Да почти любой путь закрыт… кто будет покупать хлеб у слепого кондитера? Кто отдаст на обучение ребенка слепому учителю?..
— Эй, — шепнул сосед справа. — Ты это, не плачь. Хочешь сушку?
Янка шмыгнула носом и быстро стерла наметившиеся в уголках глаз слезы. Да что это с ней? Вроде за столько лет нарастила уже железную шкуру, а тут… Как сама себя накрутила. Но ведь так не бывает? Или бывает?
— Все нормально, — шепнула в ответ. — Я… задумалась.
— Держи!
В Янкину ладонь ткнулось что-то округлое.
— Спасибо!
— Только грызи после лекции. Заметит — будет не весело…
— Высмеет? — удивилась Янка.
— Если бы.
— Что сразу убьет?
— Нет, но мне будет чертовски стыдно…
Янка осторожно спрятала сушку в карман и с удивлением поняла, что слезы отступили, как и не было.
Больше она от соседа ничего не услышала, но и правильно: отвлекаться от лекции не хотелось ни ей, ни ему. А знакомство ведь можно продолжить и потом. После занятий.
17.
Студенты расходились. Янка ждала Алису, но чувствовала, что ее сосед, даритель сушек, тоже продолжал сидеть рядом.
Она спросила:
— Что?
Надеялась, что если будет грубить и нарочно игнорировать чужое внимание, то ее оставят в покое.
— Да просто, может, тебя проводить?..
— А… нет. Мне надо кое-что спросить у профессора…
С самого прибытия в Академию она видела Мара Шторма лишь два раза, и один из них — лекция. Ректора не видела вовсе. А никто из студентов в ее маленькой проблеме, как казалось, помочь не мог.
— И не боишься?
— Чего?
— Ну, это же Шторм. Из драконьей семьи, все такое. Они, драконы, могут делать что хотят, им никто слова не говорит. Захотят человека убить — убьют. И ничего за это не будет. Меня, кстати, Дан зовут.
— Дан? — показалось забавным, что парень обрезал себе имя на манер того самого профессора Шторма, хотя только что его критиковал. Подражает, что ли? Интересно, как звучит целиком…
Парень как будто мысли прочитал:
— Данила, вообще-то. Данила Нырок из Песчанки циркуса Скальда. Но лучше Дан… или Даник. А ты?
— Яна. Я из Зеленых Гротов. Белуша.
— Ого, там, говорят, заварушка была!
— Была.
— Ладно, извини. Не хотел расстроить. Кстати, если собиралась поговорить с профессором — самое время. Он уже бумаги собрал и вот-вот уйдет!
Янка торопливо встала, попробовала выставить вперед свою трость, но помешала парта и отчасти Даник. Вздохнула. Ну что делать-то? Придется окликнуть.
И все, кто еще не ушел, наверняка услышат…
— Профессор, — опередил ее сосед по парте. — Извините, у Яны к вам какой-то вопрос.
Шаги она услышала, только когда профессор оказался непосредственно возле нее.
— Добрый вечер. Говорите.
Ровный голос, куда более ровный, чем во время лекции.
— Вы чудесно рассказываете, — зачем-то сказала она.
— Да! — вставил слово Данила и тут же замолчал.
— Благодарю.
— Я хотела спросить… верней, попросить.
Она почему-то смутилась. Прошло совсем немного времени, три дня всего. Но эти дни вместили столько новых событий, людей и разговоров, сколько, кажется, не было за весь прошлый год. А Мар Шторм был частью не самых приятных воспоминаний. Он был частью того прошлого, в котором она перестала мечтать о магии. И это мешало разговаривать с ним, как прежде. Наверное, именно это.
— Эсмеральда, смелее!
В голосе мага мелькнуло что-то непривычное, но Янка не успела понять что. Просто — новый оттенок, интонация. Ирония?
— Ее зовут Яна, профессор — снова встрял с непрошенной дипломатией Даник.
— Я знаю.
— Я хотела бы повидать Куську. С ним все в порядке? Он… он жив?
После небольшой паузы профессор ответил:
— Он теперь у нас звезда всего биологического корпуса. Так что за его жизнь можешь не волноваться. Провожу.
— Прямо сейчас? — Обрадовалась Янка.
— Если твой кавалер не против…
Кавалер против не был. И даже наоборот.
Он тут же заинтересованно уточнил:
— А с вами можно?
