«Скорая помощь», видимо, перекрывавшая бандитам из охраны «Феникса» пути бегства, и проследовала за двумя первыми машинами.
Виктор Васильевич сел за руль своей «Мазды», более крупной, чем машина капитана Журавлева, но такой же легкой в управлении.
К нему подошел капитан Русинский и спросил:
– Что дальше делаем, товарищ подполковник?
– Отдыхаем перед ночью. Как подойдет время выезжать, я позвоню вам обоим. На улицу выйдете. Я вас заберу. Поедем в больницу.
– На какой машине?
– На месте решим. Скорее всего, на моей.
О том, куда он собирается направиться, Виктор Васильевич никому не говорил. Но сам он это уже знал, хотя держал в голове и запасной вариант. Подполковник Россомахов запомнил дом, в подвале которого устроились бомжи, но проезд к нему знал только со стороны своего двора. Поэтому ему пришлось проехать там.
В этот вечер никаких посторонних машин во дворе не просматривалось. Вообще ничего не напоминало о том, что совсем недавно здесь разворачивались драматические события, гремела стрельба.
Теперь на детской площадке спокойно гуляли бабушки с внуками. Россомахов даже узнал в сухощавой старушке с детской коляской бывшую сотрудницу ГРУ, мать капитана Локтионова из шифровального отдела. Жена капитана, видимо, находилась на службе. Подполковник помнил, что медики в управлении дежурят по суткам, а она собиралась отправляться туда утром.
О том, что Лидия Александровна освобождена от дежурства, полковник Личуткин ничего не сказал. Но если бы это было так, то майор медицинской службы находилась бы теперь рядом с Ларисой Витальевной. Скорее всего, именно она кормила бы ее с ложечки.
Или же мать сама гуляла бы со своим ребенком, катала коляску. Доверять малыша заботам старушки, которая вела себя не совсем адекватно, было рискованно. Это мог бы позволить себе, скорее всего, сын старушки и отец ребенка, если только и он не на службе.
Все эти посторонние мысли слегка отвлекали Виктора Васильевича от вопросов, которые ему предстояло решить, расслабляли его так же, как и вальяжная езда на этой вот привычной машине. Но он сам легко прочувствовал это состояние. Подполковник давно привык постоянно контролировать себя, свои мысли и поступки. Он без особых усилий взял себя в руки.
Для этого ему потребовалось только трижды максимально сильно и резко напрячься всем телом, от пяток до ушей, и так же быстро расслабиться. Для выполнения этого упражнения Виктору Васильевичу пришлось ненадолго убрать ноги с педалей. Но это было нестрашно. После этого к нему вернулись привычное боевое настроение и концентрация внимания, совершенно естественная для опытного спецназовца.
Он проехал мимо мусорных контейнеров, но не стал вспоминать эпизод с короткой дракой, которая здесь случилась. Это было сделано намеренно, чтобы не зацикливаться на прошедшем, полностью погрузиться в настоящее.
Нужный дом Виктор Васильевич нашел без проблем. Он остановился так, чтобы открытое окно подвала находилось напротив машины. Для этого ему пришлось проехать за вход в подъезд метров двадцать.
Потом Россомахов дал два продолжительных сигнала. При этом он смотрел на подвальное узкое окошко, расположенное под рядом балконов. Они начинались со второго этажа, поэтому окошко находилось на свету, не пряталось в тени. Однако в него никто не выглянул.
Это подполковника слегка расстроило, но он от дома не отъехал, решил подождать еще полчаса и только потом отправиться на закрытый завод, где уже дважды ночевал. Один раз в трансформаторной будке, второй – во внедорожнике рядом с ней. Конечно, в кроссовере «Киа» спать было куда удобнее, чем в седане. Но Россомахову уже приходилось делать это и в своей машине, и в чужих по пути из Сирии в Москву, и даже в сидячем положении, когда не было возможности вытянуть тело. Он отдавал должное своему умению адаптироваться к любой ситуации, был уверен в том, что сумеет отдохнуть, выспаться перед трудной ночной работой.
Но пока было лучше не спать. Вдруг бомжи ждут его на другой машине, той, на которой он ездил утром и днем? Смена автомобиля может смутить их. Подумают еще, что кто-то другой приехал.
Так оно, в принципе, и произошло. В зеркало заднего вида Виктор Васильевич увидел две знакомые неразлучные фигуры – кривоногого бывшего футболиста Гошу и прямого, как английский лорд, высокого Кирилыча. Они только мимолетно глянули на «Мазду» и свернули в сторону подъезда, куда вела узкая дорожка с двумя колодезными люками. Один, должно быть, канализационный, второй, скорее всего, телефонный. Глубина у этих колодцев должна была быть разная.
Пришлось Россомахову еще раз посигналить, а потом и из машины выйти.
Бомжи его приезду явно обрадовались, замахали руками, приглашая его к себе, в подъезд не ушли, дожидались на месте.
Россомахов подошел к ним и спросил:
– Ну так что? Можно будет у вас от забот жизни пару часов отдохнуть?
– Можно. Только сначала с тобой хочет Михалыч поговорить. Он со всеми новичками беседует. Настрой на поведение дает. У нас же с жильцами дома почти официальный договор. Они на нас не жалуются, а мы ведем себя скромно и всякую шушеру сюда не подпускаем. В прошлом году двух воров-домушников поймали, – проговорил Кирилыч.
– Машину здесь никто не тронет? – поинтересовался Россомахов.
– Нет, с этим у нас спокойно. Да мы и присмотрим. Можешь даже не закрывать.
– Добро. Только я не на всю ночь. Лишь до темноты. Потом работать буду.
– Как скажешь. Ну да ладно, пойдем.
Гоша-футболист с Кирилычем двинулись первыми, подполковник пристроился за ними. Металлическая дверь подъезда закрывалась на кодовый замок. Гоша без сомнений набрал нужный код, открыл дверь, вошел первым, за порогом остановился, пропустил старших, придерживая полотно.
Кирилыч начал спускаться по лестнице, при этом ему пришлось пригибаться. Точно так же согнулся и Россомахов, хотя был сантиметров на пять ниже Кирилыча.
Дверь в подвал была тоже металлическая. На ушках висел навесной замок, но он был не заперт. Гоша обогнал Кирилыча и Виктора Васильевича, без проблем снял его. Он открыл дверь и повесил замок изнутри на дюбель, вбитый в бетонную стену. Тот оказался коротким. Замок с громким для тишины подвала звуком упал. Бомж поднял его и повесил снова. Сразу было видно, что в подвале поддерживается порядок.
Сам подвал представлял собой длинный коридор. В самом его начале с левой стороны находились с десяток дверей, ведущих, скорее всего, в маленькие помещения. Видимо, здесь располагались кладовки жителей дома. На каждой двери висел собственный, отличный от других навесной замок.
С правой стороны находилась отдельная, судя по всему, довольно большая комната за металлической тяжелой дверью с таким же солидным навесным замком, как и на входе. Россомахов знал
