— Не нюх, а нормально поставленная разведка, — подал голос Мирзоев. — Жаль, что он не с нами… В пользу твоего предположения, Сарана, говорит то, что Адамян болтался в Ахалцихе именно накануне расформирования Десятой танковой. А если ахалкалакскую дивизию начнут шерстить на самом деле? Куда пойдет техника — в Грузию или в Армению?
— Техника пойдет в Шаону, — сказал Седлецкий. — Это мы подтолкнули Адамяна, когда дали понять, что представляем Шаону. Видимо, он не может выполнить наш заказ здесь, в частях своей армии. А еще вероятнее — боится нахальничать.
Слишком большой кусок. Поэтому он и поехал подальше от дома.
— Похоже на правду, — согласился Мирзоев. — Но меня настораживает легкость, с которой он уверовал в наши липовые полномочия.
— Не знаю, заинтересует это вас или нет, — сказал Сарана, по-прежнему не отрываясь от варенья. — Только Адамян поехал не один. Он взял с собой капитана Георгадзе.
— Что за фрукт? — заинтересовался Седлецкий.
— Ничего особенного. Избалованный сынок, смазливый, но неглупый. Как специалист — круглый ноль. В общем и целом, по отзывам сослуживцев, — наглая скотина.
— Может, он скрашивает нашему другу ночное одиночество? — ухмыльнулся Мирзоев.
— Не думаю. — Сарана достал записную книжку и процитировал: — Оба субъекта обладают устойчивыми гетеросексуальными наклонностями.
— Какими, какими наклонностями?
— Гетеросексуальными, — повторил Сарана. — Это противоположно гомосексуальным. Проще говоря, наши командированные предпочитают жить половой жизнью с лицами противоположного пола.
Тут ваши домыслы безосновательны.
— А что из этого вытекает, психопатолог? — насторожился Мирзоев.
— Капитан Георгадзе полетел с Адамяном не затем, чтобы на ночь поправлять подушку. В практическом смысле, как я уже говорил, он круглый ноль.
Использовать его можно лишь в одном качестве — курьером.
— Предположение? — спросил Седлецкий, с удовольствием катая в ладонях прохладный бокал. — Или факт?
— Пока предположение. Но оно действительно основано на факте: командировка Георгадзе выписана через Ахалкалаки и Тбилиси до Владикавказа.
А маршрут Адамяна заканчивается в Тбилиси.
— Так-так, — покивал Седлецкий. — От Тбилиси до Владикавказа по Военно-Грузинской дороге три часа на машине. Затем до Шаоны еще полтора часа. Следовательно, за день можно смотаться из Тбилиси в Шаону и обратно…
— И выяснить, какие шаонские заказчики пасутся в Ставрополе, — подхватил Мирзоев.
— Вполне логично. Где же, по-вашему, Георгадзе сможет получить нужные сведения?
— Не у наших, это ясно, раз Адамян с Управлением не дружит, — сказал Мирзоев. — Значит, Георгадзе пойдет в контрразведку, к Баглоеву. Не забыл еще, Алексей Дмитриевич, как мы вели с ним переговоры о выдаче Абдрахмана?
— Допустим, он пойдет к Баглоеву. Что дальше?
— Видеозапись покажет, — предположил Сарана. — Здесь вас могли незаметно снять.
— Вряд ли, — покачал головой Мирзоев. — Кассета — штука довольно объемная. Вдруг обыщут?
Ведь на дороге во Владикавказ и в Шаону — посты.
Так что Георгадзе скорей всего везет наши фотографии. Остановить его мы не можем. Вернее, можем, но это заставит Адамяна насторожиться. Он пошлет в Шаону второго курьера. А потом третьего. Или вообще откажется от контактов с нами.
— Ну-ка, расскажи еще раз о Георгадзе, — повернулся к Саране Седлецкий. — Не упуская никакой мел очи.
Вот что пришлось ему услышать. Официально Георгадзе — заместитель Адамяна по работе с агентурой. Почти год пребывает в этой должности. Самостоятельно действовать Адамян ему не дает, загружая мелкими поручениями. Высокомерный и обидчивый Георгадзе терпит унизительное положение мальчика на побегушках, но иногда срывается.
Зафиксировано несколько крупных стычек между Георгадзе и его патроном. В Сухуми Адамян отбил у Георгадзе женщину — ничего особенного, ресторанное знакомство. Георгадзе ударил Адамяна по физиономии и чуть не застрелил. Из Кутаиси приезжал отец Георгадзе, который просил полковника не поднимать шума. Скорей всего дело не обошлось без крупного «подарка»… Между прочим, Георгадзе тоже замешан в махинации с оружием. И тут полковник жестко держит его на коротком поводке.
