В памяти моментально ожила картина. Вот я, поболтав с продавщицей Наташей в магазине «Рюи Блаз», выхожу на проспект и заруливаю в уличное кафе. Официантка принимает заказ и безостановочно бранится. Что она там говорила? Сначала потребовала деньги за обед вперед, а потом стала зудеть что-то вроде: «Вот народ! То сахарницу сопрут, то салфетницу… А намедни стул уперли. Хоть мы их и пометили, ножку прижгли, а все равно уволокли!»
Я тогда сразу вспомнила, что Оксана Бондаренко во время казни была привязана к пластиковому стулу, у которого на одной из ножек имелась похожая отметина. Еще подумала: странное совпадение, хотя «клеймо» на мебели (так сказать, антиворовской прием) используется многими. И вот сейчас, в сарае, на фоне куска покрашенной стены, под яркой лампой стоит белый пластиковый стул с отметиной на ножке!
Я присела на корточки, прищурилась… и увидела…
Глава 22
Да, это явно были капли крови. Ярко-красные. Они впитались в половицы, и их было немного, не больше трех. Но мне хватило бы даже одного пятнышка, чтобы понять: я нахожусь в том самом месте, где застрелили Оксану.
Вернее, Оксана пока жива, она лежит в одном из домиков. Увы, с ней не поговорить, ей не задать простого вопроса: «Кто и зачем мог назваться вашим именем? С какой стати некой женщине понадобилось выходить замуж за Федора под чужой личиной?»
Я прижала руки к груди. Надо отдать должное преступникам. Место для казни они выбрали идеальное, сюда, наверное, десять лет никто не заходил и столько же не заглянет. Я наткнулась на сарай случайно.
Значит, бандиты притащили сюда Оксану Бондаренко (буду называть бухгалтершу пока этим именем) или даже принесли, потому что вряд ли она покорно пошла с незнакомыми людьми в чащу. Негодяи заранее подготовили «сцену», покрыли стену краской, ввернули яркую лампочку, сделали все, чтобы «картинка» на экране получилась сочной. Но зачем переодели несчастную? Вопрос продолжал меня волновать.
Ладно, пока отброшу его и займусь другими проблемами. Как Бондаренко попала в домик? Бандиты ведь должны были провести ее мимо охраны! Неужели похищенная молчала?
Хотя, если к твоей спине приставят дуло револьвера, то живо потеряешь дар речи. Секьюрити у ворот (дедушка и тетка-пенсионерка) мало похожи на тех, кто способен отбить жертву у преступников. Вероятно, Бондаренко ввели на территорию во время, разрешенное для посещений, тогда бравые охранники не высовываются из своей будки. Или было иначе?
Забыв выключить свет, я вышла из домика и зажгла фонарь. Вот примятая трава… Я сделала несколько шагов и увидела дощатый забор. Луч света скользнул по изгороди, полоснул по земле… Внезапно в траве что-то блеснуло.
Я нагнулась и взвизгнула. Искусственный жемчуг. Бусина серо-бежевого цвета! Похоже, она упала с блузки, которую курносый мачо приобрел в «Рюи Блаз». Выходит, Оксану вели не через проходную, а протащили тут? Или тот парень с покупкой здесь пролезал?
Руки судорожно ощупывали занозистые деревяшки. Внезапно две из них, скрепленные вместе, легко отошли в сторону, и открылась довольно широкая дыра.
Я просунула в нее голову, затем правое плечо и стала медленно протискиваться на территорию «Лучших времен». Ни к селу ни к городу нахлынули воспоминания…
Вот мы с бабушкой идем в школу и останавливаемся около преграды из железных прутьев.
– Супостаты, – сердится Анна Семеновна, – придумали гаражи строить, теперь людям с детьми кругаля три километра давать. Лезь, Танюша, между прутьями, видишь, кто-то уже постарался, раздвинул их.
Я, тогда еще маленькая, относительно легко оказываюсь по ту сторону преграды и с тревогой наблюдаю, как бабушка, объемная дама, ввинчивается между железками.
– Бабуля, застрянешь! – вырывается у меня.
– Нет, внученька, – пыхтит старушка, – запомни: если голова в какую дырку прошла, то и остальное тело за ней просочится.
Продолжая сопеть, бабуля крякает – и оказывается рядом со мной.
– Ну вот! – торжествующе восклицает она. – Что я тебе говорила? Главное, башку протолкнуть.
С тех пор во мне живет твердая уверенность: если голова пройдет сквозь щель, я легко преодолею преграду.
Но на сей раз это правило сработало не совсем. В какой-то момент мне стало понятно: к голове у меня прилагаются грудь, живот и то, что ниже талии. Так вот половина всего этого очутилась на территории поселка, а вторая часть осталась на стороне дома престарелых. Сообразив, что дальше мне протиснуться не удастся, я решила дать задний ход, и взвизгнула. Из досок забора торчали занозы, которые, легко пропоров тонкую ткань футболки, впились в кожу.
