Слушать дальше Лена не стала, рванула дверь подъезда, забыв, что нужно набрать код. В висках шумело, кнопки не хотели нажиматься, тогда она принялась искать в сумке ключи и никак не могла на них наткнуться.
– Вера, прекрати спектакль!
– Ты что, Сергей? Что с тобой?
Ключи нашлись, но достать их Лена не успела, Сергей из-за ее спины набрал код, открыл дверь и за руку втащил ее в подъезд.
– Лена, – он потряс ее и заглянул в глаза, – я люблю тебя. Мне сорок лет, и у меня были женщины, но теперь – только ты. Верь мне. – Он говорил со злостью и все пытался встретиться с ней взглядом. – Ты мне верь, иначе я жить не смогу. Я никогда тебя не предам, только верь.
Она заплакала и спросила, наконец подняв на него глаза:
– Она тебя любит?
– Нет. Она меня не любит, и я ее не люблю. И не любил никогда.
– Но зачем же тогда?..
– Не знаю, – зло сказал он. – Какая разница? Ее больше нет в моей жизни, и она это знает.
Лена под его руками казалась обмягшей, сломленной, совершенно несчастной, и ему захотелось догнать и убить стерву, заставившую страдать его женщину.
О том, что он заставил страдать Веру, он совсем не думал.
– Лена! Она замужем и разводиться не собирается. Это… ничего не значило ни для меня, ни для нее. Я позвонил ей, как только тебя встретил, и сказал, что женюсь.
– А почему же тогда?..
– Не знаю. Оскорбленное самолюбие, скорее всего. Не надо о ней говорить.
– Это случайная встреча?
– Не думаю.
– А адрес мой она как нашла? – не унималась Лена, но это были уже нестрашные вопросы. На эти вопросы нужно ответить, перед тем как забыть про них навсегда.
– Ну, кто хочет получить информацию, тот ее получает. Лена, ее нет в нашей жизни и никогда не будет. Не надо о ней говорить, мне… неприятно. Ты только верь мне. Всегда. – Он тяжело вздохнул и за руку повел ее к лифту.
В кабине она наконец прижалась к нему, и стало можно жить дальше.
Май, 29, вторник
Вчера Николай звонил бабке полдня. Понимал уже, что та на даче, но проверил на месте, послонялся около ее дома, несколько раз заходил в подъезд звонить в квартиру – никого. Соседям старался на глаза не попадаться, хотя как тут убережешься. Бог миловал, в лифте он всегда ехал один и на площадке никого не встретил, ну а если в глазок кто его видел, тут уж ничего не поделаешь. Да и с какой стати его искать станут? Он к этой бабке никакого отношения не имеет.
Утром он еще несколько раз позвонил ей и поехал на дачу. Изучил карту, машину оставил за деревней и пошел в поселок. Страха совсем не было, он знал, что рисковать не станет, при малейшей опасности бросит эту затею, и ничто ему не грозит. Страха не было, только любопытство.
Нужный дом он проскочил, пришлось вернуться. Старуха ковырялась в земле, распрямилась и глянула на него через невысокий забор. Он не стал маячить на улице, сразу вернулся на лужок, где машину оставил, и сел на травку подумать.
На лугу было хорошо, даже двигаться не хотелось. Пивка бы еще. Он уже решил наведаться в магазин – видел его по дороге, как заметил бабку. Он в первый момент испугался, даже сердце как будто перестало биться, а потом ничего, успокоился. И успел удивиться своему спокойствию и уверенности, что сделает все прямо сейчас и как надо. Бабка шла прямо на него, не иначе как в магазин отправилась. Ему и делать-то почти ничего не пришлось: бабка прошла мимо, на него даже не посмотрела, и он ударил кулаком в седую голову. Не стал разбираться, живая она или нет, подогнал машину, погрузил оказавшуюся тяжеленной старуху и поехал в лес по просохшей грунтовой дороге. И тут повезло – по пути никого не встретил. Заехал в лес, вытащил старуху из машины, оттащил в сторонку, обыскал, морщась от брезгливости – ничего. Только в сумке нашел кошелек с двумя тысячами и телефон. Вот это отлично. Сначала хотел забросить сумку подальше, но вовремя опомнился, положил в багажник – не оставить бы отпечатков. Хотел проверить пульс у бабки и не стал – черт с ней, если придет в себя, сразу не выберется, километров на пять он в лес заехал. Пока дошлепает, он уже все успеет.
Развернулся на веселой полянке и поехал в Москву, теперь действовать нужно быстро.
Лена собрала испорченные образцы в целлофановую сумку, положила в карман сигареты и зажигалку, заглянула в «черный закуток» – убрать приборы до того времени, когда найдется возможность переделать загубленные схемы, и направилась в курилку. Новые, впервые надетые мягкие туфли бесшумно несли ее по пустому коридору.
