Некрасов выступает в жанре обзора, критической статьи, фельетона, сочетая с критическим жанром элементы художественного творчества (в частности, пародии) и публицистики. Приемы Некрасова и полемика с ним как критиком рассмотрены в главах, посвященных Н. А. Полевому и П. А. Плетневу.
К 1843 г. относится похвала Белинского, высказанная, по предположению Г. О. Берлинера, памфлетной статье
Некрасова «“Очерки русских нравов, или лицевая сторона и изнанка рода человеческого” Ф. Булгарина» (XI-1: 87–93, 391). Отзыв о мастерстве Некрасова-критика Белинский дал в письме к К. Д. Кавелину от 7 декабря 1847 г., делая сравнение с Некрасовым не в свою пользу:
«Я нисколько не ослеплен объемом моего таланта, ибо знаю, что это далеко не бог знает что. Вот, например, Некрасов – это талант, да еще какой! Я помню, кажется, в 42 или 43 году он написал в “Отечественных записках” разбор какого-то булгаринского изделия с такой злостью, ядовитостью, с таким мастерством – что читать наслажденье и удивленье» (Белинский. XII: 456).
Возможно, этот разбор имеет в виду А. Я. Панаева, которая вспоминает о начале сотрудничества поэта в «Отечественных записках»:
«Раз вышла очень смешная сцена. Боткину очень понравился разбор одной книги в библиографии, и он говорил: “Тонко, умно Белинский разобрал книгу, живо, остроумно, прекрасно!” – и при свидании стал хвалить Белинскому его разбор.
– Находите, тонко, остроумно я написал? – спросил его Белинский.
– Прелестно, изящно! – отвечал Боткин.
Белинский рассмеялся и сказал:
– Передам вашу похвалу Некрасову, это он разобрал книгу» (Панаева: 99).
Аналогичную оценку (и также со сравнением не в свою пользу) Белинский дает Некрасову-критику в письме к И. С. Тургеневу от 1/13 марта 1847 г., передавая свой разговор с Некрасовым:
«Вы отнимаете у “Современника”, в своем лице, талантливого сотрудника. Вашими рецензиями дорожил и Кр<аевский>, хоть этого и не показывал. Вы писывали превосходные рецензии в таком роде, в котором я писать не могу и не умею» (Белинский. XII: 344).
Статьи Некрасова, заслужившие похвалу Белинского, отличает сильное памфлетное начало. В большой степени это касается его критических и художественно-публицистических выступлений против Н. А. Полевого. Не опровергая объективности критики Некрасова, отметим, что в высокой частоте его выпадов против Полевого, жесткости и хлесткости его печатных выступлений и проходных замечаний о Полевом правомерно усматривать личное влияние Белинского.
Рецензия Белинского на первый том книжки «Статейки в стихах. Без картинок»[343] подтверждает его интерес именно к Некрасову-критику.
Суждения о стихах достаточно ироничны:
«Автор этой микроскопической книжки, названной им первым томом, должен быть человек умный: это особенно доказывается тем, что он не выставил на ней своего имени. Стихи его – водевильная болтовня о том, о сем, а больше ни о чем, – болтовня, которая не может не понравиться той многочисленной публике, которая восхищается, в Александрийском театре, водевильным остроумием наших доморощенных драматургов. <…> Впрочем, есть в книжке места, даже слишком высокие для публики, хлопающей пьесам вроде “Федосьи Сидоровны” и “Еще Руслан и Людмила” <…> В этих шуточных стихах целая история жизни многих людей… Жаль, что автор их не наполнил всей книжки своей такими стихами и через то не придал ей другой цели и значения, кроме удовольствия “почтеннейшей” публики, составленной из разного мелкочиновного народа. Впрочем, ведь и этому народу надо же что-нибудь читать, и он будет читать и смеяться, и даже запасется готовыми остротами, чтоб удивлять ими товарищей и пленять своих дам, а книжка, должно быть, очень недорога…» (Белинский. VII: 8-11).
Белинский пишет об авторе, на которого он уже обратил внимание и с которым уже лично знаком и даже увлечен им. Словосочетание «водевильная болтовня» дополнительно подтверждает, что драматургическая деятельность Некрасова не представляется критику значимой. Рецензия включает две обширные выдержки из некрасовского текста. В первой из них, иллюстрирующей, что это не более чем «водевильная болтовня», содержится ироническое упоминание о Полевом. Таким образом, выпад против оппонента достоин цитации, даже при низких литературных достоинствах текста. Вообще оценка «шуточных стихов» показывает, что автор стихов — не поэт, эти стихи не имеют отношения к поэзии. Поучительность этих «шуточных стихов» сродни той пользе, которую Белинский видит в беллетристике (при этом отличая ее от прозы). Похвала (хотя и ироническая, а следовательно, ставящая достоинства под сомнение) уму, остроумию и содержательности отдельных фрагментов показывает, что стихотворный текст Некрасова воспринимается Белинским больше на рациональном уровне, нежели на уровне образности.
Критика занимает промежуточное место между творчеством, имеющим иррациональную природу, и научным познанием, имеющим природу рациональную. Похвала уму и мысли, таким образом, демонстрирует, что в восприятии современника текст Некрасова ближе к критическому или критико-публицистическому, нежели к художественному. При этом прямая оценочность и остроумие («готовые остроты»), присущие публицистике (в частности, фельетону и памфлету), в 1843 г. для Белинского более актуальны, нежели рассуждения о критике как «науке изящного», что занимало его в предыдущие годы.
Пристрастие Белинского к жанровой форме памфлета в эти годы выразилось в его признании, которое приводит И. И. Панаев:
«Да и если бы знали вы, какое вообще мучение повторять зады, твердить одно и то же – все о Лермонтове, Гоголе и Пушкине; не сметь выходить из определенных рам – все искусство да искусство!.. Ну какой я литературный критик! – Я рожден памфлетистом – и не сметь пикнуть о том, что накипело в душе, отчего сердце болит!» (Панаев ЛВ: 342).
В этом смысле показательна рецензия Белинского на сборник «Первое апреля»[344], внешне не касающаяся критической деятельности Некрасова и содержащая оценку его издательской деятельности, прозы и стихов. В оценке Белинского альманах охарактеризован так:
«Вся эта книжка – не больше, как болтовня, но болтовня живая и веселая, местами даже лукавая и злая» (Белинский. IX: 604).
Как явствует из фразы, критик не оценивает литературное достоинство текстов, включенных в альманах. «Веселая», «лукавая» и «злая» «болтовня» – это социальная публицистика с сильным элементом сатиры, к каковой относится и жанр памфлета, уже вобравший в себя функцию критики.
Основной объем рецензии составляют избранные тексты из «Первого апреля», в частности, некрасовский памфлет «Пушкин и ящерицы» (XII-1: 249)[345]. В короткой заметке карикатурно изображен С. П. Шевырев, читающий лекцию в Московском университете. Неизвестно, слушал ли Некрасов лекции Шевырева, но он, безусловно, знал памфлет «Педант» Белинского (1842), в котором критик изобразил Шевырева, и был причастен к последующей полемике «западников» и «славянофилов», в которой Белинский высказывался с присущей ему эмоциональностью. Эта полемика, памфлет Белинского и, несомненно, его устные
