Полина снова собралась плакать. Что ещё остаётся делать в таком удивительном и при этом безвыходном положении? Чтобы удержать слёзы, Полина посмотрела вверх. На небе, хотя уже наступило утро, всё ещё светилась одна малюсенькая звёздочка.
Глава пятая.Полина в отчаянии.Облачная птица Чур
– Ничего, – сказал Белый Конь. – Это ничего. Ни один жеребёнок ещё не остался жеребёнком. Все жеребята становятся лошадьми.
– Да, да, – согласно закивали остальные лошади.
– И ты вырастешь и станешь Хозяйкой. И всему научишься. Ты наша. Ты нам нужна.
Полина молчала.
И тут случилось нечто совершенно неожиданное. Лошади придвинулись совсем близко к Полине. В одно мгновение она оказалась на спине у пегого коня, и все во главе с Белым Конём помчались, увозя Полину на другой конец острова. Фокки кинулся следом, залаял, заскулил, но ему не угнаться было за лошадьми, и он постепенно отстал и потерялся из виду.
Лошади добежали до маленькой поляны где-то в самой глубине густого леса и спустили Полину на траву. Полина скорчилась на земле, ткнулась носом в траву и зарыдала, не в силах сладить с горьким своим отчаянием. Мама – далеко. Папа – далеко. Бабушка – далеко. Ая – неизвестно где. Фокки потерялся. И вот она, маленькая и беззащитная, среди лошадей, которые хотят, чтобы она стала настоящей хозяйкой, конюхом, и наездником, и ещё чем-то, что Полина не знает, как называется. Кто делает телегу? А уздечку? Она из какой-то книжки помнила, что у коня бывает уздечка.
А ещё что? Кажется, вожжи. Больше Полина не знала ничего.
Она плакала, и плакала, и плакала. Лошади стояли в полном молчании, по-видимому тоже огорчённые. Они так надеялись, что наконец-то на острове появится Человек. И он им поможет. И наконец-то кончится их безделье, которое для лошадей хуже болезни. Потому что лошадь – это умное, доброе и работящее животное. Они надеялись, что девочка вырастет и построит дом. Лошади ведь домашние животные. Они любят жить при доме. Но, видно, что-то такое не получалось. Не сходилось с тем, что предсказывали предки. Человек должен был прилететь. Он и прилетел. Ну, пусть маленькая девочка. Но ведь всё-таки Человек. Но оказывалось, что она может только отчаянно плакать, и больше ничего. Лошадям стало её жалко.
– Мы приняли тебя за Хозяйку. Мы ошиблись. Извини нас, – сказал Белый Конь. – Только я не знаю, что же нам теперь делать.
Полина перестала плакать и взглянула на лошадей. Много больших лошадиных глаз глядели на неё с участием.
– Я знаю, что надо, – проговорила Полина сквозь слёзы. – Только не знаю – как. Надо найти Фокки. Надо добраться до Крутогорска. В то время, которое называется «сразупослевойны». Надо, чтобы нашлась Ая.
Полина снова всхлипнула.
– Не плачь, – стал утешать её Белый Конь. – Мы сейчас попробуем посоветоваться с нашими друзьями – маленькими ветерками.
У Полины шевельнулась робкая надежда.
Лошади застыли в молчании. Они стали прислушиваться. А по деревьям и кустам прошёл шелест. Шелест стал нарастать. И вот уже не было ни единой веточки, ни единого кусточка, ни единого листочка и травинки, которые не колыхались бы и не шептали. Ветерок растрепал Полинины косы. Потом вдруг всё разом стихло. Белый Конь печально произнёс:
– Ветерки говорят, что они ничего не могут сделать. Они слабенькие. Им не по силам справиться с Ветрами Ветреной Пустыни.
– И ничего, ничего нельзя придумать? – спросила, всё ещё на что-то надеясь, Полина.
Белый Конь тряхнул своей прекрасной гривой.
– Мне жаль очень. Но – ничего. Совершенно ничего. Если только не…
– Прости, что перебиваю тебя, – сказал внезапно один из коней. – Настал час Песни. А ведь мы по велению предков должны петь её именно в этот час, чтобы не угасала надежда. Прости ещё раз, что я взял на себя смелость напомнить.
– Благодарю тебя, – сказал Белый Конь. – Ты ни в чём не виноват. Ты поступил правильно.
Белый Конь ударил правым передним копытом о землю.
Это был сигнал начинать песню. И все лошади запели хором, слегка откинув головы назад, точно глядя в небо:
В небе ясные светила,Быстрых птиц полёт,Может быть, Хозяин милыйСкоро к нам придёт.
Дальше шёл припев:
Ветер, вей, вей, вей!Вихрь, вейся, вейся, вейся!Ты не падай духом,Эй!Ты надейся… Ты надейся!
Чередой идут века,Их немало пролетело.Грустно нам без ездока,И без дела, и без дела.
