– Как Стоунхендж или пирамиды, да? – перебил я. – Только пирамиды жрали энергию смерти людей, а Стоунхендж – энергию их эмоций.
– В точку. Оба этих вида сооружений были построены после попыток разобраться в принципах работы зиккуратов.
– Хм, понятно. То есть демонолог с собственным зиккуратом…
– Это сила, с которой будут считаться даже демоны высших рангов.
– Жаль, что я не демонолог, – вздохнул я.
– Но Марта-то об этом не знает, – хихикнула Лекса. – Так что, может статься, это еще сыграет нам на руку.
У меня в желудке призывно заурчало. Я взял комм и принялся заказывать ужин.
– Чего тебе взять? – спросил я у Кати, задумчиво нажимая кнопки в меню.
– Да ничего, – ответила она с явным сожалением, рассматривая что-то в своем планшете. – Я на ночь очень плотно поем, чтобы не быть голодной, когда луна взойдет.
Она помолчала и добавила:
– Но пива закажи и на меня.
Я улыбнулся, быстро закончил с заказом и подошел к ней, заглянув через плечо: она рассматривала досье Коннорса.
– Давайте суммируем – что нам известно о происшедшем? – предложила Лекса, зависая над другим плечом девушки.
– А что нам известно? – нахмурился я. – Сирилл был высшим вампиром; скорей всего, он убит; о его убийце мы знаем только, как он выглядит, да и то, – я похлопал пальцами по планшету с открытым файлом досье Майка Коннорса, – не факт, что он до сих пор выглядит именно так.
– Другими словами, этот человек, – Кати указала подбородком на планшет, – где-то на уровне демона-Лорда или, в лучшем случае, оборотня во время полнолуния.
– Но не является ни тем ни другим, – добавил я.
– Почему он не может быть демоном? – вскинулась она.
– Демон не стал бы прятаться под сотрудника, к тому же это слишком хлопотно – скармливать ему столько душ, чтобы он согласился что-то сделать.
Кати недоверчиво покачала головой, но не возразила.
– Просто поверь, – сказала Лекса. – Он не демон. Если бы это был демон такого ранга, то тут от отеля вообще бы ничего не осталось. Еще и космопорт зацепило бы.
– Какие у нас есть еще зацепки? – спросила Кати.
– Только одна, – ответил я, выводя на голографическую консоль загадочное сообщение из ноликов и единиц. – Ладно, две – есть еще адрес, но это анонимный сервер, так что там ничего не светит.
Девушка тяжело вздохнула:
– Я уже себе весь мозг сломала из-за этого сообщения. Даже набросала программку, которая сравнивает группы по пять и больше байт и пытается их расшифровать, но пока безуспешно – даже и рядом не похоже на какой-то вменяемый результат.
– Попробуй инсценировать взлом? – предложил я. – Я обычно так поступаю, когда размышляю, как можно усовершенствовать заказанную мне систему безопасности.
– Хм, это мысль.
Кати спроецировала голографическую клавиатуру на стол и зацокала аккуратно подстриженными ногтями по отполированной поверхности. Я взял с подоконника початую бутылку вина, сел в кресло и глотнул прямо из горла.
Девушка время от времени ругалась матом, тихо рычала, иногда убирала за ухо рыжую гриву, спадающую на глаза, несколько раз счастливо улыбалась – я прям засмотрелся на нее, так это занятно выглядело. Надо будет как-нибудь включить встроенную в комм камеру и записать, как я выгляжу во время работы, какие звуки издаю… тоже ведь, наверное, не сижу каменным изваянием.
Минут через тридцать доставили заказанный ужин. Я к этому времени давно успел прикончить бутылку и с удовольствием принялся за еду, запивая мясо замечательным темным пивом.
– Да! – вдруг воскликнула Кати.
Лекса закружилась в воздухе вокруг нее.
– Ммэ? – промычал я с набитым ртом.
– Получилось.
– Разгадала шифр?
– Не-а, – покачала она головой. – Зато теперь знаю, как именно он добился отсутствия заголовков и как протокол принял это сообщение… – Дальнейшая терминология звучала полным бредом, но я с умным видом поддакивал.
– …но если взять нечетные биты…
– Ага…
– …а потом применить алгоритм Нестэди-Коллинза…
– А-а-а…
– …то сервер воспринимает в качестве отсылателя приоритетного пользователя…
– Как же я сам не догадался?
Кати вдруг запнулась.
– Ты ни хрена не понял, верно? – подозрительно уставилась она на меня. Я пожал плечами, дожевывая стейк. – В общем, теперь я знаю метод. И мы были правы – это мог сделать только человек, который очень хорошо знаком с конкретно этой системой защиты.
– Ну хорошо… – Я вытер губы салфеткой. – Давай ради проверки отошли мне сообщение с сервера отеля.
– Ща, секундочку, я скрипт переделаю под твой адрес… теперь запускаем… готово.
