Домой вернулась около одиннадцати, решила доехать на такси, гулять, так гулять. Купленную посуду сразу убрала подальше, любопытный котяра уже успел засунуть нос в пакеты и открыть одно коробку с обувью. Босоножки убрала в шкаф, Челе обиженно фыркнул и уселся на подоконник смотреть в окно и игнорировать меня, пусть дуется. Соседи уже все были дома и сидели в своих комнатах, Лада спала, и я, прихватив очередной журнал, залегла в ванной. «Гастроном» радовал вкусными картинками и сложносочиненными рецептами, эх мне бы кухню Ковина, уж я бы… Мою фантазию остановил телефонный звонок.
— Да, Егор.
— Привет, Николь.
— Что звонишь, на ночь глядя?
— Хотел посоветоваться.
— Что-то со мной сегодня все советуются. Слушаю.
— Я завтра с Катей встречаюсь.
— Знаю.
В его голосе я не уловила тех ноток, что были, когда он сообщал об Устинье, не было бахвальства и самоуверенности. Пауза как-то затянулась.
— Я хотел узнать, куда ее лучше сводить… ну чтоб как с букетом не получилось.
Теперь паузу держала я. Говорить — не говорить, помогать — не помогать… Ладно, сама Екатерину толкнула на свидание, так пусть оно пройдет на высоте.
— Ресторан должен быть не пафосным а-ля Пушкин, что-то более уютное, без знаменитостей, прессы и прочих атрибутов светской жизни. Освещение приглушенное, свечи. Никаких цветочно-архитектурных творений, можно несколько белых или розовых роз или кустовые с маленькими бутончиками, если хочешь поразить, то раздобудь ландыши, это сейчас не проблема. Еду, она пусть закажет сама, а вот вино ты, Екатерина в нем не разбирается. Шампанское не заказывай, это слишком. Приятная беседа, не позже полуночи провожаешь девушку домой, можешь поцеловать на прощание, но не более.
— Если я тебе пришлю ссылки на рестораны, посмотришь, выберешь?
— Присылай.
— Спасибо.
— Пожалуйста, пока.
— До встречи.
«Что делаю, что творю». Это в первый и последний раз, пусть дальше сами разбираются. Я выбралась из купели, убрала за собой ванную комнату, вернулась к себе в комнату и легла спать, разобиженный Челе так и остался сидеть на подоконнике.
Вторник прошел просто замечательно, тихо, без нравоучений, беготни, суета была, и срочные дела появлялись, но все это было рутинно. В пять вечера Ковин в сопровождении Липы отбыл на встречу. В полшестого я отпустила Екатерину и сама ушла с работы в начале седьмого. Я решила навестить маму и Иваныча, и более дурацкой идеи давно мне в голову не приходило. В час пик на станции Комсомольская я чуть коньки не отбросила, стадо пингвинов, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно продвигались к заветным эскалаторам, чтобы вынырнуть на площадь перед Ярославским вокзалом, честно говоря, я уже мысленно попрощалась со всеми. В длиннющем переходе, заполненном людьми, было невыносимо душно, голова кружилась, и сердце стучало, как молот и удары отдавались в затылке. Когда я выбралась из метро, то несколько минут как рыба хватала воздух ртом, я уже давно забыла о том, что такое площадь трех вокзалов в час пик, электричками перестала регулярно пользоваться лет семь назад, но тогда не было такой толпы на выход. Очередь в окошко за билетом завивалась в кольца. Вот почему у нас всегда в час пик половина окошек не работает? Все для людей.
Думаю, даже большевики с таким напором не штурмовали Зимний, как пассажиры подъехавший электропоезд. Меня внесло, стукнуло об двери и плюхнуло на лавку. Час в покачивающемся вагоне и я на нужной мне станции. Давно я здесь не была, разбитый полустанок перевоплотился в современную остановку с турникетами, холодными залами и огромным мостом для перехода через пути со скользкими ступенями и неудобными перилами. Пока я спускалась с этого архитектурного шедевра, стараясь не повторить судьбу пенсионера из известного анекдота «сопляк-ляк-ляк-ляк» маршрутка уехала. Полчаса пешком до дома не так уж и долго. Не долго, но страшновато, фонари мало где горели, я пристроилась к группе идущих и благополучно добралась до Сиреневого ряда. Теперь и наш мирный городок стал сплошной пробкой, я честно ждала пока проедут машины, но этот процесс оказался бесконечным, и внаглую перешла дорогу, не обращая внимания на сигналы автолюбителей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дома мне обрадовались. Я рассказывала свои злоключения, мама и Михалыч смеялись до слез. Но вечер был коротким, завтра рано вставать, чтоб уехать из города детства до транспортного коллапса.
