Рейтинговые книги
Читем онлайн Месть палача - Виктор Вальд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 118

Гудо машинально кивнул головой. Во многих городах и селениях обезумевшие люди в бессилии перед всемогущей болезнью приносили в жертву кажущихся виновников распространения черной смерти. Не только евреи сгорали на кострах, тонули в водоемах, вешались и потрошились острыми ножами. Всякая сгорбленная старуха с родинкой на носу и со скрипучим голосом могла сойти за предвестницу смерти. Чужестранец с экзотическими вещами и фруктами, мальчишка, тянущий за хвост черную дохлую кошку, девушка, во время церковной службы потерявшая сознания и другие могли сойти за распространителей дьявольской воли – погубить христиан посредством чумы.

А уж евреев заподозрить – то, что тут странного? Двести лет их давят и прогоняют. А они все же есть. И вино у них отменное, и курица жирная. И то, что они помогут в пути, Гудо не стоит сомневаться, ибо действительно их слово, их сплоченность, и их желание помочь своим братьям по вере вызывают уважение. И пусть будет долог и опасен путь. Теперь он будет не так запутан. Конечно, Гудо не против того, чтобы при необходимости помочь заболевшему еврею. Ведь также создания Господа, и также подвержены болезням, и также лечатся, как и другие люди. К тому же, как не рассматривать происшедшее как волю Господа направившего к Гудо посланника указавшего дальнейший путь? Пусть и еврея, но такого же из крови и плоти как и сам Гудо. А еще… Все же палач не самый презираемый человек на этой земле. Познавший презрение не станет презирать, чтобы не познать эту бездну до конца.

Об этом думал Гудо, пока еврей Моисей (а может Иуда?) вез его на старой телеге обратно к окрестностям Лейпцига. Здесь на широкой императорской дороге их уже поджидал другой еврей, который указал дорогу Гудо в земли Тюрингии, в Гослар.

Оглянувшись в прошлое на задержавший его путь город Лейпциг, Гудо тяжело вздохнул.

– А это… – усмехнулся встречающий их еврей, – это жители Лейпцига сжигают виновных. Чума вновь посетила этот город.

– И кто же эти виновные? – со вздохом спросил Моисей.

– О! Не волнуйся, брат. Евреев в Лейпциге нет.

– Я знаю. Спрашиваю.

– Городской совет обвинил могильщиков. Теперь в Лейпциге есть еще одна незанятая работа.

Гудо тут же вспомнил проклятого могильщика Ешко, убившего его друга Патрика. Но все же легче от этого на душе не стало. К тому же ему так опротивел запах сжигаемой человеческой плоти. Боясь, что вот-вот он настигнет его большого носа, Гудо не попрощавшись зашагал на юг….

* * *

– Добрые люди помогли мне в пути, и я не сбился со следа. Но часто случалось, что я прибывал с опозданием на несколько дней. Вот этот дом, где нашел временное пристанище мой враг. Вот еще не остыл тот очаг, на котором обманутая Адела готовила ужин для ненавистного мне Гельмута Хорста. А вот, возможно, та кроватка, на которой спала моя дорогая Грета. А на этой, побольше… Нет… Даже невозможно себе представить, как я люто желал смерти того, кто на этой самой кровати обладал моей… Желал и одновременно понимал, что пока проклятый лекарь жив, живы и мои дорогие девочки. И пусть случается то, что происходит между мужчиной и находящейся под его покровительством женщиной… Она не перестанет никогда быть моей. И потому что в случившемся огромная доля моей собственной вины прошлой жизни, мое неумение и неуклюжесть в отношении девочек в недавнем прошлом, и еще то, что… Если в это углубиться, то остается только натянуть веревку и повесится.

Но не для этого Господь вернул меня к людям. Не для этого вернул мне Аделу и подарил Грету. Не для этого испытывал вновь и вновь… Мне предстояло и предстоит… Я это знаю и не знаю одновременно.

Прими, отец Александр, эти слова как мою исповедь. И если не устал меня слушать…

– Ну, что ты, сын мой! – воскликнул во тьме священник. – Я понимаю, что многое тобою сказанное – тайна. И я принимаю ее, как исповедь. На то меня наставил Бог и благословили святые отцы. Без исповеди нельзя. Она та отдушина, что порой не дает взорваться человеческому мозгу, подогретому мыслями вины и самобичевания…

– Именно так, святой отец! Каждое мгновение я чувствовал свою вину перед дорогими девочками. А еще… – Гудо тяжело вздохнул. – Я предчувствовал, что они попадут в беду, из которой только я способен их спасти. И вот добрые люди…

Гудо остановился и усмехнулся. После стольких лет скитаний и испытаний это сочетание слов, наконец-то, прижилось в его душе. Как не принимал это словосочетание «добрый человек» палач Гудо от маленького и доброго человечка купца Арнульфа. Как от этих двух слов, произнесенных милой Гретой, едва не задохнулся и спасся только обильными слезами раскаяния. Как не принял их и от святого человека – отца Матвея, всем своим существованием желающего только добра и счастья каждому. Даже врагу.

И теперь палач, «господин в синих одеждах», Шайтан-бей и, кто кому угодно как его величать, называет добрыми людьми многих, в том числе самых отверженных и презираемых – евреев. А если еще вспомнить, как проклинал свою участь сильный телом и духом Гудо, ни разу не сравнив себя с живыми мертвецами прокаженными, то, как тут не воскликнуть: «Гальчини! Эх, Гальчини, втиснув в мой мозг множество наук и умений, ты не дал мне самого важного – любви и сострадания! А твою формулу жизни – все познается в сравнении, пришлось принимать в муках и во времени».