— Вот вам и ключик, — улыбнулся Седлецкий. — Надо сыграть на характере Георгадзе, на его неприязни к Адамяну. Если капитану все как следует втолковать…
— Втолковать! — невесело засмеялся Мирзоев. — Чистосердечное признание и все такое… Да он просто пошлет нас в задницу!
— Не пошлет, — сказал Седлецкий. — Главное — не представляться ему в качестве сотрудников спецслужб. Надо убедительно объяснить, что Адамян обнаглел, зарвался и стал мешать взрослым дядям в Москве вести свою игру. Наверху, мол, решили Адамяна отодвинуть. А если еще намекнуть, что Георгадзе за понятливость может рассчитывать на благосклонность дядей из Москвы, что ему светит место пахана в здешнем оружейном бизнесе…
— Мне нравится, — сказал Сарана. — А кто с ним будет работать?
— Ты, кто же еще? — пожал плечами Седлецкий. — Работник краевой администрации… Ты просто обязан быть повязанным с мафией. Так что дуй в Шаону. Мирзоев организует контакт с нужными людьми в ведомстве Баглоева. Дождись Георгадзе.
И пусть он вернется сюда с подтверждением, что мы представляем мощную партизанскую группировку — с деньгами и крепкими завязками в Москве.
Сарана поманил молодого бегемота с газетой:
— Мы едем в Минводы. Свяжись с аэропортом, забей бронь на шаонский борт. Придумай, что сказать жене. Срочно, мол, в Кисловодск вызвали.
Связник исчез. А они допили вино и поехали в Минводы на машине краевого отделения одного российского банка, под крышей которого работала ставропольская группа.
В аэропорту еще чувствовалась тревожная атмосфера после недавнего инцидента с захватом заложников — на каждом углу бдительные милиционеры с короткоствольными автоматами ели глазами пассажиров, их багаж, тормозили подозрительных. Угрюмые кавказцы безропотно поднимали руки, когда их обыскивали, прижав к стене возле стойки регистрации.
Обстановка в крае накалялась с каждым месяцем. Ставрополье стало транзитным пунктом для частей Российской Армии, уходящей из Закавказья.
Офицеры и прапорщики, преданные политиканами, пустились во все тяжкие, распродавая армейскую технику и вооружение. Спрос на эти, так сказать, товары военторга постоянно рос. Ставрополье оккупировали десятки преступных группировок — перманентная гражданская война выдавила их из шести северокавказских республик, граничащих с краем.
Группировки, поделившие когда-то тихий и процветающий край, теперь объединялись по национальному признаку, хотя грабили и убивали, не спрашивая жертв о национальности. Особенно активно работали в Ставрополье армяне, чеченцы и дагестанцы, контролируя крупные города, в том числе в районе Минеральных Вод, внедряя «своих» в структуры власти и управления. Выходы на руководящие краевые «верхи» помогали мафии отмывать деньги, скупая недвижимость, различные предприятия.
Вот почему Сарана, работая в краевой администрации, имел широкие связи и с руководством Отдельной армии, и с паханами национальных преступных кланов.
Его провели на посадку, два милиционера грудью защищали чиновника краевой администрации.
Вскоре «Як-40», задержанный на двадцать минут в порту, взлетел, унося капитана Сарану. Из аэропорта Мирзоев сделал срочный звонок в Шаону и успел предупредить своего человека в контрразведке. Тот обещал не только встретить капитана и проследить за его безопасностью, но и помочь ему в переговорах с Георгадзе. Оставалось ждать.
Они вернулись в Ставрополь, поужинали все в том же «Кавказе», где их теперь знали и обслуживали мгновенно. Не спеша вернулись домой, на улицу Карла Маркса. Здесь они жили в просторной, хорошо обставленной квартире с балконом, с большой кухней и, что тоже немаловажно, с дверью, обшитой стальным листом.
В подъезде, как всегда, пахло кошачьей мочой.
И еще — табачным дымом. Оперативник, похожий на бегемота, курил, устроившись на широком подоконнике у лифта. Дым завитками струился над его головой. Он молча передал Седлецкому конверт.
На кухне Мирзоев вскрыл письмо и запел приятным хрипловатым баритоном:
— Письмецо в конверте подожди, не рви, не везет мне в смерти, повезет в любви…
Он отвечал за переписку с Центром. Через минуту Мирзоев расшифровал безобидные приветы от несуществующей тети Маруси:
— Адамяна брать по возможности быстрее. Организовать скрытную доставку в Москву. Подпись — Первый.
Седлецкий в сердцах брякнул чайник на плиту.
— У наших бригадиров семь пятниц на неделе!