Комм проиграл голографическую сценку из какого-то аниме, где один персонаж отдает другому запечатанный конверт: пришло новое сообщение.
– Лекса, хватит гадости ставить на нотификаторы, – сердито сказал я, потянувшись за устройством. – Как ребенок, честное слово.
Лекса показала мне язык, и я тяжко вздохнул – у всех известных магов были нормальные фамильяры, и только у меня анимешница и мучительница – уж не знаю, какая из этих двух характеристик хуже.
– Хм, ну вроде твой алгоритм работает, – сказал я, посмотрев на экран: сообщение было с учетной записи Сирилла Марски. – Только ты опечатку сделала.
– Какую? – удивленно спросила Кати.
– «Тсет» вместо «тест».
– Не делала я опечаток, – возмутилась девушка. – Сам проверь.
Я подошел, протянул ей заказанное пиво и глянул в код скрипта. Хм, значение переменной действительно «тест». Я поменял на «проверка» и перезапустил скрипт. Над коммом опять заиграла дебильная сценка.
– «Акреворп». У тебя в скрипте… – Я хлопнул себя ладонью по лбу и лихорадочно забил пальцами по комму, выводя на голограмму текст сообщения. – Ну конечно же!
Я быстро набросал скрипт, меняющий порядок символов в строке на обратный.
0100100001101111011100110111010001101001
0111001100100000011010000111010101101101
0110000101101110011010010010000001100111
0110010101101110011001010111001001101001
0111001100100000011100000111010101101110
0110100101100101011101000111010101110010
– Так, и? – спросила Лекса иронично. – Чем это отличается от предыдущей записи?
– Всем, – ответили мы в один голос с Кати, прогоняя наборы из восьми символов через простенький дешифратор в десятичный формат, а затем подставляя номера букв из стандартной таблицы кодировки.
– И что, получилось? – с любопытством посмотрела на нас Лекса.
– Мм, ты знаешь латынь? – спросила Кати, не отрывая взгляда от сообщения. – Что такое «Хостис хумани генерис пуниетур»?
Лекса остолбенела.
– Что? Что ты сказала? Дай посмотреть!
«Hostis humani generis punietur» – гласила расшифровка.
– «Враг рода человеческого наказан». Так? – перевел я.
– Не-а. «Враг рода человеческого должен быть наказан», – уточнила демонесса деревянным голосом. – Там «puniEtur», а не «punitur».
– Что случилось? – встревоженно спросил я. – Ты выглядишь… как-то странно.
– Думаю, это просто совпадение, – сказала Лекса неуверенно.
Я промолчал. Неуверенная Лекса?
– Кати, – сказала демонесса. – Я отправлюсь с тобой в ваш кланхолл.
Девушка удивленно вскинула брови.
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с Альфой. Он должен знать.
– Знать что? – спросил я.
– Знать все, – отрезала Александра. – Не задавай пока вопросов, я все объясню потом.
– Тогда я с тобой, – категорично заявил я.
– В логово оборотней? В полнолуние? – хмыкнула демонесса.
Я нахмурился.
– Бальтазар, – мягко сказала она. – Я тебе все объясню, потом. Если я ошибаюсь, то все хорошо, но если мои предположения – правда…
– Бред какой-то, – вздохнул я, опускаясь в кресло.
– Поверь, так надо.
Я пожал плечами и встал:
– Делай что хочешь. Я пошел спать.
Зайдя в спальню, я упал на кровать и закрыл глаза. Услышал приглушенные голоса, затем шелест внешней двери. Полежал еще немного с закрытыми глазами, но спать не хотелось совершенно, поэтому я встал и вышел в гостиную.
На столе одиноко валялся мой коммуникатор, Кати и Лекса ушли. Я печально посмотрел на недопитое пиво, в два глотка прикончил его и понял, что хочу еще.
Как и положено всякому нормальному космопорту, «Бифрост» имел и портовую кантину. Это злачное заведеньице было мной примечено еще на пути к отелю, и, недолго думая, я накинул теплую пилотскую куртку и отправился именно туда.
Освещенная множеством фонарей Припортовая площадь была наводнена людьми. Происходящее было очень схоже с тем, что происходило на «Черной радуге» во время прибытия «Рубикона», за тем лишь исключением, что над головой на высоте пяти метров не было потолка, а вместо этого от горизонта до горизонта раскинулось мутно-серое небо. Звезд на небе почти не было видно, зато четыре луны – все в разных стадиях – давали достаточно света, чтоб превратить ночь в сумерки.
Оглядевшись, я заметил большую неоновую вывеску «Веселый фузион» и маленькую надпись «кантина» под ней. Протолкавшись через людской поток, я подошел ко входу и хмыкнул – слева и справа от входа танцевали трехметровые полуобнаженные девушки. Поглазев немного на голограммы, я прошел через открывшуюся автоматически дверь и остановился на пороге.
