– Подожди, а Нуйлик – это кто?
– Так называют теперешнего… так называют узурпатора власти, мой повелитель…
– Ничего прозвище, хотя можно было бы придумать что-нибудь пообиднее. Но раз другого нет, повелеваю называть этого изменника впредь только так.
– Конечно, мой повелитель, но употребление этого слова приравнено к государственной измене и по указу… Нуйлика должен быть казнен всякий, кто произнесет это слово.
– Да, нелегко жить моему бедному народу. Холдар, напомни сколько прозвищ у меня.
– Насколько мне известно, повелитель, одиннадцать, хотя за время нашего отсутствия в халифате могли появиться новые. Вот этот молодой человек наверняка знает. Ведь ты знаешь Раффад? – говоря это, Холдар пнул последнего, чтобы тот начал говорить.
– Повелитель, пусть ваше царствование длится вечно, у вас появились новые и очень различные имена. Три прозвища распространяются агентами Нуйлика, и я не смею их называть, поскольку они крайне грубы и неправдивы. Но кроме них появились, и их намного больше, те, которые прославляют ваши добродетели, например Хул-Дул-Гур-Бур-Фур добрый, Хул-Дул-Гур-Бур-Фур великий, Хул-Дул-Гур-Бур-Фур красивый… – Раффад назвал еще около дюжины эпитетов, восхваляющих халифа, а последний слушал их с огромным удовольствием.
– Люблю хорошую лесть, – похвалил Хул-Дул-Гур-Бур-Фур, – почему ты никогда не говоришь мне такие вещи, Холдар?
– Вы же знаете, повелитель, я солдат, а не придворный.
– Человек должен развиваться всесторонне. Послушай, ты вот мне весь этот год жаловался на то, что ты не слуга, а солдат.
– О, повелитель…
– Молчи, я не закончил. Я могу тебе сказать, что я недоволен тем, как ты выполнял возложенную на тебя миссию. Поэтому, раз ты так напираешь на то, что ты солдат, так иди и воюй, а твое место займет этот милый юноша. И считай это карой и понижением, сделай мне приятное.
– Спасибо, повелитель!
– Не благодари меня, а то разгневаюсь, я же сказал, что это кара. Все иди, иди отсюда, и забери своего гвардейца, должны же быть у тебя подчиненные.
– Конечно, повелитель.
Когда они вышли из временной резиденций великого халифа Хул-Дул-Гур-Бур-Фура V, Еле спросил:
– Скажите, господин…
– Я же просил без всей это ерунды.
– Конечно, прости. Так вот скажи, Холдар, а куда мы пойдем?
– Знаешь, в моей жизни наступил такой праздник, так что если мы не выпьем по этому поводу, пусть небо обрушиться на землю и пусть прорвет канализацию в божественной канцелярии!!!
– Какой небесной канцелярии?
– Какой? А ты же, наверное, не знаешь этого выражения! Ладно, слушай меня пока я жив, узнаешь много умных вещей: небесная канцелярий – это такое место где-то на небе, которое отвечает за погоду, а поскольку там ужасная бумажная волокита, погода всегда не та, что должна быть в это время года и в этом климатическом поясе. А вот теперь представь, что случится, если прорвет канализацию на небе.
– Понял, тогда все дерьмо, что там есть…
– Правильно, все дерьмо польется на наши головы.
Так, шутя и подзуживая друг друга, они добрались до трактира в самом начале улицы Изысканных слов, той, на которой предоставили квартиру халифу. Заведение гордо именовалась «Круглый стол».
Столы там были действительно круглые, но их было восемь, и никакого отношению к столу из Камелота они не имели. Над вывеской красовался плакат:
«Нам осталось жить всего тридцать дней! У вас осталось всего тридцать дней для того, чтобы попробовать наше пиво и бараномамонтовую вырезку. Спешите, пока у вас еще есть время! Комплексный обед из четырех блюд – всего за два золотых!!! При заказе трех литров нашего фирменного пива четвертый литр бесплатно!!!! Спешите, пока вы еще живы, на полный желудок и умереть не жалко!»
Откуда автор рекламы узнал о том, что время под щитом ограничено, да еще с такой точностью, учитывая, что об этом официально знало не больше десятка человек во всем городе – непонятно, но может он просто угадал. Что же касается успешности рекламы, то она была потрясающая. К тому же половина подобных заведений была закрыта, а вторая половина уменьшила порции и увеличила цены, готовясь к долгой осаде. Так что в «Круглом столе» от посетителей отбоя не было. За один неполный день, а именно столько времени висел плакат, чистая прибыль превысила недельную.
Когда пришли Холдар и Еле, наблюдалось некоторое затишье. Первая волна посетителей уже разошлась переваривать съеденное. Вторая волна, включающая в себя переваривших еду, а заодно и их друзей, еще не нагрянула. Было уже далеко за обед, но еще и не близко к ужину. Так что в «Круглом столе» людей было немного больше обычного часа пик в спокойное время.
Еле и Холдар заказали комплексный обед. В него входил суп из гигантских креветок, которые достигали двух метров, или из фиолетовых грибов на выбор, на второе – филе бараномамонта с гарниром из картошки с грибами, полуведерная кружка пива или же для непьющих и детей – маленькая чашечка с каким-то отваром, а на десерт, как специальное блюдо за дополнительную плату – мясо крысунов. Оно было скуплено по дешевке у какого-то купца из Бахтир-Таль-Асы, оказавшегося в городе и совершенно не знающего, что ему делать, ведь вроде бы город берут свои, но его наверняка прирежут со всеми. Из этого напрашивается вывод, что война – враг торговли.
Посидели они неплохо, все закончилось тем, что Холдар участвовал в дуэли «кто кого перепьет» с одним из посетителей. Дуэльным оружием были выбраны полулитровые кружки, заряженные пивом, соревнование привлекло внимание всех посетителей, хозяин тут же организовал прием ставок. Холдар победил, выпив семь литров, а ведь до этого он обедал тоже не всухомятку. Его оппонент, нет не упал под стол, а под улюлюканье поставивших на Холдара и под злыми взглядами проигравших ретировался в уборную. После этого Холдар был еще в форме, но какой-то умник догадался поставить победителю рюмку Алтарской водки, самого крепкого напитка этого мира, содержащего процентов семьдесят алкоголя. Вот это и подкосило героя. На вопрос Еле, куда идти, он ответил что-то нечленораздельное, но было понятно, что идти надо в университет прямо в кабинет Фамбера, потому де, что халиф его достал, да и неприлично перед пусть свергнутым, но все же монархом появляться в таком виде, а Фабя ему все простит, ведь еще когда они вдвоем под стол ходили, Холдар бил последнего немилосердно. Еле по военной привычке подчинился приказу пусть пьяного и бывшего, но все же начальника. Да что еще прикажете делать? Город он не знает, а к халифу в таком виде идти действительно нельзя. Возницы в большинстве своем не бросали работу. Еле поймал коляску, приказал ехать к университету, и принялся разглядывать ночной Лендал, ведь оба солнца улетели на другую сторону Фальтьяры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
