девчонкой своей поругался?
— Да нет, — вяло отмахнулся Мельник. — Ни с кем не ругался.
— Тогда что?
— По игре соскучился, — соврал Данила. — На поле-то уже третий тур не выхожу, одни тренировки да двусторонки. Но это ведь как пиво безалкогольное пить.
— А что, такое разве бывает? — обалдел Эштреков. — Никогда не слышал.
Мельник мысленно проклял себя за длинный язык. Поверил, называется, рекламе — крутили постоянно ролики, мол, столетний опыт, традиции, все дела. Трепачи!
— В Греции когда были, я в журнале гостиничном прочел, — начал лихорадочно выкручиваться парень. — Писали, что разрабатывают такое. Особенно для водителей, которые за рулем. Дескать, выпил, но не пьяный. Вот, вспомнилось сейчас почему-то.
— Ишь, чего капиталисты проклятые придумали! — возмутился Володя. — Какое может быть удовольствие, если без градуса? Проще «ситро» хлебать. Не так обидно, как по мне.
— Согласен, — горячо поддержал его Данила. — А представь, если эти долбодятлы вино или водку безалкогольную смастерят?
— Пиз…ц! — потрясенно выдохнул Эштреков, глядя на товарища круглыми глазами. — Не дай бог!
— Во, — кивнул Мельник. — Я тоже так думаю. Помнишь, как мы гранатового вина тяпнули? Ну, того, что я с юга приволок. Скажи, ведь высший класс! И такое блаженство предлагают променять на пресные помои. Дебилы!
— Эй, гурманы, — окликнул их Кузнецов. — Хорош языками попусту болтать, матч закончился, айда в раздевалку.
А на следующий день к Даниле на базу приехала Ленка. Мельник как раз шел с вечерней тренировки, усталый, грязный, как черт, когда одетая в модное пальто Андреева окликнула его у входа в главный корпус.
— Ты чего здесь, — недоуменно поинтересовался парень. — Извини, обнимать не буду, запачкаю.
— Да уж вижу, — недовольно скривилась подруга. — В общем так, беги в душ, приводи себя в порядок и поехали.
— Куда это на ночь глядя? — обалдел Данила. — У нас игра с «Нефтчи» послезавтра, Бес ни в жизнь не отпустит.
— Не бойся, — покровительственно улыбнулась девушка. — С ним я уже обо всем договорилась. Так что, с этой стороны тебе ровным счетом ничего не грозит. А вот от меня можешь и по шее схлопотать. О, господи, — закатила она глаза. — Что ж ты такой бестолковый-то у меня такой? Квартиру едем смотреть, ремонт закончили сегодня!
— Да ладно? — подпрыгнул от неожиданности юноша. — Ленка, я тебя люблю!
— Руки! — грозно крикнула Андреева. — Куда руки тянешь? В душ ушел, живо!
Всю дорогу Мельник нетерпеливо ерзал на сиденье, желая поскорее оказаться в своем новом доме. Ленка с улыбкой наблюдала за ним.
— Успокойся, — пыталась она в который уже раз достучаться до Данилы. Тот вроде бы соглашался, ненадолго успокаивался, но уже вскоре вновь начинал напряженно всматриваться в полумрак шоссе, который разрезали фары такси. Наконец, приехали. Парень нетерпеливо сунул шоферу, не глядя пару смятых купюр:
— Достаточно?
— Более чем, — удивился водитель. — Подожди, сдачу дам…
— Оставь себе! — Данила выскочил на улицу. Помог выбраться наружу девушке и быстро зашагал к подъезду.
— Я сейчас упаду! — возмутилась Ленка. — Тащишь, как на аркане. Иди медленнее, пожалуйста, и так скользко.
— Прости, — покаянно улыбнулся Мельник. — Не терпится увидеть, как там все сделали.
И вот, долгожданный момент. Парень нетерпеливо провернул в замке ключ, распахнул входную дверь, вошел в прихожую и, пошарив впотьмах по стене, нащупал рычажок выключателя.
— Итический богомышь! — вырвалось у него непроизвольно.
— Нравится? — лукаво осведомилась Ленка. И тут же возмущенно закричала. — Куда в ботинках поперся, горе луковое, сними немедленно!
Мельник быстро скинул обувь и, прямо в носках, не снимая пальто, вошел в комнату. Зажег свет и осмотрелся. Он точно приехал по адресу?
Уже в прихожей, сразу за ковриком — на него и наступать-то было страшно, поэтому Данила прошел по краешку, начиналась пушистая дорожка, расписанная какими-то заморскими цветами. Вела она на кухню, но туда парень решил заглянуть потом. Комната…внушала.
— Все-таки по-моему сделала? — обернулся он к Елене.
— Ага, — усмехнулась она в ответ. — Мастера сначала нос воротили от твоих каракуль, а потом, когда вникли, то слезно просили разрешение себе эти рисунки оставить.
Данила удовлетворенно улыбнулся. То убожество, которое в СССР выдавали за мебель, видеть в своей квартире он не желал категорически. Поэтому, собрав в единое целое все воспоминания о том, каким должен быть правильный интерьер, он несколько дней рисовал, чертил, объяснял, как мог Ленке — у самого времени не было встречаться с мастерами-краснодеревщиками. На выходе получилось очень даже достойно.
Слева от входа, в нише, которая изначально была заложена в жилищный план архитекторами, появился шкаф-купе. Там и нужно было всего-то, проложить направляющие на полу и по потолку и сварганить под них двери. Две были глухими, а на среднюю приклеили здоровенное зеркало на всю высоту. Попутно, раздвинули тем самым зрительно комнату. Внутри шкафа, в соответствии с эскизами Мельника появились разнообразные полки, ящики и штанги под вешалки.
Справа от входа устроилась огромная тахта, застеленная роскошным черно-белым пледом с изображением панд. Поверх, в живописном беспорядке несколько подушек-думок.
— Китайский! — похвасталась Андреева, проведя рукой по пледу. — Отцу дипломат знакомый подарил, но моим почему-то не понравился. А сюда замечательно подошел. Нравится?
— Очень! — искренне ответил Данила.
Напротив тахты невысокие секции-тумбы в половину человеческого роста. Стенки, серванты и прочая подобная ересь Мельника всю жизнь откровенно бесила. Захламлять квартиру он не желал категорически. По его задумке посуда, книги и прочие хозяйственные принадлежности прекрасно могли быть убраны внутрь. Как раз пыли меньше будут собирать. А сверху должна была появиться аудио и видеотехника. Пока, правда, там было пусто. Ну, да ничего, заграница нам поможет!
— Лоджию, я смотрю, застеклили?
— Да, — кивнула Ленка. — Утеплили, обшили — все, как заказывал. Там жить теперь можно. Даже свет провели. Хорошая, кстати, задумка, мне понравилось. Будешь себя плохо вести, выгоню туда на раскладушку!
Хм. А ведь и правда выгонит. Ключи у нее, что ли, отобрать? Мельник оценивающе посмотрел на улыбающуюся девушку.
— Даже не мечтай, — ласково сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Придушу!
— Кухню пойду смотреть, — буркнул Данила. Этот тайм он, судя по всему, проиграл вчистую. Но ведь матч еще не закончен?
Кухня сияла, словно пасхальное яичко. Гарнитур — гэдеэровский, «фартук» из плитки, мойка-нержавейка, газовая плита на четыре конфорки, подвесные ящики — все сверкало и блестело. В углу фырчал недовольно на позднего гостя здоровенный пузатый холодильник. Напротив — обеденный стол и диван-уголок. Тоже по эскизу Данилы. Пара стульев с
