Женя сняла трубку, поднесла ее к уху, но не сказала ни слова.
– Это ты, ласточка? – услышала она голос Нильского. – Что молчишь? Я хочу тебе сказать…
Почему-то такое обращение к ней разозлило.
– Какая я тебе ласточка? – возмутилась Женя. – Забудь все, что было когда-то, и если встретишь меня случайно, обращайся, пожалуйста, ко мне по имени.
– Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить Слава, – только по имени, я понял. Я тоже, между нами, не орел и не сокол. Только ты никому об этом не говори. Все равно тебе никто не поверит. Но я звоню не для того.
Нильский помолчал пару секунд и выложил:
– Ты в курсе, что тебя с работы уволили? Кэлман сегодня подписал приказ. Ждал тебя до конца – для объяснений. Сказал Алке, что если не увидит тебя сегодня, то завтра Лукошкина может приходить на факультет только за расчетом. Ты вообще дорожишь своей работой? Хочешь остаться на факультете?
– Да, – едва выдавила Женя.
– Тогда быстренько собирайся. Я уже к тебе еду. Через пятнадцать минут спускайся.
– Зачем?
– Я тебе встречу с Кэлманом организовал. Объяснишь ему все. Он нормальный мужик, поймет. Да и я за тебя попрошу. Но это надо сделать именно сегодня. Сейчас начало восьмого, так что не поздно.
Женя вышла на лестничную площадку, хотела закрыть дверь, но следом за ней выскочила Дуся.
– Хорошо, – сказала ей хозяйка, – но только на пять минут. Сделаешь свои дела и обратно. А я через часок вернусь.
Лукошкина уже возвращалась к крыльцу, обернулась, чтобы позвать Дусю, когда рядом остановился автомобиль с тонированными стеклами. Из машины выскочил Нильский.
– Ласт… – начал он. И тут же поправился, сказал обычным своим баритоном: – Женя, как хорошо, что ты уже здесь. Кэлман ждет еще полчаса, а потом домой поедет. Садись быстрее в машину.
– Сейчас собаку домой отведу, – ответила Женя и спущусь.
– Какая собака? – удивился Нильский. – Ничего с твоей собакой не случится, побегает часок без тебя. Ей даже понравится, я уверен.
Женя покрутила головой, вглядываясь в сумерки. Дуси не было видно.
– Садись в машину, – попросил Слава, – поговорим сейчас, а потом вместе собаку поймаем. В машине минутку поговорим.
Он тоже покрутил головой, позвал:
– Собачка, собачка! Ты где?
И снова посмотрел на Женю.
– Садись в машину. Или ты меня боишься?
Девушка подошла к передней пассажирской двери и уже хотела открыть ее, однако Нильский замахал руками.
– На заднее сиденье садись, у меня спереди грязно. Испачкаться можешь – я картошку вез, для семьи старался. – Он хихикнул.
Женя открыла заднюю дверь и оказалась в машине. Слава быстро опустился на водительское сиденье и заговорил:
– Дело в том, что неприятности не только у тебя. Видишь ли, я многое поставил на карту, а теперь все может рухнуть. Именно из-за тебя, между прочим.
– О чем это ты? – не поняла Лукошкина.
– По дороге объясню. – Нильский обернулся, посмотрел на Женю и, вдруг вздохнув, добавил: – Сама виновата…
Обе задних двери открылись одновременно, и двое парней ввалились в салон. Это произошло так внезапно, что Женя не сразу поняла, что им надо в машине. Один из незнакомцев втолкнул ее поглубже и начал усаживаться.
– Только без криков, – усмехнулся парень.
Женя попыталась вытолкнуть его обратно и вырваться, но все было бесполезно.
– Слава! – закричала она. – Кто эти люди?
Нильский не ответил. А парень протянул руку, чтобы закрыть за собой дверь, и вдруг заорал, явно от боли.
Женя услышала рычание и увидела, что в запястье его руки, державшей дверь, вцепилась Дуся. Вцепилась так сильно, словно хотела вытащить обидчика хозяйки из автомобиля. Собака прямо-таки рвала его запястье зубами, а парень второй рукой пытался ее оторвать.
– Нильский! – орал он. – Что сидишь, как баран? Помоги!
Слава выскочил из машины и бросился к Дусе. Другой парень начал выбираться тоже. Женя хотела выскочить вслед за ним, и ей это почти удалось. Но ее все же схватили и запихнули обратно. И тут раздался совсем дикий крик. Это кричал Нильский, которому Дуся вцепилась в пах. На помощь ему никто не спешил: один из парней смотрел на свою изуродованную руку и тихо выл от боли, второй опасался того, что, пока он помогает Нильскому, Женя сможет выскочить из автомобиля.
– Ай, ай, ай! – вскрикивал Слава, пытаясь за уши оттащить голову Дуси. А потом вдруг закричал визгливо: – Сделайте с ней что-нибудь!