В курилке было тихо, Лена не сразу заметила Иру, стоявшую сбоку от большого лестничного окна, из которого било солнце. Никогда раньше Ирина на этом этаже не курила.
Общаться с ней не было никаких сил, Лена сделала над собой усилие, прошла в открытые настежь двери пожарной лестницы и кивнула – привет.
– Лен, ты меня извини, – произнесла Ирина то, что та ожидала услышать меньше всего. – Меня иногда заносит, ты же знаешь.
– Ладно, – кивнула Лена, закуривая.
– Как Дима? Ты его видела?
– Нет. Нина Ивановна говорит, что плохо.
Ирина отвернулась, лениво и медленно потушила сигарету и спустилась по лестнице к себе на этаж.
Нужно было идти работать, но Лена потушила сигарету и еще немного постояла, глядя в окно. Ира заметно изменилась за последние дни, она явно не находит себе места. Ленивыми движениями Ирина может обмануть кого угодно, только не ее, Лену.
Снова хлопнула дверь. Лена обернулась, увидела Свету из отдела Пожидаева, кивнула. Девушка закурила и неожиданно спросила:
– Вы с Лучинской подруги?
– Мы давно знакомы. – Лена вздохнула и направилась к выходу.
– Ей Володя нравился, как вы думаете?
– Володя? – остановилась Лена. – Ну что за ерунда, с чего ты взяла? У нее прекрасный муж. Очень хороший человек. Умный, обеспеченный.
– Он правда брат Нонны Михайловны?
– Правда.
– Значит, он в возрасте. А Володя молодой. Был.
– Света, перестань, – поморщилась Лена. – Ну что за глупости?
– Не глупости, – упрямо не согласилась Света. – Я их видела…
– Что?! – опешила Лена.
– Видела, – повторила девушка и неожиданно расплакалась.
В тот день, когда Володя погиб, Свете очень хотелось с ним встретиться. В конце рабочего дня она спустилась к нему на этаж, надеясь его там увидеть, и действительно увидела. Володя выскочил из комнаты, не заметив Свету, быстро зашагал к лестнице. Девушка метнулась за ним, но не догнала, когда выбежала на лестницу, Володи уже там не было. Возвращаться на рабочее место Свете не хотелось, она спустилась вниз и вышла во двор, жалея, что не догадалась взять сигареты.
Села на ближайшую лавочку и сидела, пока мимо быстро не прошла Ирина Лучинская. Свету она не видела, лавочку скрывали кусты, а Света разглядела ее отлично. Девушка поднялась, пошла по тропинке между кустами и чуть не наткнулась на Володю. Он сидел на скамейке, улыбался, пил воду из крошечной пластиковой бутылки. Света отступила назад в кусты и вернулась к зданию. Вид у Володи был довольный и счастливый, какой бывает после любовного свидания.
– Не придумывай, – посоветовала Лена, выслушав сбивчивый рассказ. – Мало ли кто куда шел и кто с кем встречался. Я Иру знаю очень хорошо, она никогда не станет изменять мужу.
Лена хотела добавить, что Ира никогда бы не снизошла до глупенького Магулова, но вовремя сдержалась.
Вместо того чтобы идти работать, Лена зачем-то спустилась вниз, вышла во двор, внимательно оглядела стену здания. Камер видеонаблюдения на стене не заметила.
Если они с Люсей правильно восстановили ход событий, Володе Магулову было чему радоваться на лавочке в тот день: Ира оказалась целиком в его руках.
Сергей остановился у светофора. Красный горел долго, мама называла такие светофоры долгоиграющими. Он думал о том, что предложение, которое ему сейчас сделали, пожалуй, стоит отклонить: на разработку проекта времени уйдет много, и денег соответственно тоже, а рынок не изучен: то ли пойдут продажи, то ли нет – неизвестно. Он задумался и не сразу сообразил, что привлекло его внимание – вывеска «Сад и огород». Ему уже сигналили сзади, чтобы трогался, и он проехал через перекресток, припарковался и вернулся в магазин с уютным названием – Елизавета Александровна жаловалась, что совсем сломалась косилка. К его удивлению, косилок оказалось множество, самых разных конструкций, и он, не рискуя сделать неудачную покупку, стал звонить Лениной тетке. Сначала он нисколько не беспокоился, даже разозлился немного, что она не берет трубку – он знал, что с телефоном Елизавета Александровна не расстается, даже носит его в кармане домашней кофты. И только пытаясь дозвониться не то в третий, не то в четвертый раз, когда после двух длинных гудков вдруг послышались короткие, не то чтобы встревожился, но как-то сгруппировался. Как перед сложным лыжным спуском – одно время он увлекался горными лыжами. Он не торопясь вернулся к машине, доехал до ближайшей железнодорожной платформы, вынул из багажника тяжелый разводной ключ и положил его в сумку. Он терпеть не мог портфели и всегда ходил с сумкой. Через несколько минут он уже ехал к Лене на работу – быстрее, чем на электричке, доехать невозможно.
