— А ты не хнычь, как дева над ручьем. Ишь, судьба ему!.. С судьбою настоящий мужик бороться должен. Она тебя в дверь — а ты в окно! Она тебя с коня — а ты вновь в седло, да морду кирпичом держи, глядишь, и отступится!
— Чудной ты какой! — подивился Бинго неодобрительно. — Все б вам, лыцарям, с кем попало противоборствовать. Не хватает вам душевной тонкости и уязвимости, свойственной нам, творческим личностям.
— Всего нам хватает, только мы эти слабости в железном кулаке держать приучены.
— Потому такие и злобные, что кулак не по делу занимаете. А стресс-то копится! Потому, куда ни сунься, повсюду вы валяетесь, из седла вылетевши по очередному важному поводу, навроде чья дама красивше станется.
Сэр Малкольм снова ощутил душевное закипание, но тут обстановку разрядил один из стражей, разосланных Седриком на поиски осла. Как такового осла сыскать парню не удалось, зато он приволок за нарядную уздечку крепкого серого в яблоках пони под расписной попоной и с пижонским пером на макушке.
— Вот, ваше благородие, такого сыскал! — отрапортовал страж. — Отобрал, мало не силой оружия, на конюшне конеторговца Бокана. Готовили для заказчика, барона Унгарта, в виде подарка евоной внучке на день рождения. Сказал им, что нужда государственная, так что баронова внучка может осчастливить оленя Араззоруса на эльфийский манер, то есть, значит, ротом.
— Можно поподробнее? — вскинулся Бинго, до иных материй страсть как любознательный.
— Э-э-э… — Страж сконфуженно потер шлем. — Барон Унгарт, он известная личность…
— Знаю-знаю тех Унгартов, радость невеликая. Ты про эльфийский манер сказывай, если есть какие гравюры, чтоб нагляднее, так я…
Вот еще не было печали, мученически скривился Амберсандер. Две стычки за один день с Унгартами — это уже серьезная заявка на разбирательство в высоких инстанциях. Две надежды: во-первых, старый барон паскуден по сути своей и, даже будучи насквозь в своем праве, симпатий не сыщет; во-вторых же, такие дела быстро не делаются, пока то да сё, авось Бинго обернется. Если, конечно, не свернет по пути в Брулайзию, просветиться насчет эльфийских ухваток.
— Благодарю за службу, — кисло пробубнил капитан стражнику. — Хотя наперед прошу поработать над деликатностью. Уж насколько я знаю длинные языки нашей торговой братии, до барона дойдет все, как было сказано, а то еще и приукрасится. За такие речи, какая ни государственная служба, а велик шанс повстречаться после смены с баронскими мордовалами и получить от них урок-другой изящной словесности. На манер не то что эльфийский, а самый что ни на есть гзурский.
Стражник ощутимо сбледнул с лица.
— Но ты не тушуйся, сделай морду кирпичом и опять скажи! — подхватил Бинго. — Вот этот меня только что такому учил. Раз-другой тебя таво… с седла… а ты опять в окно… или как ты там советовал?
— А ты не лезь! Вот еще, к слову, такой печали я и не ждал, но как бы вам по пути не начали встречаться обозленные Унгарты. Для них такая конфискация — плевок в лицо, могут завестись и не отступятся, покуда не сыщут пропажу.
— Да ну делов-то с этой пропажей! При ближайшей оказии махнем на неприметного ослика. При везении даже с седоком вместе.
— На это бы я не рассчитывал. Дварф — он как запор: могучий и неудалимый.
— Еще одна хворь, которую вы, хумансы, воздвигли в ряд неумолимых обстоятельств. Мы-то от нее не страдаем вовсе! Жрем что попало, в себе не удержишь, да просто на рожу соседа глянешь при неудачном освещении — и хоть пробкой заколачивай.
— Я б тебе с охотой заколотил сейчас пробки со всех концов, чтоб только дух перевести от твоего беспрестанного трындения. Торгрим, ты готов, я вижу? Право же, если ты хочешь из этих наших ребятишек сделать чудо-богатырей, так это задача не на пять минут.
— Твоя правда, сэр Малкольм. — Дварф отряхнул пыль, собранную во время упражнений, и по-товарищески протянул руку Седрику. — Прощевай, старший над хлипкими, всего я тебе, конечно, не успел подать, но для начала вам хватит. А вот как перестанете наконец сбиваться с дыхания после единой пробежки по лестнице, тогда-то придет черед упражнений более вычурных, авось к тому времени найдем способ их преподать.
В этом сэр Малкольм искренне сомневался. Возвращения дварфа в стольный град он искренне надеялся не дождаться, дабы не иметь дополнительных трудностей с объяснением еще и этого. Седрику, однако, эта скорбь была не по чину — руку дварфову он потряс истово, потом даже что-то из-за пазухи выудил и вручил, как орден. Бинго встрепенулся — похоже на кошель! Однако кошель не оправдал чаяний, ибо выглядел чересчур мягким и невесомым, дабы обладать приличной покупательной стоимостью.
— Вот за это отдельное спасибо, — вежливо изрек Торгрим и поклонился — не слишком глубоко, но и не слишком небрежно, а в аккурат насколько приличествовало ситуации, и Бингхам опять нервно засопел на его счет. Скажите пожалуйста, еще и знаток этикету! Что еще в его запасах? Начнет читать пейзанкам стихи собственного сочинения? Знает, как называется столица Мариого? А то еще, может статься, колдун? С одним колдуном Бинго уже водил знакомство — тот бесперечь требовал ловить ему черных кошек и норовил говорить нараспев, вкрапляя в цивильную речь диковинные драконические словеса, чем раздражал, как полная задница репейника. Бинго, впрочем, был себе верен и сам не смог бы сойти за подарок, даже если бы перевязался шелковой ленточкой. Слово за слово, и произошла размолвка, по итогам которой в гоблина полетела молния, а в колдуна — кошка, которую тот нахально счел недостаточно черной. Молния попортила Бингхамову рубашку и причинила легкое недоумение, рассыпавшись искрами по зеленому торсу. Кошка же метко влепилась тощим, но мускулистым тельцем в колдунью физиономию, прошлась по ней всеми когтями и с мявом покинула место происшествия. Дальше было уже ясно без слов — дошло до ближнего боя, в котором Бингхамово двойное превосходство в весе сыграло решающую роль, и колдун был сдан за скромное вознаграждение в ближайшее село, где его охотно и радостно спалили в угоду местным суеверным понятиям.
— Что-нибудь еще тебе в пути понадобится, сэр Торгрим, чтоб мы не метались после как оголтелые? — уточнил Амберсандер педантично.
— Мне много чего понадобится, сэр Малкольм, но уверен, что со всем этим мы с моим спутником и сами разберемся по ходу, — ответствовал Торгрим степенно. — Пора б и честь знать, не век же на твоей шее… Это мне вы такого ослика завели?
— Слыхал, сэр Бингхам? Не век же на моей шее!
— Да ты нашел кого слушать — он же как есть неправильный! Знаешь, что лично мне в пути еще понадобится?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