Утром я бесшумно выбралась из квартиры. У подъезда меня уже ждало такси, потом опять платформа Воронок и час пути в полупустом вагоне. В метро все равно была толкотня, хотя больше из-за поставленных заграждений, разделяющих правостороннее и левостороннее движение. Не было и восьми, а я уж на работе, но Ковин к моему удивлению приехал еще раньше. Что встреча прошла плохо? И он решил меня прям с утра песочить?
Я прошмыгнула в Зимний сад и привычно поливала цветы, на анекдоты меня с утра не тянуло и я ограничилась парой детских стишков — страшилок.
— Доброе утро, Николь Александровна.
— Здравствуйте, Андрей Владимирович. Как прошла встреча?
— Если вы переживаете за свою подчиненную, то мамочку я отпустил в разумное время. Вел себя прилично и своего деспотичного характера не выказывал.
— И…
— Что, и?
— Как вам Алимпиада Савельевна?
— А она Савельевна? А я ее все время Самсоновной называл, спасибо Островскому. Нормально, конечно с ней не так весело как с вами, но она меня и не раздражает как вы.
— Хорошо, что не раздражает. Значит оставляем.
— Оставляем. Идемте, чай попьем, я конфеты принес, не все же мне вас объедать.
— Мне нужно закончить отчет, и если конфеты еще останутся, я воспользуюсь вашим щедрым предложением.
Я ушла к себе. Минут через десять все же соблаговолила отнести чай Ковину, а потом почти до вечера отвечала на телефонные звонки. Обед благополучно пропустила, даже не удалось послушать рассказ Кати о свидании и отчет о «выходе в свет» Липы. А сегодня опять совещание и опять допоздна. Я подготовила всю необходимую информацию, а присутствовать на ристалище пришлось Липе, не хотелось мне своим фингалом сиять на сборище.
Всю неделю просидела безвылазно в кабинете, поток информации все не уменьшался, обработать нужно было еще много всего важного и нужно, стараниями Липы я была ограждена от «мелких» поручений Андрео, которые обычно и отнимали много времени, теперь не приходилось бегать по магазинам, выискивая нужный оттенок галстука, или отслеживать новинки техники. Екатерина отсевала ненужных собеседников и следила, чтобы никто не отвлекал меня от работы.
Выходные просто провалялась, так и не удосужилась выбраться хоть куда-нибудь, а планировала посетить пару музеев. Но усталость брала свое, многолетняя, накопившаяся еще с издательства, как всегда подступала к концу года. Все бегают, суетятся, а мне хотелось укрыться с головой и так и просидеть все предстоящие праздники.
На этой неделе должна была начаться аттестация сотрудников, проводиться она должна была в несколько этапов, сначала технические исполнители, потом специалисты и напоследок руководящие кадры. Я все еще не теряла надежды, что доберусь до нормативки, чтобы освежить знания и не ударить в грязь лицом.
В понедельник влетела Софья с квадратными глазами и стала вещать, что-то маловразумительное, мне пришлось ее усадить, напоить чаем, а уж потом в нормальном состоянии она мне рассказала, что ж ее так обеспокоило.
— Ну, ты ж понимаешь, что эти удумали. Новый перечень, а у нас же аттестация, а вдруг они их начнут по нему спрашивать, а никто ж ничего ж не знает. Сейчас уже курсы по его изучению предлагают. Давай отправим, кого можем. А?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я даже не сразу поняла, что за Перечень, для меня эта информация уже давно перешла в разряд отработанной.
— Успокойтесь, в этом году его точно уже не успеют принять, спрашивать по нему ничего не будут, а курсы это выкинутые деньги. Вы лучше о курсах сервировки подумайте, я с Катей с удовольствием туда пойду. И нужнее.
