. Не начинайте читать его романы вечером — не сможете оторваться до утра!..
Подошла молоденькая девушка, по виду студентка, с рюкзачком, деловито поинтересовалась:
— Это про любовь?
— Нет.
Она удивилась:
— А про что?
— Про жизнь.
— А почему не про любовь?
— Я о ней ничего не знаю.
— Вот странно! Все знают, а он не знает!
— Врут, никто не знает. Только кажется, что знают.
— Какой же вы после этого писатель?
— Да уж какой есть….
Мучительно медленно тянулось время. Жора расхаживал по тесному пространству секции, включал микрофон, мурлыкал в него прельстительные тексты, довольно изобретательно импровизируя на темы моих романов. Публика не прельщалась. Подходили, уважительно, а чаще рассеянно, разглядывали книги, молча отходили. У стола долго крутились два пацана, лет по двенадцать, белобрысый и чернявый, не решались приблизиться. Наконец, решились.
— Вы правда писатель? — спросил чернявый.
— Вроде бы правда.
— А почему без бороды?
— Плохо растет. Клочками.
— Тогда понятно.
— Вы сами все эти книги написали? — включился в разговор белобрысый.
— Сам.
— А откуда вы все берете? Из головы?
— Из головы.
— Ну и голова у вас! А по виду так и не скажешь!
Отошли в сторону, начали вытаскивать из карманов десятки. Кажется, один автограф я все-таки дам. Если у них денег хватит.
К столу подсел довольно молодой человек интеллигентного вида, с больными глазами, с шелковым, артистически повязанным шарфом. Деловито полистал книги, заглянул в выходные данные. Восхитился:
— Все в этом году вышли! Как вам удалось?
— Повезло.
— А мне не везет. Три года назад написал роман. Все говорят — гениальный. А издавать никто не хочет. Суки. По-моему, даже не читают. В сто издательств посылал. Как сговорились: не подходит по формату.
