Повернув затем назад, рейдер 14 октября подошел к Ламутрику, где дозаправился с «Кумберленда». Теперь ему должно было хватить топлива до июля.
После этого Эйссен и Вейхер, капитан «Ориона», вместе с «Кумберлендом» двинулись в совместный поход. Эйссен был угнетен – его корабль провел в море пять месяцев, так ни разу и не увидев противника. Несмотря на то что в район операций он вышел всего два месяца назад, в своем военном дневнике он признался, что дела обстоят «тем не менее весьма грустно».
Поход этих трех судов был уже описан в той главе книги, где говорится об «Орионе». Команда разошлась 22 декабря, а на следующий день Эйссен планировал нападение на Рабаул с помощью небольшого быстрого катера, стоявшего на палубе «Комета». Однако у катера сломался двигатель, и от этого плана пришлось отказаться.
Расстроенный Эйссен вернулся к Науру. 27 декабря он подошел к острову и оповестил местного администратора:
«Я буду стрелять не думая [sic], если вы воспользуетесь радиопередатчиком. Если вы не воспользуетесь передатчиком, я только разрушу ваш фосфатный пирс, нефтяные танки за ним и лихтеры. Немедленно эвакуируйте этот район, уменьшите число жертв. Если вы не воспользуетесь передатчиком, ваша станция не пострадает».
Вскоре после этого рейдер начал обстрел. На берегу были слышны сильные взрывы. Нефтяные танки загорелись. Позже в Австралии было объявлено, что, хотя здания и фабрика были сильно разрушены, пострадавших не было.
В результате этого обстрела, кроме всего прочего, возникли небольшие трения между немцами и японцами. Япония не хотела, чтобы стало известно, что она, вопреки международным законам, предоставляет германским рейдерам убежище и помощь. Обстрел Науру и показания пленных, освобожденных на Эмирау, ясно показали, что дело обстоит именно так. SKL, комментируя происшедшее, объявил, что в дальнейшем рейдеры должны воздерживаться от подобных операций вблизи подмандатных японцам островов; более того, SKL заметил, что «Комет» в ходе этой атаки легко могли потопить.
Эйссен в оправдание заявил, что необходимо было привлечь внимание к присутствию «Комета» в районе, который он собирался в ближайшее время покинуть. Таким образом, противник искал бы его не в том месте.
SKL признал справедливость утверждения Эйссена, однако предупредил, что повторять подобные вещи не стоит.
В канун Нового года «Комет», направлявшийся на юго-восток к Туамоту, как выяснилось, напрасно преследовал неизвестное норвежское судно, а на следующий день Эйссен был произведен в контр-адмиралы.
Новый адмирал надеялся получать посылаемые ему припасы по Транссибу, сушей, но русские в этот период не шли навстречу, и капитан «Комета» понял, что в непосредственном будущем ему придется полагаться на суда снабжения – «Альштертор» и «Алынтеруфер». 3 января «Комет» в седьмой раз пересек экватор. Эйссен предложил SKL направить рейдер к Галапагосским островам, в непосредственной близости к которым проходили все суда, связывающие Панаму с Австралией и Новой Зеландией. Однако острова находились в Панамериканской нейтральной зоне, и SKL приказал Эйссену оставить острова в покое. Вместо этого он предложил «Комету» направиться в Антарктику и поохотиться в море Росса на китобойные флотилии союзников, чем так успешно занимался «Пингвин» на другой стороне Южного континента. Эйссен принял предложение. 16 февраля рейдер подошел к ледовому барьеру, всласть наслушавшись по дороге радиопереговоров между японскими китобоями. На следующий день в лунном свете Эйссен неожиданно обнаружил, что полностью окружен айсбергами. Он не думал, что рейдеру грозит какая-то опасность, и записал в военном дневнике: «Лед не опасен, так как он не твердый, волнение ломает его, но… всегда существует опасность для винта и руля».
Плавание в ледовых водах имело еще один, несколько неожиданный результат. Лед соскреб с днища рейдера всю морскую живность, которой оно успело обрасти, и корпус судна опять стал гладким.
Ближе к концу февраля рейдер встретил японскую матку с танкером и группой китобоев, но ни британскими, ни норвежскими охотниками даже не пахло. Японцы, правда, сообщили, что в предыдущем сезоне их было множество. Матка «Ниссин-мару» поделилась с «Кометом» припасами, в том числе углем и ацетиленом. Эйссен доложил обстановку SKL и 28 февраля получил приказ идти к Кергелену, чтобы принять на борт боеприпасы и забрать с «Алыитертора» почту.
