Пока бежали, думал над таким парадоксом – почему серьёзные, в общем-то, дядьки, менты, попав в роту, вдруг почувствовали себя полностью свободными от… от чего, кстати? Почему они вдруг превратились в безответственных щеглов, нажрались, зубоскалили, как новобранцы из глухой деревни? Это на них выдёргивание из привычной среды так подействовало или что? Или они себя почувствовали молодыми призывниками? Молодость вспомнили? Так ведь то, что можно салаге – нельзя уже отслужившему.
Ну ничего, сейчас через ноженьки до вас дойдёт, что здесь вам не тут! Что и тут есть командиры, дисциплина и ответственность! И всё наладится. Ну, есть ещё одна мыслишка. Ментов всё-таки я не люблю.
Когда основная масса окончательно выдохлась, я остановил эту толпу, выстроил в строй.
– Если кто-то считает, что излишне суров или требуемое мною – чересчур для вас – пожалуйста, заполняйте рапорт о переводе. Избавьте себя и нас от вашего общества. К жене, под юбку, подмышку нюхать. Ворам наколки пересчитывать. Война – забава только для настоящих мужчин, а не для мальчиков в военной форме. Немец – зверь серьёзный и голой жопой его не испугаешь. Я понятно объясняю? – закончил я фразу любимой присказкой мультяшного Добрыни Никитича из любимого мультфильма сына.
– Запомните, пять литров пота на войне заменяют литр крови. А в каждом из вас не более пяти литров крови, а потерять нельзя и грамма. Поэтому вы спустите по тонне пота, но научитесь побеждать и выживать. И именно в такой последовательности. Не только выжить, но создать условия невозможности выживания противника. Отдышались? Бегом!
При следующей остановке для «передыха» я обратился к строю:
– Если кто-то считает, что не нуждается в подобных тренировках, три шага вперёд! У этих товарищей сейчас будет принят экзамен досрочно и они освободятся от тренировок.
Никто.
– Что, ссыкуны, и никто не бросит мне вызов? Нет достойных?
Вышли двое.
– Ты. Кто такой? Чем занимался?
Оказалось – первый разряд по боксу. И в стойку встал типично боксёрскую, высокую – голову и печень прикрывает, а пах и ноги беззащитны.
– Люблю бить боксёров. Такие они наивные, – за явил я ему. Скинул «доспех» и остальную сбрую. Они были удивлены моей насквозь промокшей гимнастёрке. А я что, железный?
– Давай!
Боксеры опасны сильными, быстрыми и точными ударами руками. А вот ноги для них – только подпорки. Ударами ног я держал его на расстоянии – такого близко пусти – вмиг челюсть свернёт. Потом двумя лоу-киками выбил ему «переднюю», то есть правую ногу, сбил подсечкой и обозначил добивание. Помог подняться, отправил в строй.
– Ногу вечером затяни эластичным бинтом. И запомни – здесь не ринг. Никто не будет придерживаться боксёрских правил. И под ногами у тебя не мат, а трава, ветки, кочки. Споткнёшься – ты труп. Прыгать, как на ринге, не надо. Скользящий, приставной шаг. Следующий! А ты что умеешь?
Он пожал плечами. Стойка ни под один стиль не подходит. Начал двигаться, как обычный уличный боец микс-файта. Этот намного опаснее. А вот когда приблизился на «рабочее» расстояние, он меня даже немного напугал – движения плавно-закруглённые, удары тяжелые, смазанно-размашистые. Славяно-горецкая? Почитатели этого стиля били нас, как щенят. Ясно, что я ушел в глухую оборону, выжидая момента. «Мельница»? Этим сдвоенным ударом он сбил напрочь мою защиту, снеся блок рук вбок. Я не успевал ни уклониться, ни закрыться от удара в голову. Осталось одно – втянув голову, «набычившись», подставить под удар не уязвимую челюсть, а кости черепа, и ещё «боднуть» приближающийся кулак. Как я и рассчитывал, удар пришелся в то место, откуда рога должны расти (если бы я был быком). В голове разорвалась петарда, в глазах потемнело. А мой противник орал, зажав правую кисть.
– Запомните, – вещал я, сквозь туман в башке, – при невозможности уйти от удара, подставьте под удар наименее уязвимую часть, защищая уязвимое. Кости черепа намного крепче косточек запястья. Встать в строй! Сегодняшние добровольцы показали себя хорошими бойцами и на сегодня освобождаются от нагрузок. А боксёр ещё и на базу поедет на ваших шеях. Сам ты не дойдёшь, не спорь. Обоим показаться медикам, могут быть переломы. Вопросы есть по увиденному?
– Зачем в современной войне бокс? С кулаками на пулемёты?
– Поясняю. Любой бой, хоть рукопашный, хоть пехотный, хоть танковый, хоть воздушный – суть одно. Это бой. Законы и принципы в них одни, различаются лишь применяемое оружие. Тот, кто владеет искусством побеждать противника голыми руками – с подходящим оружием сделает это ещё лучше. Запомните главное – ваше оружие не винтовка и даже не танк, а голова. Но это не значит, что противника надо крушить ударом головы, как я только что, а думать надо. Боец должен думать. Всегда. А теперь поясню, на примере, тем более пример подходящий. Как твоя фамилия, боец, я запамятовал.
– Мельников.
– Молодец, Мельников. Возьми с полки пирожок. Там два, крайний не бери, он мой. Где научился так драться?
– Во дворе. Самоучка. Был один мужик – учил нас, пацанов.
– Удар, которым ты чуть не достал меня, называется «мельница», а ты – Мельников. Будешь Мельником. Я тебя запомнил. Ну, так вот. В июне этого года враг напал на наши войска, прорвал оборону во многих местах своими бронированными кулаками и стал стремительно продвигаться по уязвимым тылам наших войск. Мельник, я сбил твою защиту и наношу удар ногой в живот. Что будешь делать?
– Уйду с линии удара и ударю кулаком в колено.
– Верно. Наше командование поступило так же. Мех-корпусами нанесли удары по флангам прорвавшихся войск. Для врага это было большой неожиданностью – они не думали, что у нас столько танков. Наши танки приближались уже к их штабам. Ещё чуть-чуть и немецкие танковые группы остались бы без командования и снабжения. Ситуация аналогичная сложившейся в последнем нашем бою, с Мельником. Он сбил мою защиту своими кулаками и его правый кулак уже почти достал мою челюсть – мой штаб и снабжение. Но и я, и немцы подставили под удар крепкие части. Я – череп, они – зенитные батареи калибра 88 мм. Эти части вообще не должны воевать с землёй. Их беречь и защищать небо, но всё познаётся в сравнении. Я получил сотрясение мозга, но не потерял сознания, немец потерял зенитное прикрытие, но сохранил управляемость войсками. С нашими танками произошло то же самое, что с рукой Мельника. Как я его сейчас мог добить, так и немец позже растерзал танковые бригады и дивизии с воздуха и гаубичным огнём. Но важно помнить, что хотя их удар и не удался – война, враг оказался быстрее и опытнее, наши мехкорпуса, ценой своей жизни, на две недели задержали врага, дав возможность отойти пехоте, вывезти артиллерию, выстроить оборону по Днепру. Этот вопрос ясен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