Тот, кто перекрывал Жене путь к возможному бегству, поспешил ему на помощь. И тут же повернул обратно: теперь Дуся бросилась на него. Зато Нильскому удалось забраться в машину.
– Срочно едем в больницу… – ныл он и стонал, корчась на переднем пассажирском кресле. – Мне надо срочно в больницу… Я истекаю кровью…
– За руль садись! – крикнул ему единственный, кому удалось ускользнуть от зубов Дуси. – Ты че, не понял? Будет тебе и больница, и кладбище с моргом, если мы сейчас эту козу не доставим.
Тут парень заметил, что сам сидит на водительском месте. Поменяться местами со скулящим от боли и жалости к себе Нильским было проблематично – Дуся прыгала вокруг машины, наскакивая на двери, намереваясь схватить всякого, кто выйдет. Женю теперь держал тот, которому собака прокусила руку.
Заработал двигатель, машина рванула с места.
– Умоляю, – плакал Нильский, – едем в больницу. Я могу умереть от потери крови.
Но его не слушали. Тот, кто держал Женю, посмотрел cквозь заднее стекло и произнес с тревогой:
– Преследует нас.
– Кто? – не понял cидящий за рулем.
– Да собака эта.
Водитель посмотрел в зеркало.
– И правда. Во как шпарит за нами!
– А чего ты ее не пристрелил? – спросил тот, что держал Женю за локоть.
– Сам бы и стрелял.
– Она ж меня за руку схватила, а второй я ее за ухо держал.
– Давай приторможу, пусть она догонит, ты дверь откроешь, будто бы выходить собрался, собака подскочит, и ты по ней пару раз пальни.
– Только попробуйте выстрелить в Дусю! – закричала Женя.
– Почему никто не может мне помочь? – стонал Слава.
– Лучше его пристрелите, чтобы не мучился, – посоветовала Лукошкина.
Оба бандита посмотрели на Нильского: эта простая мысль не показалась им дикой. Слава, увидев их лица, сразу замолчал.
Автомобиль остановился.
– Слева заходит, – сказал сидящий за рулем.
А второй протянул руку и приоткрыл дверь рядом с Женей. Потом достал из-за пазухи пистолет и вытянул руку с пистолетом к щели открытой двери. Пистолет был рядом с лицом Жени.
– Подбегает! – радостно доложил сидящий за рулем.
И тогда Женя вцепилась зубами в руку, держащую пистолет.
– А-а!.. – закричал парень.
Он успел выстрелить всего один раз. Пуля пробила стекло двери и улетела в сумерки. Пистолет упал на пол. Сидящий за рулем обернулся, приподнялся, схватил Женю за волосы и ударил по лицу. Ей показалось, что у нее хрустнули шейные позвонки. Последовал второй тяжелый удар, и девушка потеряла сознание…
Лукошкина медленно приходила в себя и не сразу смогла понять, где находится.
– Ы-ы-ы-ы-ы… – повторял кто-то негромко в постоянном ритме, словно укачивал ребенка.
Голос напоминал баритон Нильского.
Потом другой, уже незнакомый голос произнес:
– Может, и вправду закинем этого в больницу? Да и мне не мешало бы. У меня какие-то нитки из ладони вылезли. Сухожилия, что ли…
Женя поняла, что находится в машине, вспомнила все и попыталась сесть. Ее качнуло, и она прислонилась головой к простреленному окну. Из маленького отверстия в лицо дула тоненькая струйка холодного воздуха. Вероятно, больше выстрелов не было, значит, Дуся жива. А это сейчас самое главное.
– Куда вы меня везете? – спросила Женя.
Говорить было трудно. Ощущение такое, будто она крепко сжала челюсти и теперь не может открыть рот.
– С тобой просто поговорить хотят, – ответил сидящий рядом. – Ты бы поинтересовалась сначала, прежде чем кусаться. Будь моя воля, я б тебя прямо сейчас удавил. Ну да ладно, и потом не поздно.
– Перебьешься, – ответила Женя.
Парень снова замахнулся, но бить не стал.
– Лично тебя урою, – пообещал он.
С переднего пассажирского кресла прозвучал слабый стон.
– Я умираю, – прошептал Нильский, – сделайте хоть что-нибудь.
Он поднял к потолку измученное страданием лицо и заплакал:
– Ради всего святого – отвезите меня в больницу!
Никто этого делать не стал. Да Слава и не умер. Очень скоро въехали под поднявшимся шлагбаумом в какой-то двор. Машина остановилась. Сидящий за рулем вышел и открыл дверь рядом с Женей.
– Выметайся!
Глава 23
Сказать, что Женя испугалась, было бы неправдой. Она не просто испугалась, а очень испугалась. Ее привели в какую-то комнату и оставили наедине с двумя парнями, один из которых – тот, кто сидел за рулем доставившей ее машины. Другой, такой же крупный, сидел в кресле и разглядывал Женю. Один глаз у него дергался, и девушке казалось, что он не переставая подмигивает, словно сигнализирует о чем-то.