А может именно этого и добивался мудрец мэтр Гальчини?

Гудо роптал на Господа и взывал к его милосердию в тяжкий час испытаний в проклятом Подземелье Правды. Разве он думал тогда о тех же гниющих заживо прокаженных, о тех, кто потерял в бою конечности, о тех, кому палачи вырвали глаза и кнутом перебили спины. И, конечно, о миллионах просто больных сердцем, почками, печенью, желудком, кожными нарывами. Даже если и вспомнил об этих несчастных, то Гудо точно позабыл бы о тех, кого позабыл и сам Господь. О вечно гонимых евреях.

– …В Венеции твой лекарь. Преисполненные чувством долга лекари Венеции умерли от чумы почти все, но не покинули свой город и своих больных сограждан. Честь и хвала этим великим самоотверженным людям. Теперь там заправляют пришлые лекари. Ищи Гельмута Хорста в Венеции.

– Спаси тебя твой Бог, Авраам, – поклонился Гудо древнему как земля, и седому, как иней, раввину. – Я буду помнить твое имя…

И он и сейчас помнить имя «доброго человека» Авраама из города Верона, закончившего цепочку тех, кто вел Гудо по верному пути. Хотя тогда он и не подумал бы назвать еврея «добрым человеком»…

– И вот добрые люди направили меня на верный след. Я пришел в город на воде и на слезах. Еще в пути я многое услышал о Венеции, ее законах и нравах. Мне почти сразу удалось встретить проклятого Гельмута Хорста. Но я не убил его. Не могу сейчас рассказать, что творилось в моей душе, но я не убил его. Я уже давно не убивал людей. Я дарил им жизнь своими знаниями и умениями. Я не убил его даже тогда, когда он сказал что отправил моих дорогих девочек на верную смерть – на карантинный остров Лазаретто. Я ничего с ним не сделал, когда он признался, что отправил на этот проклятый остров и собственного сына, рожденного Аделой. Еще никто не вернулся с острова Лазаретто. Отправляясь в эту преисподнюю, я наконец-то решился избавиться от великого и ужасного наследия тамплиеров – черного кожаного мешка. Оно меня больше не волновало и отягощало душу. Я плыл навстречу своему счастью. Если бы я даже знал, что это счастье будет недолговременным, а события последующие чрезвычайно печальны, я бы даже ни на миг не задумался, чтобы изменить свое решение. Моя душа и тело рвалось на узкий песчаный остров – пристанище морских птиц и… смерти!

Гудо, уже в который раз тяжко вздохнул. Но он, наверное, улыбнулся, если бы знал, что в это же время его милая Грета также рассказывала о проклятом острове Лазаретто…

* * *

– Переодевшись мальчишкой, срезав волосы и измазав лицо и тело грязью, довольно сильно исхудав за то время, пока Гельмут Хорст держал нас в подвале своего дома, я ни для кого из сильных обитателей острова Лазаретто не представляла интереса. Я до сих пор молюсь за добрую и мудрую душу отца Морани приказавшему забыть, что я девушка и научившему меня вести себя как глуповатый мальчишка. Я почти не говорила, не отходила от матери и всегда держала младенца Андреаса на руках, скрывая наполнявшуюся грудь. Я даже нужду справляла как мальчик, уходя на мелководье как можно дальше. Как я была счастлива этому обстоятельству, ежедневно наблюдая за теми дикостями и жестокостью, что творились отчаявшимися обитателями карантина.

Грета остановилась, переведя дыхание. Наверное, она бы и заплакала, но все слезы и девичью слабость она оставила на песках Лазаретто.

– Пока был жив отец Морани, на острове еще кое-как соблюдалась видимость порядка и христианской добродетели. Но по ночам в разных частях Лазаретто плакали изнасилованные и избитые женщины. То и дело вскрикивали раненные и умирающие мужчины. Громко молились Господу униженные и обворованные старики. А днем, едва стоящий на ногах отец Морани хоронил умерших, успокаивал божьим словом истерзанных и гневно именем Всевышнего проклинал насильников и воров. На большее у него не было ни сил, ни власти. Городских стражников никакие слова не могли заставить покинуть свои лодки, и навести порядок. Более того, едва отец Морани слег, они и вовсе перестали причаливать, а немногое из пищи и воды, а также тех несчастных, кого злая судьба отправила на проклятый остров, бросали прямо в воду у береговой полосы. Сильные мужчины вылавливали еду и понравившихся женщин, девочек и тех, кто был богато одет. Некоторые тонули. Другие, едва выбравшиеся на берег тут же оставались без одежды и другого имущества. В дальнейшем они должны были стать членами одной из банд, или попрошайками. Последние долго не жили. Когда умер отец Морани, мы с мамой и немногие другие похоронили его прямо в песке. В тот же вечер злой человек по имени Тьеполи отвел нас в недостроенный госпиталь. Но уже через неделю он нашел другую женщину, позволив все же матери готовить пищу и следить за нехитрым хозяйством. А потом… потом на это место он привел другую женщину. Лишь иногда, призывая на всякую работу мать, он давал ей немного пищи и воды. Еще немного и нас бы вообще выбросили из госпиталя. Тогда… Мы бы долго не протянули. Нравы в бандах стали невероятно жестокими. Скорее всего, меня сразу же разоблачили бы. И тогда…

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 118
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Месть палача - Виктор Вальд бесплатно.

Оставить комментарий