– Мама! – пропищала я. Но, сами понимаете, толку от моего жалобного вопля было ноль.
Я снова попробовала продвинуться вперед, занозы «молчали», но и тело не пошевелилось. Назад! Щепочки незамедлительно «укусили» бока.
– Эй, кто-нибудь! – стонала я. – Помогите! Ау! Ку-ку!
Но в лесу стояла оглушительная тишина. Трудно было бы найти в столице более укромное место, чем это. Обитатели «Лучших времен» поселились в «деревне русского быта», чтобы не общаться с людьми, и даже если кто-то из них услышит мои мольбы, ни за какие сокровища мира не откликнется. А клиенты коммерческого отделения сидят в закрытых домиках, дом престарелых погружен в глубокий сон, медсестра Женя наверняка уткнулась в телевизор. Мне тут придется торчать до утра. И не факт, кстати, что с рассветом кто-нибудь обнаружит застрявшую в заборе даму. Не зря преступники выбрали сарай местом убийства, они отлично знали: шанс встретить здесь случайного прохожего равен минус единице. И что делать?
– Люди! – запищала я.
Тишина.
– Сюда, скорей!
Ни ответа ни привета.
– Умираю!
Никакой реакции.
Я перевела дух. Я неправильно себя веду – нужно не просить помощи, а пугать окружающих.
Попытавшись набрать полную грудь воздуха (что в моем положении оказалось довольно затруднительным) и вновь ощутив занозы, я заорала:
– Караул! Пожар! Дым валит! Сюда! Быстрее! Несите воду!
И снова никто не поспешил на помощь. Я закрыла глаза. Главное, не терять присутствия духа, из любой неприятности возможно выбраться, если не поддаваться панике.
Увы, люди, попав в беду, как правило, задают себе идиотские вопросы: «Почему это приключилось со мной? За что? Отчего мне так не везет?»
Неверная позиция! Сопли можно распускать потом, а в момент форс-мажора следует направить усилия на решение другой проблемы: как выбраться из западни? «Думай же, Танюша», – приказала я себе.
И снова зажмурилась. Точно надо худеть. Будем откровенны: в незавидное положение я сейчас попала из-за своей тучности. С понедельника сяду на жесткую диету, ограничу жиры, белки, углеводы, начну принимать триста калорий в сутки, и все. Нет, не все. Еще я побегу в спортзал. Что ж, правильное решение, но в данный момент оно мне не поможет. Хотя, помнится, Винни Пух, застрявший в норе у кролика, сидел в проеме, пока не похудел. Ой, мне это не нравится! Ищем другой путь…
Разломать доски? Я попыталась раскачать деревяшки и опять взвизгнула от боли.
Вызвать МЧС? Ну, этот вариант оставим на самый крайний случай, мне нельзя привлекать к себе внимание.
Может, Женя, удивленная отсутствием посетительницы, отправится ее искать? Хм, маловероятно. Медсестра решит, что я ушла домой, и останется у телика.
Стиснув зубы, я еще раз дернулась и застонала. Ой, как больно! Занозистые деревяшки оцарапали бока, на ткани футболки выступили капельки крови. У меня очень нежная кожа, ее легко поранить.
Я чуть не зарыдала, сообразив, что любимая летняя шмотка погибла. Кровь плохо отстирывается, на воздухе она из красной делается коричневой, въедается в ткань…
Внезапно в голове зашевелилась мысль: кровь… красная… пятна…
И тут заорал телефон. Правой рукой я вытащила его и, радуясь тому, что аппарат лежал не в левом кармане, иначе как бы мне его выудить, сказала в трубку:
– Да!
– Приветик, – прочирикал голос Марты. – Как дела?
На секунду я растерялась. Мы с Карц коллеги, работаем в одной бригаде и, по идее, должны испытывать друг к другу приязненные чувства. Но обвешанная бриллиантами дочка олигарха, успешная светская львица, наглая пожирательница мужиков, сделавшая карьеру на перманентных скандалах, способная послать по матушке папу римского, мне откровенно не нравится. Только не подумайте, что я завидую Карц. Да, Марта моложе меня, у нее стройная фигура, кошелек, набитый золотыми кредитками, и отец, готовый исполнить любой дочкин каприз. У меня, конечно же, ничего подобного нет. Зато я счастливая жена самого красивого и талантливого человека на свете! А Гри нравится Марте, она усиленно строит ему глазки, но откровенно на шею не вешается, понимает: Чеслав не допустит никаких скандалов в бригаде.
Для меня остается загадкой: зачем Марте работать, да еще в группе у Чеслава? Да, нам платят хорошие деньги, и служба очень увлекательная. Но Карц наследница многомиллионного состояния, ей жалованье не требуется…
