Дальше газеты стали рождать одну версию за другой.
"Комсомольская правда" в номере от 5 февраля предположила, что Скуратова сняли из-за того, что он оказался плохим политиком. Это утверждал Чугаев, корреспондент "КП". Он подчеркнул, что есть две версии. Первая: Скуратов работал слабо, неэффективно, многие дела при нем застряли на мертвой точке, и вторая - от обратного: Скуратов стал копать слишком глубоко и залез в запретную зону, действия Генпрокурора стали представлять опасность для "семьи" и вообще ближайшего окружения президента.
Вторая версия, кстати, стала появляться все чаще и чаще, и шла вразрез с точкой зрения тех кремлевских сотрудников, которые пытались меня скомпрометировать в печати. Вообще, люди, которые работали над моей отставкой, прекрасно понимали, что такое СМИ в этой ситуации и что могут сделать вовремя опубликованные страницы или брошенный с экрана телевизора компромат, и делали колоссальные усилия, чтобы это произошло. В общем, говоря старым языком, занимались идеологическим обеспечением наступления на Генпрокурора, ставшего неугодным.
Когда же сделалось известно, что "уйти" меня спокойно не удастся и вообще я так просто не уйду, начали атаку. Первым сигналом стала статья в "Комсомолке" от 17 февраля 1999 года, где утверждается, что "Скуратова сняли из-за анонимки". И далее: "Прояснить ситуацию могла бы гуляющая по коридорам администрации докладная записка - без подписи и других опознавательных знаков". В статье утверждалось, что я защищаю своего любимчика Хапсирокова - управделами Генпрокуратуры, замешанного в ряде финансовых скандалов, что на деньги, добытые с помощью некого "авалирования векселей", оплачивались поездки руководителей КПРФ с семьями на юг Франции, в Англию, Швейцарию, Австралию и другие "лакомые" - для отдыха, естественно, - страны. Стоимость этих поездок якобы обошлась в 450 тысяч долларов США. Дело вообще дошло до грязи: в этой записке утверждалось, что мой сын работает в Моснацбанке и также замешан в афере с векселями.
Далее автор материала Юрий Юсупов пишет: "Верны ли эти факты или налицо очередная "деза", подброшенная в Кремль некими силами, заинтересованными в том, чтобы Скуратов был отстранен от должности? Вероятно, объективный ответ на этот вопрос могут дать лишь правоохранительные органы. Но само появление безымянной "записки" (по-старому - анонимки), ставшей катализатором решения президента по Скуратову, в очередной раз демонстрирует масштабы той грязи и нечистоплотности, которые сегодня царят в российских властных структурах".
Через три дня "Комсомолка" сообщила, что кремлевская записка - это еще цветочки по сравнению с теми ягодками, которые в массовом количестве начали забрасывать и в "Комсомольскую правду", и в ряд других газет. "Столько всевозможной мерзости не выдавалось на-гора, пожалуй, еще ни на одного госдеятеля".
В общем, и пошло, и поехало, и пошло... главное - хватило бы сил и здоровья выстоять в этой борьбе.
Появилась версия и о моих финансовых злоупотреблениях. Я знал, что был создан специальный штаб, который решал, как действовать дальше, прорабатывал ходы, варианты, формулы поведения... Противостоять этому штабу было непросто.
Были и другие версии. Одна из них была вброшена в Интернет в США 17 февраля 1999 года в 11 часов 38 минут и по электронной почте передана всем крупным российским газетам. Я эту бумагу цитирую полностью, без сокращений...
"Внезапная отставка Генпрокурора Скуратова продолжает порождать многочисленные версии, которые в основном связываются с интригами в высших эшелонах политической власти или финансовыми злоупотреблениями. Однако, как стало известно из конфиденциальных источников, близких к руководству Генпрокуратуры, причина отставки Генпрокурора на самом деле более прозаична и связана с очередным сексуально-"банным" скандалом.
По информации тех же источников, Юрий Ильич имеет одну личную слабость - любит позволить себе отдохнуть от напряженного труда в компании представительниц прекрасного пола. Установлено, что в свое время на Полянке в доме, где располагается ресторан и торговый дом "Эльдорадо", "Уникомбанком" была снята квартира, которая использовалась для эксклюзивного отдыха как банкиров, так и высокопоставленных госчиновников. Квартира была оборудована видеотехникой для скрытной видеосъемки. Как-то Скуратов провел там вечер с "девушками по вызову". Организатором вечеринки и негласным режиссером видеозаписи являлся родственник банкира Егиазаряна А. Г. (бывшего главы Московского национального банка, а затем "Уникомбанка", также имевшего удостоверение советника Генпрокуратуры).