«Комет» обосновался в Королевском проливе, и Эйссен отправил на берег отряд моряков, который должен был осмотреть место бывшей китобойной станции «Жанна д'Арк». Там оставалось еще много вещей, которые можно было использовать, и моряки рейдера обзавелись цинковыми и медными трубками, шурупами, гвоздями, углем, древесиной, стеклом, тканями. В поселении, покинутом за восемь лет до этого, раньше жили не менее шестидесяти или восьмидесяти человек. Немцы решили, что база потеряла смысл с появлением китобойных маток. Эти суда способны были обрабатывать добытых китов прямо на месте добычи, и необходимости буксировать их за сотни миль на базу, подобную «Жанне д'Арк», уже не было.
«Комет», как и «Атлантис», когда тот стоял на Кергелене, дал свои морякам возможность ступить на твердую землю. Немцы охотились за кроликами и собирали морскую капусту, которая после многих месяцев консервированных овощей показалась всем очень вкусной. 12 марта к острову прибыл «Пингвин» с «Адъютантом». «Комет» принял на борт 1425 снарядов и 14 марта отплыл, направляясь в восточную часть Индийского океана. По пути он прошел через район встречи «Сибирь» и дозаправился с «Оле-Якоба».
За этим последовали шесть недель курсирования на минимальной скорости. Все это время ничего не происходило, даже дым на горизонте не появился.
8 мая «Комет» был возле Онслоу в Западной Австралии – у конца ее громадного выступа, протянувшегося через треть Индийского океана. На следующий день немцы услышали по радио неприятеля о потоплении германского рейдера.
Эйссен понял, что в сообщении говорилось, по всей видимости, о «Пингвине» и что теперь «Адъютант» остался один. Запросил SKL передать «Адъютант» под его команду и получил согласие.
Суда встретились 21 мая. Для экономии топлива «Комет» взял «Адъютант» на буксир, и одновременно Эйссен приказал установить на нем кое-какое легкое вооружение – одно 60-миллиметровое и одно 20-миллиметровое орудия с дальномером, несколько магнитных мин, настроенных на срабатывание в Южном полушарии, а также дополнительное навигационное оборудование и аппарат для установки дымовой завесы. После этого суда, обойдя с юга Австралию и Новую Зеландию, направились в Тихий океан. «Адъютант» был направлен устанавливать мины возле Порт-Николсона и Порт-Литлтона, а «Комет» пошел через Тихий океан на северо-восток на встречу с «Аннелизе Эссбергер». Это судно вышло из Дайрена в район встречи «Бальбо» на полпути между Новой Зеландией и островом Питкерн. Еще не добравшись до «Бальбо», «Комет» получил сообщение «Адъютанта», в котором говорилось, что его двигатели вышли из строя и команда готовится затопить судно.
«Адъютант», расставшийся с «Кометом» 11 июня, 24 июня подошел к побережью Новой Зеландии. Мины были надлежащим образом подготовлены к установке, судно готово к затоплению. Солнце, встающее над высокими заснеженными горными вершинами Новой Зеландии, напомнило скучающим по дому немцам, как заметил один из них, восход солнца на озере Констанц. Чтобы сберечь время, командовавший «Адъютантом» лейтенант Карстен решил пройти до Веллингтона полным ходом прямо вдоль берега, вместо того чтобы отойти в море за пределы видимости с берега. Он начал установку мин, но был пойман лучом берегового прожектора и поставил мины слишком рано – на глубине пятнадцать, а не десять фатомов, как требовалось.
Спеша прочь от неприятельского берега, маленький кораблик слышал радиопереговоры искавших его самолетов и кораблей. Не выдержав напряжения, его двигатели сломались, и теперь работали только цилиндры низкого и среднего давления. Карстен приказал дополнительно поставить паруса. Через три дня, идя под парусами, «Адъютант» встретился с «Кометом» и был наконец затоплен.
9 июля исполнился год с того момента, как «Комет» вышел в море, и рейдер получил по радио пять Железных крестов 1-го класса, которые Эйссен мог распределить по своему усмотрению, и Железные кресты 2-го класса для всех находящихся на борту.
В район «Бальбо» «Комет» пришел 14 июля. «Аннелизе Эссбергер» ждал его, но вот рукавов для перекачки нефти на нем не оказалось. На «Комете» их тоже не было – свои он отдал «Ориону», – и вместо них немцы с трудом приспособили пожарные рукава. В конце концов «Комет» все же сумел принять на борт 1400 тонн нефти – достаточно, чтобы действовать до января 1942 года. 25 июля, передав на танкер свой военный дневник и почту, Эйссен ушел в направлении Галапагосских островов. Туда он хотел направиться гораздо раньше, но тогда SKL приказал ему держаться подальше от островов, чтобы не вызвать осложнений с Соединенными Штатами. Прибыв на место, «Комет» 14 августа встретил первый вражеский корабль за 227 дней. Эйссен приказал подключить второй двигатель, и погоня началась.