Лошади секундочку помолчали и потом снова выразительно спели припев:
Ветер, вей, вей, вей!Вихрь, вейся, вейся, вейся!Ты не падай духом,Эй!Ты надейся, ты надейся!
Пропев песню, лошади ещё некоторое время постояли молча, глядя в небо, потихонечку разошлись и исчезли за деревьями.
Возле Полины остался только Белый Конь.
– Мне жалко, что всё так получилось, – сказал он. – Мы очень огорчены.
– И я, – печально сказала Полина.
По примеру лошадей она тоже поглядела на небо. Солнце всходило ясное, но не горячее. Оно за это время поднялось уже довольно высоко. Чистые пушистые маленькие облачка пролетали мимо, на секундочку скрывая и тут же снова открывая его доброе лицо.
– Так вот, – сказал Белый Конь, – есть для тебя одна-единственная надежда.
– Правда? – не поверила своим ушам Полина.
– Я хотел тебе об этом сказать, когда настало время Песни. К сожалению, это слабая надежда.
– Ну хоть маленькая-малюсенькая? – почти прошептала Полина.
– Видишь облака в небе? – спросил Белый Конь.
– Вижу, очень красивые.
– Да. Только смысла в них – никакого.
– А какой вообще может быть от облаков смысл?
– Слушай. Есть одно могучее облако – облачная птица Чур. Только она может не подчиняться Ветрам Пустыни, и подниматься, и опускаться, и лететь куда захочет.
– Облачная птица Чур? Я никогда про такую не слыхала.
– Всё дело в том, как её вызвать с неба… – вздохнул Белый Конь.
Несмотря на то что солнце уже светило вовсю, та самая маленькая звёздочка всё ещё была видна на небе.
– Как ты думаешь, – спросила Полина у Белого Коня, – может быть, это Ая?
– Ты имеешь в виду вон ту маленькую звёздочку?
– Да.
– Если это она, если это она, – задумчиво проговорил Конь, – что ж, может быть, ей удастся… Гляди! Гляди! – вдруг перебил он сам себя. – Видишь?
Полина посмотрела, прищурившись, но всё так же светило тёплое розовое солнышко, мимо него всё так же проплывали чистенькие, беззаботные и, как выяснилось, бессмысленные облака.
– Да нет, вон там, на самом горизонте!
На горизонте действительно показалось облако потемнее и побольше других. Оно медленно плыло по небу всё в том же направлении, что и остальные облачка. И вдруг… вдруг оно круто повернуло, как будто сильный ветер подул в другую сторону. Оно направилось к маленькой звёздочке. Вот оно совершенно отчётливо приняло очертания гигантской, с огромным размахом крыльев птицы.
– Это облачная птица Чур! Нам всего несколько раз удавалось заметить её на небе.
«Хоть бы она прилетела за нами, хоть бы она прилетела за нами! – быстро-быстро повторила про себя Полина. – Но надо, надо ведь ещё найти Фокки…»
Облачная птица покружила как раз в том месте, где мерцала звёздочка, потом она точно склюнула звёздочку, и Полина в ужасе закрыла лицо руками.
Но Белый Конь сказал ей:
– Не бойся. Значит, эта звёздочка точно твоя подруга Ая.
Птица становилась всё больше и больше. Птица была всё ближе и ближе. Вот она уже кружит над маленьким островом. Кружит, кружит и вдруг, сложив крылья, устремляется вниз. У Полины замерло сердце. Она зажмурилась.
Полина открыла глаза, услышав, что её громко окликают:
– Полинка! Полина! Полиночка! Разноцветные огоньки скакали-плясали по деревьям, по траве, по гриве Белого Коня.
– Ая!
Не помня себя, девочка и звезда кинулись друг к другу, и обе чуть не заплакали от радости. Но всё-таки не заплакали. И поэтому мы до сих пор не знаем, как плачут звёзды.
Глава шестая.Фокки ведёт раскопки.Птица Чур даёт обещание
– Полина! – торопливо говорила Ая. – Хмурцы чуть было не погубили тебя! Они хотели, чтобы ты никогда-никогда не добралась до алых и белых роз Вардкеза! Они открыли вагонную дверь! И ветры вас унесли! Шкандыба не может останавливать поезд на такой скорости. Ах, как я за тебя боялась! Если бы не птица Чур!
– Ая, я не понимаю, раз птица Чур… А почему мы её с самого начала не попросили? Мы ведь тогда могли обойтись без Шкандыбы и этого странного поезда. Или нет?
– Конечно, могли бы. Но у птицы Чур такой характер. Она редко появляется там, где её больше всего ждут! Такое счастье, что она в этот раз пролетала совсем близко от меня. Спасибо тебе, птица Чур, – сказала Ая с чувством, обращаясь к облачной птице.
Птица Чур была белая с серыми подкрыльями. Голова и клюв были как у орла, только значительно больше, чем у самого большого орла – кондора.