Впоследствии об этом был проинформирован начальник управления делами Генпрокуратуры Хапсироков, с которым Егиазарян поддерживал тесные личные и деловые отношения. Также ему были переданы на хранения копии видеозаписей. Известно по информации СМИ, в частности "Новой газеты", что Хапсироков, являвшийся со времен Ильюшенко своего рода "серым кардиналом" Генпрокуратуры, находился в не лучших личных взаимоотношениях со Скуратовым, который явно тяготился тем, что управделами фактически негласно контролировал все основные направления деятельности Генпрокуратуры, неоднократно вмешивался в ведение конкретных дел, например по махинациям Федеральной продовольственной корпорации, возглавляемой Абдулбасировым (в настоящее время главный советник Строева, секретарь Межпарламентской ассамблеи СНГ). В последнее время отношения Скуратова и Хапсирокова явно обострились и Генпрокурор наконец-то решился на открытые действия. В этой связи управделами Генпрокуратуры передал видеопленки одному из возможных кандидатов на пост Генпрокурора Олегу Кутафину - ректору Московской юридической академии, председателю комиссии по гражданству при президенте (кстати, Кутафина уже однажды прочили на пост председателя Конституционного суда, но не сложилось. Кроме того, Кутафин входил в руководство скандально известного фонда "Россияне", в котором в 1996 году исчез 1 миллион долларов, предназначенный на помощь русским в ближнем зарубежье).
Кутафин, используя свои отношения с управделами президента Бородиным, проинформировал его о имеющихся пленках. К коммерческой деятельности Бородина и его ближайших родственников правоохранительные органы и Генпрокуратуры проявляли повышенный интерес, поэтому он воспользовался случаем и доложил о пленке президенту, который якобы лично ознакомился с ее содержанием. После этого участь Скуратова была решена.
Не исключается, что компрометирующие Скуратова видеозаписи могут быть реализованы через СМИ. Кстати, гостем в квартире на Полянке был не только Скуратов. Как утверждают информированные источники, там отметился в свое время и нынешний директор ФСБ Путин".
В чем особенность этой бумаги? Она была вброшена в игру, когда стало ясно, что вопрос о моей отставке в Совете Федерации не пройдет. Вот тогда-то и был запущен этот, извините за выражение, поклеп: а вдруг получится?
Бумага эта послужила основанием для возбуждения уголовного дела - тут были названы конкретные имена... Близкими к Кремлю людьми была вброшена еще одна версия отставки. Сделано это было в "Литературной газете". Там увидела свет большая статья, которая называлась "Тайна Скуратова". Автор - Павел Никитин.
Никитин брал у меня интервью, "Литературкой" в ту пору руководил уже Гущин - давний друг и сослуживец Юмашева, еще по "Огоньку", где они работали вместе. Поэтому, как говорится, почему б не порадеть родному человечку... Вот Гущин и порадел. Команда-то ведь одна.
Процитирую пассаж, приведенный в статье. "Скуратов арестовал Ильюшенко, а потом выпустил - и не потому, что хотел, а потому, что пришлось. И это не стало единственной прокурорской неудачей. На Кавказе ему не повезло с Басаевым, в Альпах - с Михасем, в Польше - со Станкевичем, в Париже - с Собчаком".
Ну, неудача с Ильюшенко - это неудача всей нашей уголовно-процессуальной системы, когда у обвиняемого есть возможность растянуть сроки ознакомления с уголовным делом до размеров резины, превратить их в виртуальные пространство... Ильюшенко вышел на свободу и теперь знакомится со своим уголовным делом. И будет знакомиться, видимо, столько, сколько его душе будет угодно - делать выписки из толстых томов, используя пробелы в уголовно-процессуальном законодательстве.
А расследование - то, чем занималась прокуратура, - закончено. Если бы Ильюшенко чувствовал свою невиновность, то ему совершенно незачем было бы затягивать процесс ознакомления с делом... Какие в данном случае могут быть претензии к прокуратуре?
Дальше. Мне не повезло с Басаевым. Что значит, не повезло с Басаевым? Идиотизм какой-то! Санкцию на арест Басаева прокуратура выдала незамедлительно, а вот сам арест - это уже дело спецслужб - Куликова, Барсукова, Степашина, Путина, Рушайло, Патрушева, бывших и настоящих руководителей МВД и ФСБ. Но прокуратура-то здесь при чем? Это им не повезло, спецслужбам нашим, а не мне. Не повезло, в конце концов, президенту, который, как неумелый руководитель, профукал чеченскую кампанию и унизил этим Россию.
