С этими словами обе головы проплыли над последним из валунов, и находящееся под ними туловище явилось нам в полный рост за прутьями клетки со стороны леса. И все было так, как говорил Синдбад, ибо все мы теперь видели, что это один великан с двумя огромными головами, по одной над каждым плечом, его гигантское тело прикрывали лохмотья, такие рваные, что их устыдились бы даже нищие из Багдада.
Другая голова нахмурилась и моргнула, будто только что проснулась.
— Пора кушать?
— Э, нет-нет-нет, дорогой братец, — мягко пожурила левая голова. — Мы же должны дождаться, когда солнце сядет, чтобы это был настоящий обед. А какой у нас сегодня выбор! — Он захихикал от наслаждения. — Я предвкушал этот миг с того самого мгновения, как учуял вчера вечером запах вашего ужина.
Шрам при этом, похоже, рассвирепел еще сильнее.
— Ты не удержишь нас тут! — Он выхватил из-за пояса нож. — Мы выйдем отсюда! Мы убьем тебя!
— Ой, ой! — восхитился циклоп. — Сколько энергии! — Он поднял левую руку и погрозил Шраму пальцем. — И что вам это даст, малявка, если вы выберетесь из клетки? Вы все равно останетесь на моем острове. Я просто повыдергиваю вам ваши крохотные ножки и кину ваши жалкие извивающиеся тела обратно. Это если не решу прекратить ваше ползанье и не съем вас сырыми. Сырая человечина! — Он причмокнул губами. — Это настоящий деликатес, но есть ее надо свежей!
Он улыбнулся, посмотрев на оружие Шрама, как люди улыбаются при виде детской игрушки.
— И ты думаешь, я боюсь твоего крошечного ножичка? — Он весело расхохотался, сам отвечая на свой вопрос. — Нет, малыши, сидите лучше тут и жирейте, доедая то, что у вас осталось. Вот такими вы мне нравитесь — вкусными и пухлыми!
Все мы, сидящие в клетке, на миг умолкли. Предложение великана звучало не слишком аппетитно.
Но, пока остальные на время застыли, торговец шагнул вперед.
— У вас такая замечательная клетка, о циклоп, — молвил он самым наилюбезнейшим тоном.
— Ах, благодарю, — отозвалась левая голова. — Я рад, что вы ее оценили. Я сделал ее специально для этого места. Такое удобное местечко для лагеря, вы согласны? Славная ровная площадка, защищенная с трех сторон, возможность легко скрыться в лесу, и всего в нескольких десятках шагов от берега, на котором ну просто все умываются! Вы бы удивились, узнав, сколько потерпевших кораблекрушение моряков выбирали именно это место, чтобы провести свою первую ночь на острове, не говоря уже об остатке очень короткой — но очень вкусной — жизни.
— Весьма умно, — согласился Синдбад. — Вам определенно удалось одурачить нас и заманить в свою западню.
— С вами, маленькими людишками, всегда так, — отозвался циклоп с раздражающим самодовольством. — Скажи, — спросил он моего старшего тезку, — не могу ли я откуда-то знать тебя? Твоя манера речи кого-то мне напоминает. — Он нахмурился, вспоминая. — Это был торговец, продавший мне то тряпье, в котором я теперь хожу. — Левая рука чудовища потянулась, словно хотела коснуться грязных лохмотьев, но остановилась, не успев исполнить задуманное. — Говорил, что одежде сносу не будет, — продолжала голова с явным отвращением. — Я решил доставить ему удовольствие и заплатил за товары лучшими из своих драгоценных камней. Это была моя маленькая шутка. Думал, что получу их обратно, когда съем купца. Хотел бы я, чтобы этот человек попался теперь мне в руки. Не говоря уж о моем желудке. Я всегда жалею, когда еда ускользает.
— О, как бы ни печальна была эта история, — заявил торговец с невинностью новорожденного, — наверняка вы меня с кем-то путаете.
Голова на миг призадумалась.
— Да, если подумать, он был куда моложе. Они единственные, кому удалось сбежать от меня! — Он погладил себя по животу. — Мой желудок все еще тоскует по ним! Какое счастье, что вы здесь, чтобы занять их место.
— Пора кушать? — спросила правая голова.
Левая голова не обратила на брата внимания, как и старший Синдбад.
— Но мне кажется, что вы используете нас не самым лучшим образом, — сказал торговец. — Зачем держать нас здесь, когда мы можем принести столько пользы на острове?
— Пользы? — повторила левая голова, хмурясь. — Какая же от вас может быть польза?
— О, мы могли бы исполнять всякие нудные работы, — продолжал Синдбад самым невинным тоном. — Скажем, как насчет заготовки дров?
