Мой рыжеволосый приятель, которого звали Питером, говорил, что на этот раз Одноглазый затеял по — настоящему грандиозное дело. Именно от него я узнал и о богатом покровителе нашего капитана, и о таинственном мероприятии, которое они задумали. И хотя слухи по кораблю ходили самые разнообразные, в целом, получалось, что никто из окружения капитана не знал о предстоящем путешествии ровном счетом ничего.
В ночь перед отплытием, я никак не мог заснуть. Меня мучили тысячи неразрешимых вопросов. Но главным из них был один: правильно ли я поступаю? Пытаясь отыскать ответ, я спустился на берег и долго бродил по песчаной кромке, стараясь под плеск волн отыскать свое истинное предназначение. Что ближе мне — жителю речного поселка — море или все‑таки, суша?
И вновь боги океана, не оставили меня одного. Возле плоских валунов, похожих на огромную черепаху, я встретил сэра Бероуза. Капитан задумчиво взирал в морскую иссиня — черную пустоту, а возле его ног свернувшись калачиком, дремал его пушистый любимец.
«Не спиться?» — спросил он.
Я не стал лгать.
«Сомнения?»
Его слова ранили меня в самое сердце.
«Наша встреча — не случайна. Так же как и вся жизнь», — произнес капитан и закурил.
«Изгою это известно как никому другому», — ответил я, имея в виду себя и свое кочевое существование.
«Расскажи», — попросил капитан.
Здесь, на берегу, под покровительством легкого бриза, Бероуз опять был прежним — таким, каким он появлялся в таверне практически каждый вечер.
Мне нечего было скрывать, и я поведал ему все без утайки.
Капитан слушал, внимательно: ни о чем не спрашивая и не уточняя. Его трубка парила в воздухе, словно темная бригантина: то приближаясь ко рту, то вновь удаляясь.
Когда я закончил рассказ, он долго молчал, а затем спросил, есть ли у меня мечта. Не раздумывая, я пожал плечами. О чем мне было грезить? Разве что повернуть время вспять! И возвратив детство, вновь оказаться в речном поселке со своими родными, в день нашей развеселой ярмарки…
Капитан затянулся и коротко кивнул в ответ.
«Я не особо верю в чудеса. Но сегодняшним вечером меня убедили в обратном», — произнес он.
«В этом состоит цель нашего путешествия?» — уточнил я.
Но Бероуз не ответил, а лишь отрешенно изрек:
«Чем старше мы становимся, тем отчаяннее стремимся вернуться в детство. Наши мечты и надежды утекают сквозь пальцы, и мы все реже доверям собственным глазам, забывая, что мир произошел от невероятного чуда».
«Мы отправляемся за мечтой», — догадался я.
Капитан ничего не ответил. Но мне и ненужно было никаких подтверждений.
Рано утром мы покинули порт…
Голос Скитальца оборвался внезапно. Скользнув к мостику, он бросил быстрый взгляд на стоящий поблизости галеон. Что‑то его беспокоило.
Вернувшись обратно, он не стал продолжать свой рассказ:
— Сейчас не время.
Рик нахмурился. Лицо бывшего юнги выглядело слишком встревоженным, что бы задавать лишние вопросы.
— Слушайте меня внимательно. Когда спуститесь вниз, по правую руку, на уровне живота, зарубки в виде креста, через каждые девять шагов.
— Но вы не рассказали нам… — попытался встрять в разговор Оливер.
Рука Скитальца дернула его за плечо. В одну секунду они оказались возле борта, и у юноши закружилась голова. Среди серых клубов тумана, словно верхушки подводных скал тянулись грязные кляксы размытых фигур.
— Ты их видишь? — прошептал на ухо моряк.
— Да, — испуганно ответил тот.
— Там — смерть. Они ищут твоего друга, и если вы не соизволите унести отсюда свои ноги, то в скором времени окажитесь кормом для рыб. Так что поспешите!
— Кто они?
— Неважно. Главное помни, — Скиталец подошелк Рику и взял его за руку, — их тянет твоя метка. Будь осторожен. А теперь уходите, я их задержу.
— А как же вы?..
Лицо Скитальца внезапно стало невероятно усталым, словно он не спал уже несколько дней. И все же он нашел в себе силы улыбнуться:
— Я сам найду вас.
Еще раз бегло взглянув на приближающихся каперов, Оливер дернул приятеля за руку и потянул вниз.
День шестой: в который Свифт узнает тайну каперов, а Джейсоны находят временное пристанище
Погода портилась на глазах: тучи надолго поселившись на небе, изрыгали на город ужасный гром, а промозглые северные ветра окончательно ухудшили и без того бедственное положение. Рыбаки поговаривали, что такого в Прентвиле не бывало со времен последней Тиарской войны, случившуюся добрую сотню лет назад. Весна всего за пару — тройку дней обратилась настоящей суровой осенью, когда лужи сковывает мороз и с деревьев слетает последняя листва.
Клер сидела посредине библиотеки и с ненавистью взирала на рваные обложки, изодранные в клочья листы и разбитые полки. Она презирала эти немые источники знаний, бесповоротно разрушавшие ее жизнь.
Очередная бессонная ночь не прошла впустую. Часы пробили двенадцать, заставив Клер избавиться от тяжких мыслей. Урок, который она вынесла для себя, оказался достаточно прост. Им с братом больше не следует жить в плену собственных воспоминаний. Однако кое‑кто был не согласен с подобным утверждением. Призрак отца оставивший, казалось, ее в покое, пришел вновь. Спустившись на первый этаж, Клер услышала скрип половиц, а затем увидела тень. Высокая фигура в плаще проплыла в сторону кабинета мистера Лиджебая и растворилась за дверью.
Девушка знала — дом никогда не оставит их семью без присмотра. В каждой доске, в каждом дюйме этих мрачных стен были скрыты воспоминания о Джейсоне — старшем. Его страхи, боль, одиночество все еще витали между пролетов, рождая образы и видения давно забытых лет. Клер понимала, какое жуткое наследство досталось ей с братом — но выбора у них не было.
Она долго смотрела на ровные полки книг. Когда‑то такие близкие и родные, сейчас, они казались ей предателями, способными вонзить нож в спину, лишь бы их не касались посторонние руки. Царивший полумрак, в котором словно в пыльном алькове тихо похрапывали тысячи древних фолиантов, слегка шелестя пожелтевшими страницами, растворился в свете масляного фонаря.
— Где же она? — прошептала про себя Клер. Она чувствовала, что книга где‑то рядом. Но стоило торопиться. У нее совсем не осталось времени.
Первыми вниз полетели пузатые справочники с нижних полок, потом девушка перешла выше, воспользовавшись лестницей.
Вскоре работа была окончена. Бумажное болото дыбилось острыми гранями, когда над ними возникло пламя.
Клер уже опускала самодельный факел вниз, когда ее рука дрогнула. Пламя сдул случайный сквозняк и томительное приготовление к казни, закончилось. Девушка упала на колени. Безысходность впилась в нее крючковатыми когтями, заставив впасть в отчаянье. Отцовсая книга — где бы она не находилась — не дала себя уничтожить. Согнувшись пополам Клер жалобно вздрогнула и затихла, пытаясь перебороть боль от очередного поражения.
