— Скоро ли я смогу приступить к открытию этих тайных достоинств, любовь моя? — игриво поинтересовался Брендон своим глубоким голосом, столь приятным для слуха Лорел.
— Да хоть сейчас, дорогой! — и, поддразнивая его, она многообещающе высунула самый кончик языка, взбудоражив и без того разгоряченную кровь Брендона.
— О, я готов, любимая! И обещаю — ни ты, ни я не будем разочарованы.
Они постарались незаметно ускользнуть со двора и направились в отведенную им спальню. У порога Брендон сказал, что останется выкурить последнюю сигарету, но, войдя в комнату, Лорел поняла, что он хотел дать ей время осмотреться в одиночестве. И было на что смотреть: в ведерке со льдом охлаждалось шампанское, постель была разостлана, и в ее изголовье лежала новая просвечивающая сорочка, а на подушке — изумительная красная роза, в подтверждение того, что Брендон хотел придать их первой брачной ночи совершенно особый аромат.
С чего бы, казалось, Лорел нервничать, после того как они уже много недель были близки, и все же она так волновалась, что руки ее дрожали, когда она снимала свадебный наряд и облачалась в легчайший голубой пеньюар. Его ткань ласкала кожу, как руки любовника, при движении она то разлеталась в стороны, то прилегала к телу, намечая контуры едва прикрытых соблазнительных окружностей. Лорел надушила возбуждающими чувственность духами свои стратегически важные места и села перед зеркалом расчесывать волосы.
В этой позе и застал жену Брендон, войдя в спальню. Когда он увидел ее, порозовевшую от счастья, в греховном одеянии, его так и подмывало воскликнуть, искренне, от всей души: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно». Лорел была красивая почти до неправдоподобия. Охваченный совершенно новым для него чувством беспредельного благоговения перед этой хрупкой прелестью, Брендон боялся заговорить, опасаясь, что при первом его слове дивное видение может рассеяться.
Она продолжала сидеть перед ним, и ее роскошные волосы серебристым водопадом ниспадали на спину. Их взгляды встретились в зеркале — ее чуть застенчивый, сияющий, как свежие фиалки, его — любящий и восхищенный, сверкающий, как сталь меча под лучом солнца. Пока он смотрел на нее и не мог налюбоваться, ее губы раздвинулись, открыв мелкие белоснежные зубы, и, любовно выговаривая каждый слог, она выдохнула одно-единственное слово:
— Брендон!
Словно зачарованный, он приблизился к ней, стал гладить серебристые пряди, пропуская их одну за другой сквозь пальцы, ощущая на ладони шелк волос как нежный шепот. Сдвинув пеньюар с ее плеча, он поцеловал выемку между ним и стройной шеей, губами проложил огненный след к уху, наблюдая в зеркале за тем, как темнеют глаза Лорел по мере того, как его лобзающие уста поднимаются все выше. Теплые уверенные руки погрузились в глубь пеньюара, легкими движениями обозначили груди, подержали каждую, согревая в ладони, и покачали, словно пробуя на вес. Он коснулся сосков, и под его пальцами они напряглись и набухли. Ресницы Лорел опустились, закрыв для нее отражение в зеркале. Все в ней пришло в волнение, она издала тихий стон, почти неслышный звук примитивного женского зова, который послужил Брендону долгожданным знаком.
С помощью нетерпеливых рук Лорел Брендон быстро освободился от своей одежды, небрежно сбросив ее на пол, туда же упал воздушный голубой пеньюар, недолго украшавший Лорел. Они соединились в объятии, грудь к груди, горящая плоть к плоти. Брендон губами властно захватил в свое безраздельное владение рот Лорел, ощупывал и гладил ее тело, прикасаясь то к одному, то к другому особенно чувствительному месту. Руки и ноги Лорел охватила слабость, острое желание переполнило ее до краев, под его тяжестью, казалось ей, она вот-вот рухнет. Касания его пальцев вызывали дрожь в ее спине, а трепещущие груди вздымались еще сильнее при соприкосновении с его волосатой грудью. Он обхватил ртом сосок, кончиком языка лизнул его, осторожно поскреб зубами, и Лорел не смогла удержать крик страсти.
Он опустился на колени, а Лорел, чтобы удержаться на ногах, ищущими руками вцепилась в его плечи. Горячие губы Брендона оторвались от груди и переместились на мягкую поверхность живота, язык ощупал пупок и погрузился в него, воспламенив острым вожделением пальцы ног и спину Лорел.
Победные губы Брендона продолжали двигаться вниз по телу Лорел, руки удерживали ее за бедра, не давая упасть. Его рот проложил влажную стезю через золотистые завитки волос, легкими поцелуями коснулся внутренней стороны бедер и направился к вожделенной цели, полной живительной влаги. Ослабевшие колени отказывались держать Лорел. Чтобы не упасть, она вцепилась руками в темные завитки шевелюры Брендона. Ее обуяло острое до боли, почти невыносимое желание.
— Брендон, о Брендон, пожалуйста!
Лорел и сама не могла бы сказать, молит она Брендона продолжать или прекратить эту сладкую пытку. Голова ее с полураскрытым ртом откинулась назад, тело напряглось и трепетало, а в особо приятные для Лорел моменты содрогалось в судороге.
Брендон вошел в нее своей плотью, и Лорел, вся во власти сотрясающих ее сладострастных спазм, вскрикнула от наслаждения. Они упали на постель. Обхватив ногами худые бедра Брендона, Лорел крепко прижимала его к себе, стараясь двигаться в одном ритме с его движениями, которые возносили их к высочайшим вершинам страсти. Освободившимися руками Лорел водила по мощным мышцам его спины и плеч, гладила мягкие ягодицы, наслаждаясь ощущением его упругого твердого тела на своем нежном и податливом.
Они воспаряли в экстазе все выше и выше, но вот попали в какое-то бурное течение, которое захлестнуло их, накрыло гигантской волной и погрузило в кипящий водоворот.
Витая в облаках удовлетворенной страсти, Лорел устроилась в объятиях Брендона поудобнее, положив голову ему на плечо, а руку жестом собственницы обвила вокруг талии.
— Ты самый изумительный мужчина на свете, — со счастливым вздохом промолвила она.
— Теперь я уже не просто мужчина, любовь моя, — напомнил он. — Отныне и навсегда я твой муж. А ты, прекрасная новобрачная, — моя возлюбленная жена.
Лорел в улыбке изогнула губы, приникшие к его шее.
— Ты мой муж, мой супруг, мой любовник и останешься таким на всю жизнь. Мы будем так счастливы вместе, Брендон. Ничто не сможет поколебать мою любовь к тебе.
Он потянулся к ней губами, чтобы поцеловать, и от его дыхания шевельнулись влажноватые волосы на ее виске.
— Обещаешь?
— Жизнью своей готова поклясться.
То ли ответ прозвучал слишком торжественно, то ли из открытого окна повеяло свежим ветерком, но, к полной неожиданности для Брендона, он вздрогнул.