— Теперь я вспомнил! — воскликнула левая голова, наморщив лоб от неприятных воспоминаний. — Те, другие, тоже добывали дрова. Сделали из них плот и удрали! Конечно, не без того, чтобы я утопил несколько штук! — При этом людоед легонько улыбнулся.
— Простое совпадение, безусловно, — заверил его торговец. — Нам бы никогда не пришло в голову так поступить.
— Это ты так говоришь, — огрызнулась голова, будто упоминание о том давнем происшествии привело существо в дурное расположение духа. — Как ни приятна наша встреча, я должен заняться другими делами. Я навещу вас снова в конце дня. — С этими словами циклоп развернулся на пятках и неторопливо скрылся за камнями.
— Пора кушать? — проурчала правая голова.
— Спи дальше, — громыхнула в ответ левая, и обе они исчезли из виду.
— О горе! — снова завел Джафар.
— Ах, замолчи, — пожурил его хозяин. — Сейчас нам нужно не причитать, а действовать. Выход должен быть.
— Поставьте перед моим хозяином сложную задачу, — заметил Ахмед, — и он — будто двадцатилетний юноша. Конечно, делу очень поможет, если он сможет потом вставить рассказ об этом в одну из своих историй.
Я тоже заметил эту удивительную перемену. Синдбад Мореход, который выглядел совершенно беспомощным перед птицей Рух, обезьянами и штормом, снова находился в самом центре событий.
— Наконец-то! — фыркнул торговец. — До сих пор многие наши приключения прошли мимо меня. Это заклинание джинна совершенно одурманило меня. Но противника, говорящего на моем языке, а уж самодовольного циклопа в особенности, можете мне подавать в любой момент! — Явно забавляясь, он оглядел поляну. — Вы уверены, что здесь нет ничего такого, что я смог бы продать ему?
— Вы можете радоваться своему показному геройству, — заметил стоящий возле самых прутьев клетки Кинжал, — но мы предпочитаем поработать ножами.
— Мы прорубим себе путь наружу! — поддержал Шрам, принимаясь пилить толстенный канат ножом.
Я понял, что на этот раз согласен с двумя бандитами. Каковы бы ни были наши дальнейшие планы, выбор у нас будет куда богаче, если планы эти станут включать в себя свободу передвижения.
Я подошел к проворно пилящей веревки паре, стараясь задействовать при этом как можно меньше мышц.
— Погодите, — обратился я к ним. — Почему бы нам не помочь вам? Тогда мы выберемся отсюда гораздо быстрее!
Кинжал и Шрам остановились и переглянулись.
— Я думаю, что вы продемонстрировали нам лишь малую толику своего арсенала, — настаивал я. — Наверняка у вас есть еще ножи, которые мы могли бы пустить в дело!
Кинжал и Шрам повернулись и уставились на меня. Ощущение было не из приятных.
— Никому не удастся поднять нож на Шрама! — был единственный ответ страшилища.
И они вернулись к своему занятию. Я решил, что раз они так к этому относятся, то им придется делать всю работу самим.
— Циклоп, — повторил Малабала, словно лишь теперь снова вернулся к нам в этот мир осознанного. — Вы меня простите, но то заклятие, что наложил на всех вас джинн, до некоторой степени мешает нам нормально общаться. Сила этого заклятия воистину велика. — Маг восхищенно хохотнул. — Похоже, оно действует даже на обезьян и на этого циклопа! И этот славный маленький штрих — то, что ваши слова звучат прежде, чем вы их в действительности произнесете — да, это мастерский ход! Играть с самой структурой времени! Мое восхищение этим творением Оззи возрастает с каждым мигом. — Маг с явной завистью покачал головой. — Но я хотел поговорить не об этом. Я думаю, нам следовало бы приготовить поесть!
— И это ваш план? — поинтересовался Джафар, находящийся почти на грани истерики. — Чтобы мы жирели, на радость циклопу?
— Я ни на кого ножей не поднимал! — начал Малабала негодующе, но тут же успокоился. — Как быстро я забыл про заклятие! Вы не отвечаете за свои слова, или, по крайней мере, ваши ответы не вполне соответствуют моим вопросам, или наоборот, поскольку мы разговариваем с разной скоростью.
Итак, хотя маг до сих пор решительно не мог поверить, что это он находится под воздействием магии, сила дедукции привела его к тем же самым выводам, к каким пришел и я. И в действительности не имело никакого значения, я прав или он, поскольку в обоих случаях это вело к сложностям в общении. Но коль скоро мы выяснили проблему, может, когда-нибудь отыщется и ее решение?
Что касается меня, я был очень взволнован. Сначала старший Синдбад, а теперь Малабала демонстрируют глубины мудрости, которых не было и в помине во время недавней заварушки с обезьянами. С такими силами разве можем мы не победить?
