полюбоваться на родные места, Ольга Дмитриевна? – раздался до боли знакомый голос. Веденеева вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Лешка Дегтярев и неприятно улыбался. Было что-то искусственное в его натянутом непринужденном тоне и беспечном выражении лица. – Ну что вы, Ольга Дмитриевна, смотрите на меня, как на привидение.
Ольга стояла не в силах двинуться с места, не в силах отвернуться, отвести глаза. Он шагнул навстречу и встал рядом.
– Ну как живешь, Оля?
Ольга закусила задрожавшую губу и отвернулась.
– Что ты хочешь от меня услышать? Стандартное «хорошо»?
– Ну-у, я слышал, что ты замуж вышла весьма удачно. Живешь теперь в кремле. Несешь высокий статус офицерской супруги, видела самого товарища Сталина. Что же плохого… – голос Лешки сорвался. Он замолчал, начал прикуривать. Ольга молчала тоже, стараясь справиться с комком, подступившим к горлу. А вокруг все ревело, рвалось, металось и бурлило.
– Он у тебя военный, да? – снова заговорил Лешка. Ольга кивнула. – А помнишь ты гадала вместе с Ленкой. У тебя вылился из воска военный, – Лешка ухмыльнулся, вспоминая свое отношение к этим бабьим россказням, – Ты еще боялась, что тебя ждет судьба Татьяны Лариной. Любила одного, замуж вышла за другого.
– Судьбу не обманешь, – сухо сказала Ольга и пошла вдоль берега.
– А что Емельянова-то не позвала? Ленка тут рвала и метала, что ты его не осчастливила…
– Это мое дело! – резко бросила Ольга, ускоряя шаг.
– От кого бежишь? – Лешка зашел вперед. – От меня? – он улыбался все той же натянутой улыбкой.
– От себя, – выдохнула Ольга и, оттолкнув Лешку с дороги, пошла к деревне. Сердце бешено колотилось, слезы душили ее. Она забежала в дом, заложила двери и жадно приникла к кружке с водой. Зубы стучали, вода проливалась. Всю ее трясло, как в лихорадке. Ольга отшвырнула кружку, прошлась по кухне, оставляя на полу мокрые следы сапог. «Надо уйти подальше», – думала Ольга, быстро шагая по кухне. Вдруг перед ней всплыла усадьба. Вот туда Ольга и пойдет! Прямо туда – и ничего не испугается! Она открыла дверь и устремилась в лес по бездорожью, утопая в глубоких сугробах, преодолевая полыньи, перелески. Веденеева вспоминала летние дни в заброшенной усадьбе. Как они таскали оттуда французские романы. Всплыл образ старухи, которую они так испугались и убежали. Сейчас Ольга никого не испугается, даже того мальчишку, что встретила Ленка с отцом за усадьбой.
Ольга шла. Все свои силы отдавая на преодоление препятствий, которые вставали у нее на пути. С каким-то неимоверным ожесточением она прорвалась к усадьбе и стала у высокого каменного забора.
Ворота были закрыты. Но Ольга знает, где тут можно пройти. Вот тут она привязывала Бегунка. А вот тут был лаз. Ольга двинула кирпичи, и часть стены рассыпалась. Раньше они проходили, чуть пригибаясь, теперь Ольге пришлось встать на четвереньки и с трудом протиснуться внутрь.
Огромный дом в два этажа смотрел на Ольгу холодными черными окнами. Над домом висела свинцовое небо. Темнело. Ольга двинулась к дому, поднялась на мокрое скользкое крыльцо хватаясь за перила. Вошла в тьму комнат. Поднялась на второй этаж. По скрипучей рассохшейся лестнице вышла на балкончик заднего двора. Страшная картина предстала перед Ольгой: заросший почерневший дикий сад сливался с черной зловещей тайгой, уходившей вдаль, и не было ей конца. «Вот она – жизнь! – горько усмехнулась Ольга. – Сначала огонек, а потом дебри – дебри… Стоп! А что это за огонек?» Ольга вгляделась. Действительно, где-то, недалеко за пределами усадьбы, горел огонь, похожий на свет в оконце. Все сливалось в сплошное темное пятно, лишь этот огонек так и манил к себе.
Ольга пробралась через сад. Задние ворота были приоткрыты. Тут начиналась узенькая тропка. Ольга пошла быстрее по этой тропке, которая вскоре вывела ее к маленькому скиту. От неожиданности она остановилась. Потом решительно двинулась к церквушке. Дверь была открыта. Ольга вошла. Со стены на нее смотрел строгий лик Христа, в углу теплилась лампада. Какой-то старец лежал на полу и что-то шептал. Ольга решила подождать и, прикрыв за собой дверь, встала за молящимся.
Старик, видимо, почувствовал чье-то присутствие, обернулся. Ольга кивнула:
– Здравствуйте.
– Кто ты? – старик поднялся с колен. – Зачем тревожишь безумного старца на краю жизни?
– Простите, что помешала вам. Но я заблудилась. Вы не могли бы показать мне дорогу к Енисейцу. Я иду из Назимовск, дорогу размыло, и я решила пойти по другой. Вот уже ночь на дворе, а я все блуждаю.
– Что ж, хоть ты лжешь, женщина, я помогу тебе, – старик надел на голову капюшон и вышел. Ольга пошла за ним. Но обратно ее ожиданиям, монах повел ее в другую сторону от Енисейца. Ольга делала вид, что ничего не боится и полностью доверяет божьему слуге. Хотя в голове так и стучало: «Сейчас заведет в глухую глушь и убьет!» Показалось деревянная стена дома. Ольга остановилась.
– Куда вы меня ведете?
– Я же обещал тебе помочь, – не оглядываясь и не останавливаясь, пробубнил старец.
Ольге ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Старец вошел в низенькую дверь. Ольга нырнула следом. И сразу же остановилась. Навстречу поднялась пожилая женщина с перекинутой на грудь косой. Зеленые холодные глаза ее вцепились в Ольгу, так, что она невольно поежилась, вспоминая такой же взгляд у Лешки Дегтярева.
– Кто это? – глухо спросила женщина старика.
– Говорит, потерялась, – сказал тот и вышел вон.
– Нехорошо врать, – женщина прищурила глаза и дьявольски улыбнулась. – Что ищешь? Вчерашнее не вернуть. С этим трудно, но стоит смириться, дорогуша. Да ты садись, сымай одежу. Вся промокла. Заночуешь, а завтра с утра проведу тебя к деревне волчьими тропами.
– Мне надо сегодня, – Ольга почувствовала себя усталой. Огромным усилием воли она держалась, но вот глаза закрылись сами собой, и она провалилась в сон. И приснился очень яркий сон: усадьба, вся залитая светом, с распахнутыми окнами, букетами цветов на подоконниках, собранных чьими-то заботливыми руками. Ольга сидит за накрытым столом. Легкий ветерок шевелит бумажные салфетки, искусно сложенных на тарелках с позолотой. Одурманивающее пахнет черемуха у крыльца. К дому по мощеным дорожкам идет Елизавета Михайловна в шляпе, перчатках. Она ведет за руку хорошенькую золотоволосую девочку лет пяти. Они разговаривают на французском. Вот из дома выходит Лешка Дегтярев. Девочка бросает руку Елизаветы Михайловны, бежит к Лешке, растопырив ручонки, кричит: «Папа, можно я сегодня буду купаться в пруду?» Елизавета Михайловна смеется. Она очень молодо выглядит, морщин почти нет, величественная осанка. Она подходит к столу, Лешка помогает ей сесть. Потом целует Ольгу. От его прикосновения Ольга вскочила.
Низкая
