Раньше за ним ничего подобного не водилось: Лонер всегда был прямолинейным, хотя и не лишенным присущего благородным высокомерия. Как-никак герцогский титул сказывался, да и воспитание никуда не спрячешь. Но, несмотря на блестящий ум и великолепное образование, отпрыск одной из знатнейших фамилий Сазула долгое время не мог прижиться в гильдии. Не было в нем, хоть убей, привычной для темных изворотливости. Того коварства и легкости, которые сильно облегчали жизнь и позволяли менять правила игры по своему усмотрению.
Для этого Лонер был слишком горд, упрям, самоуверен и, наверное, слишком хорош. Он не сломался даже после того, как род официально отрекся от такого наследника. Узнав, каким даром он обладает, родные решительно вычеркнули его имя из всех семейных летописей.
Увы. Тогда это не было чем-то из ряда вон выходящим – многие из нас через это прошли. И многим очень рано открылась неприглядная правда о так называемом магическом «равенстве». Но Лонер не сломался даже после того, как был предан собственной семьей, и не пал духом, несправедливо оказавшись под воздействием закрывающей печати.
Я, правда, не знаю, что он делал все эти годы и как справлялся с обрушившимися на него трудностями. Как выживал в одиночку, с боем доказывая свое право на существование. Чем поступился ради того, чтобы сохранить независимость. И чем пожертвовал, чтобы, лишившись всего, занять столь серьезную должность в академии.
Но я уважаю старого друга за преданность. И не могу не испытывать гордости при виде его горящих глаз. А уж то, как он разыграл имеющиеся на руках карты, вызвало мое искреннее восхищение: простой воин превратился в стратега. Он с такой ловкостью воспользовался своим последним оставшимся оружием – беспомощностью, что я до сих пор находился под впечатлением и испытал безумное облегчение от мысли, что наконец нашел человека, которому можно довериться.
– Держи, – с ходу огорошил меня Ворг, едва я переступил порог его кабинета.
Все еще пребывая в задумчивости, я рассеянно повертел в руках исписанную мелким почерком бумагу и вопросительно уставился на учителя.
– Что это, мастер?
– Список книг. Прочитаешь на досуге, – ворчливо заявил маг, проковыляв к своему столу. – Мне пока некогда с тобой заниматься. Так что на ближайшую неделю ты, можно сказать, свободен.
– Вы опять уезжаете? – удивился я, только сейчас заметив, что целитель одет в дорожную одежду, а возле двери стоит большая сумка.
Ворг только отмахнулся.
– Выдернули меня сюда раньше времени, а во дворце опять что-то стряслось. будь неладен этот Фалькус с его срочными делами! Кучу времени придется тратить впустую и самому разбираться, кто там и что недопонял, когда я уходил!
Продолжая ворчать, маг достал из шкафа теплый плащ и поспешно в него укутался.
– Можно подумать, мне в радость таскаться во дворец всякий раз, когда у кого-нибудь разболится зуб! Почему Свирусу нельзя это доверить?! Он там кто – придворный маг или тряпка?
Я осторожно кашлянул.
– Свирус – это ваш ученик, профессор?
– Был когда-то. Давно уже вымахал, жлоб, а лечить толком так и не научился! Опять придется идти разбираться, заниматься, уговаривать… И лишь потому, что его величество захотел видеть именно меня!
– Простите мое невежество, профессор, но как же ваша лечебница? А занятия? Адепты? Они ведь завтра придут.
Ворг фыркнул.
– Обойдутся без меня и занятия, и адепты. А вот лечебнице, ты прав, присмотр нужен. Но я предпочитаю вообще сюда никого не пускать во время отъезда, чем потом разгребать последствия. Думаешь, кто-то позаботится о моих склянках? Или приберет за нерадивыми мальцами, которые так и норовят что-нибудь испортить?!
– Ну… – скромно кашлянул я. – Я мог бы за ними присмотреть.
– Я не настолько тебе доверяю, – сурово припечатал маг. – В ближайшую неделю занятия по моему предмету вести будет Рух. Раньше я вряд ли вернусь. Но чтоб к моему приезду весь список осилил, ясно?
– Да, учитель, – скромно потупился я. – Но разве мастер Мкаш больше не нуждается в вашей помощи? Он уже выздоровел?
– Не совсем. Однако ты теперь можешь спокойно посещать его занятия.
– Хорошо, учитель, – смиренно кивнул я. – С завтрашнего дня начну.
Мастер недовольно что-то пробурчал. Подхватил вещи, заставив меня попятиться из кабинета. Осторожно спустился на первый этаж, словно не замечая, как я деликатно придерживаю его за локоть. И только запечатав вопросительно изогнувшую брови дверь, сделал вид, что вспомнил о моем присутствии.
– Вот еще что, – буркнул он, всучив мне пузырек из темного стекла. – На твой дар уже смотреть больно: слишком медленно восстанавливается. Настой этот будешь пить по глотку два раза в день: утром и вечером. И строго натощак. Если не забудешь, за три-четыре дня придешь в форму. Если же напортачишь с дозировкой, так и станешь ходить с наполовину пустым резервом. Запомнил?
– Да, учитель, – в который уже раз кивнул я. – Спасибо. Сколько времени мне нужно принимать лекарство?
– Я же сказал: три-четыре дня, если будешь соблюдать дозировку. А если не будешь, тогда это бесполезно. И мне придется просить ректора избавить меня от такого оболтуса.
Не дожидаясь ответа, светлый сотворил небольшой портал и исчез, успев обдать меня еще одной волной недовольства. После чего воронка с тихим хлопком свернулась, оставив меня наедине с притихшей дверью и собственными размышлениями.
Не сходя с крыльца, я задумчиво повертел в руках склянку.
Значит, через неделю я должен предстать перед Воргом с наполненным до краев резервом. Зачем? Что за испытание он для меня приготовил? Надо будет проанализировать состав, прежде чем пить это сомнительное зелье. И если вдруг окажется, что это банальная проверка…
– Лучше бы тебе прислушаться к словам профессора, – неожиданно подала голос артефактная дверь. – Он плохого не посоветует.
– Конечно, – опомнившись, улыбнулся я и бережно убрал настой в сумку. – Как ты тут, справишься одна? Помощь не нужна?
– Да иди уже, – снисходительно фыркнула дверь. – Тоже мне, помощничек. Мне теперь только и остается, что редких прохожих отваживать. Пока мастер не вернется, никто живой внутрь не зайдет.
Я заинтересованно дернул ухом.
Живой – нет, а как насчет мертвых?
– А если кто-то заболеет? Мало ли, съест что-нибудь не то или пострадает на дуэли?
– За теми Мкаш присмотрит. Есть у него для этих целей особая комнатка.
– Он разве настолько хорош в лекарском деле, что мастер доверяет ему своих подопечных? – удивился я.
