- Не хотел, чтобы ты подумала, что я взываю к твоей жалости, или что я отталкиваю тебя... О нет, Мили, так, как я хочу тебя, я не хотел даже Фредерику. Чувства, что дарила мне моя голубка, верно, можно испытывать к ангелу: нежность, почтительность, восхищение... Меня не бросало в жар, стоило мне случайно соприкоснуться с ней руками... Не льсти себе, Мили, что я жажду тебя больше, потому что за это женщине скорее стоит разгневаться...
А потом... Потом...
...Фрэнсис рассказывал эту мучительную для него историю, и в глазах его не было слез. А во взоре Мили светились сострадание, боль и понимание.
И - слезы...
Девушка накрыла его руку своей, а другой нежно гладила по щекам...
- Понимаешь, в тот, последний раз, она просила меня быть с ней... Она просила... Это должна была быть она, Мили, а не ты... Прости. - Фрэнсис сжал кулаки и опустил голову так низко, что темные пряди закрыли лицо, и глухо продолжал: - И ей, моей голубке, я отказал! А теперь во мне все трепещет, стоит тебе пройти рядом, стоит дотронуться до меня... Быть может, ты меня приворожила, но я так не думаю: когда?.. Я сам виноват в своих греховных стремлениях, но, Мили...меньше всего я хочу, чтобы ты стала жертвой моей прихоти...
Милица покачала головой.
- Понимаю... - тихо промолвила девушка. - Что ж... Меня тоже тянет к тебе, и тянет сильно... И я знаю, что мне никогда не сравниться с леди. Я обязана тебе жизнью, и, если смогу хоть немного избавить тебя от страданий, утолив твою жажду...лишь позови, я всегда приду. И никогда не буду навязываться. Желание и благодарность, Фрэнсис, это не любовь, они не требуют взаимности... Что же до моего доверия... Не терзай себя. Разве ты будешь со мной против моей воли?
- Я...понял тебя. Не знаю, почему так мучительно... Я желаю тебя с той минуты, как увидел. Я не хочу стать причиной твоих слез... - граф запнулся. - А если потом оно не отступит? - в глазах Фрэнсиса стоял страх. - Мили, что же будет дальше?
Милица пожала плечами:
- Не попробуешь, не узнаешь. Решай.
Ответ Фрэнсиса был беззвучным выдохом:
- Я еще днем решил.
Девушка встала, и плащ соскользнул с ее плеч на землю.
Быстрым плавным движением Мили скинула через голову платье - и осталась стоять во всем великолепии своей совершенной наготы, отбросив волосы за спину. И золотой свет костра мягко танцевал на высоких грудях, скользил по плоскому животу, отражался в глазах, а бархатные тени лежали на бедрах и, пульсируя в такт биению пламени, под чашами грудей.
Вся напряжена, как струна...
У юноши перехватило дыхание от острого, как боль, восхищения, и он несмело притянул Милисенту к себе, провел рукой по изгибу талии, - и уже увереннее сжал коленями ноги Милицы, а она осторожно расстегивала рубашку на его груди, боясь потревожить раны. А потом ладони колдуньи скользнули по сильным плечам молодого человека, по мускулистым рукам, - и шелк рубашки плавно стек на землю.
Фрэнсис поднялся, ласково прижав к себе девушку и, взяв за запястья, положил ее руки себе на бедра.
- Смелее, - шепнул он.
Но Мили, задрожав, вдруг замерла, потупив взгляд, и щеки ее стали пунцовыми.
- Ты передумала?
- Н-нет, - запинаясь, выдохнула она.
- Еще ничего не случилось, - мягко шепнул он. - И не случится, если ты не захочешь.
Он, успокаивая, провел кончиками пальцев по ее холодным плечам, опустил ладони на талию, и Мили заставила себя улыбнуться.
Он накрыл своими кистями ее кисти и осторожно заставил девушку просунуть пальцы под расстегнутый пояс его штанов.
- А теперь тяни вниз. Вот так. Не бойся...
Милица, решившись, нежно и сильно провела ладонями по бедрам мужчины. Штаны упали на землю.
Фрэнсис прижал Милисенту к себе, чувствуя, как растекается по телу тепло, как перерастает в огонь... Ее грудь упиралась в плотную повязку на его груди, бедра - соприкасались с его бедрами, и Милица явственно ощущала, как велико и сильно желание молодого человека.
- Ты вся дрожишь... Тебе страшно?
- Немного...
- Еще рано бояться, - улыбнулся Фрэнсис.
- А потом будет поздно, - ответила волшебница. И, обняв Фрэнсиса за шею, мягко увлекла вниз, на плащ, но в глазах легкой тенью притаился страх.
- Я постараюсь не причинить тебе боли, - пообещал юноша.
Мили вновь улыбнулась.
- Я потерплю...
- Тс-с... Не сейчас... - Лорд отстранился. - Почему ты торопишься? Разве ты не уверена в своем решении?
- Уверена.
- Тогда нам некуда спешить. Я хочу вполне насладиться тобой: запахом твоих волос, шелковистостью твоей кожи, твоими прикосновениями. И я хочу, чтобы ты так же наслаждалась мной...
Тень страха в глазах девушки стала совсем призрачной, и Милица, наконец, расслабилась.
- Тогда обними меня крепче! - шепнула колдунья.
Они заключили друг друга в объятия, и руки одного скользили по телу другого - изучая, лаская, обретая этот дар: по шее, груди, плечам. Фрэнсис осторожно, вопрошающе, поцеловал ямку меж ключицами Мили - девушка запрокинула голову, подставив шею - и он медленно провел губами по этому грациозному длинному изгибу, лизнул...
Милица выгнулась всем телом, и ее груди поднялись двумя снежными вершинами. И, закрыв глаза от наслаждения, Фрэнки уткнулся в них лицом, вдыхая их аромат, как мечтал прошлым вечером - а ее руки скользили по его спине, пальцы игриво вели по ребрам, спускаясь ниже, сжали ягодицы... Ноги переплелись с его ногами, стиснули бедра...
И тогда, трепеща от радостного восторга и стыдясь его, он вошел в нее, медленно и плавно, но все равно на ее глазах выступили слезы. Милица не издала ни единого стона, лишь коротко и прерывисто вдохнула. Фрэнсис погрузился полностью в ее пульсирующее лоно, и девушка, закусив губы, медленно выдохнула. Несколько секунд они лежали, не шевелясь, молча глядя в глаза друг другу, и лорд нежно, кончиками пальцев, гладил ее плечи, давая ей свыкнуться с новыми ощущениями.
- Вот и все, моя хорошая, - ласково шепнул он, улыбнувшись. - Рубеж пройден. Уже не надо бояться...
Губы ее чуть вздрогнули, и она провела пальцами по его волосам.
- Твоя... Так чудесно... - выдохнула она.
Фрэнсис уткнулся лицом в ее волосы.
- Ты восхитительна... Что же ты делаешь со мной, колдунья? Потрепи... Потрепи еще чуть-чуть.
А потом, затаив дыхание, он начал осторожные ритмичные движения, губами снимая слезинки с ее щек.
- Тебе больно, Мили?..
- О, почти нет... - сквозь слезы ответила девушка. - Это больно, но приятного больше!
Фрэнсис невольно рассмеялся такому ответу, нежно целуя ее лицо.
- Ты мое проклятье, Милица!
И она мягко ответила поцелуем в губы: легким, как вздох, почти целомудренным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