Так что в виварий они отправились втроем, а у входа в лекционный зал встретили Алису. Которая, почему-то, тоже заинтересовалась виварием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Профессор Адлав Бриз не обрадовался такому нашествию гостей, но из уважения к коллеге возражать не стал, только пробормотал что-то в духе «не надо волновать животное, оно еще не до конца адаптировалось… и позавтракало плохо!»
Вскоре выяснилось, что профессор слукавил. Животное вполне адаптировалось, а позавтракало оно в режиме: «я так хорошо поужинало, что как-то завтрак не лезет».
Кусь почуял знакомые запахи, но показался из небольшой пещерки среди камней далеко не сразу, сначала оценил, не опасны ли новые пришельцы, с почтительного расстояния.
Ну, или — кто разберет этих химер? — издалека попробовал оценить вкусовые и энергетические качества возможной добычи…
Янка зашла в вольер, поставила у ближайшего камня трость. Присела:
— Куська! Квазимодо, иди сюда!..
Она скорей догадалась, что следом в вольер зашел профессор Шторм. У него очень тихие шаги.
Профессор задумчиво сказал:
— Твой питомец несколько подрос и слегка обленился.
— Как кот, — согласилась она. — Повадки у него какие-то кошачьи. Осторожные.
— Да, было бы несколько проще, если бы он был просто котиком. Твои друзья, Эсмеральда, изнывают от любопытства. Даже интересно, что они скажут. Они ведь не знают?
— Нет, конечно! — улыбнулась Янка. Эх, жаль не удастся посмотреть на их физиономии, когда Кусь наконец решится явить себя зрителям.
Профессор тоже позвал:
— Иди сюда, Козья Морда. Никто тебя не обидит.
Мару плешан поверил.
Процокали по камню когти, появился, если только ей не показалось, легкий химический запах: Кусь пришел и застыл в паре шагов от них…
— О-ааа! — сказали сзади шепотом. — Оу!
Даник выразился еще более емко:
— Черт!.. Плешан!
Янка протянула вперед руку.
Нет, в жизни все может случиться, конечно, но в то, что Куська причинит ей какой-то вред, поверить было невозможно. И плешан не подвел. Он вдруг тихо и высоко фыркнул и за один прыжок оказался подле Янкиной руки. Постоял мгновение, а потом ткнулся бугристым лбом в протянутую руку: чеши!
— Ну, чистый кот, — восхитилась откуда-то из-за спины, из-за границы вольера Алиса. — Но страшненький какой!.. Это же ужас!
Впрочем, первый испуг в ее голосе уже стремительно превращался в умиление.
А Кусь наслаждался близостью своей стаи. Химера без стаи не выживает, и если уж удается найти свою, то и нужно за нее держаться всеми когтями. Не дать ей погибнуть или рассыпаться.
Да, стая маленькая, но уж какая есть! Кусь ведь сам ее нашел, выбрал, сам начал ее «строить»…
Вот и сейчас. Безусловно получая удовольствие от общения со своими, он одновременно все больше настраивал тоненькие, видимые только химерам нити-связи между собой и между этими двумя. И он уже многого добился. А иначе никак! Иначе стая растеряется, не сможет действовать сообща.
Уж кто-кто, а Кусь хорошо успел усвоить — одному в пустошах не выжить…
Первым опомнился Данила.
— А можно я тоже подойду?
Янка прислушалась к себе и к плешану, но подсказки не нашла и сказала:
— Попробуй осторожно. Он не злой…
Прошуршали шаги. Профессор Шторм сказал:
— Мне пора. Вы же проводите Яну домой, молодые люди?
Что-то тревожно кольнуло в сердце, и Янка, еще раз почесав Кусю лобные складки, тоже поднялась.
— Что-то случилось?
Профессор не ответил.
Даник был занят попыткой «приручить» насторожившегося и показавшего красно-желтые клыки плешана, а вот Алиса кое-что заметила. В небе.
— Ого, там что, драконы? — удивилась она. — Вон, над гребнем… ну и день сегодня!
Плешан, резко отстранившись от студента, вдруг прижался к Янкиным ногам и так застыл, словно отгораживая ее от всех вокруг. Как будто чуял в драконах врагов.
Застыли уже теперь все, кто-то — вглядываясь в грациозные крылатые силуэты под облаками, а Янка — вслушиваясь в себя.
