Сергей продолжал рассказывать, но Женя вдруг поняла, что не слушает его. То есть, вернее, слышит все, что он говорит, но смысл сказанного как бы проплывает мимо. Было странно, почему это вдруг случилось – ведь ей хотелось знать о любимом все, но почему-то сейчас интенсивно заработала ее собственная мысль. «Сергей мне нравится, даже очень нравится. Я даже признавалась себе в том, что люблю его. Симпатичный мужчина, спокойный, очень красиво улыбается, сильный, уверенный в себе, к тому же нежный любовник. Хочу ли я за него замуж? Вероятно. Но я ничего о нем не знаю…» А внутренний голос как бы одергивал ее: «Так ведь он как раз о себе и рассказывает. Слушай внимательнее!»
– Ты устала, – произнес Сергей. – Поспи немного, нам еще почти два часа ехать.
Девушка обернулась назад. Дуся растянулась на заднем сиденье, положив голову на передние лапы. Собаке было хорошо и спокойно. Тогда и Женя закрыла глаза. «Замуж, замуж… – повторила она про себя. – Не такое уж сладкое слово. Но не это главное. Дело не в слове, а в чем-то более важном».
Что-то более важное находилось где-то рядом с ней и тревожило. Причем чувство тревоги нарастало по мере приближения к городу. Она прогуляла работу и даже не предупредила никого о том, что не придет. Не объяснять же каждому и в первую очередь Кэлману, что ее хотели убить, в нее стреляли. Страшно, конечно, но разве можно из-за этого не приходить на работу? «Глупо, глупо, глупо, – твердила по себя Женя, – я не пошла на работу не потому, что меня хотели убить, а потому, что меня позвал с собой Сергей. Хотя… Вообще-то он звал в Испанию. А мы где были?»
Прохладная рука легла на ее лоб, и далекий голос Сергея произнес:
– Ты не заболела? У тебя лоб горячий.
– Это любовь, – прошептала Женя и – перестала что-либо понимать.
Машина остановилась. Сергей натянул на нее свитер, и у девушки не было сил помочь ему. Потом она взяла губами из его ладони и с трудом проглотила какие-то таблетки и запила их чем-то из пластикового стаканчика…
Очнулась Женя вечером в квартире Сергея. В спальне горел неяркий свет. На прикроватной тумбочке лежала записка:
«Никуда не выходи. Дождись меня. С Дусей я погулял».
Женя села в постели, не чувствуя ничего, кроме слабости. Поднесла руку ко лбу: температура, вероятно, была в норме. Тогда она поднялась и отправилась на поиски своей сумочки. Отыскав ее, достала мобильник. Включила и проверила входящие вызовы. Звонков было пропущено немало. Чаще всех звонила, конечно, мама. Несколько раз Лена с работы. Нильский, пожалуй, даже больше Лены был озабочен ее отсутствием. Еще пара вызовов с незнакомого номера… Голосовое сообщение оставил только Нильский. Женя подумала и решила его прослушать.
– Ласточка, ты где? – зазвучал в трубке взволнованный голос Славы. – Тут все на ушах стоят. У тебя, кажется, серьезные проблемы.
Женя подумала немного и набрала номер Лены.
– Ну, мать, ты даешь! – тут же откликнулась коллега. – У нас реорганизация, мы подписывали новые трудовые договоры. Было общее собрание, всех призвали бороться за дисциплину, а тебя на работе нет. Что хоть случилось?
– Я заболела, – соврала Женя.
Вспомнила, что, возможно, это и правда, поэтому добавила:
– Ездила за город и простудилась.
– Оформи больничный, если до сих пор не получила его, – посоветовала Лена. – Кефирова уже объявила, что уволит тебя. На общем собрании так и заявила. Кстати, Пасюк за тебя вступилась и много хорошего сказала. Зря ты на нее наговаривала.
– Я наговаривала? – удивилась Женя. – Когда?
Но коллега уже неслась дальше:
– По новому трудовому договору мы согласились на прогрессивную оплату труда. Кэлман предложить базовую ставку уменьшить до минимума, а потом доплачивать каждому по результатам его работы. Все аплодировали как сумасшедшие, а теперь задумались. Нам сказали, что потолок не ограничен, но я за сентябрь на пятьсот рублей меньше получу. Ирина – копейка в копейку. Секретарь кафедры периодической печати весь день рыдала, а потом заявление об уходе подала.
– А мне сколько начислили? – поинтересовалась Женя.
Лена вздохнула и сказала, что не знает. Но по ее вздоху все стало понятно.
Женя поднялась с кровати и, набирая номер Сергея, направилась в столовую. За ней плелась Дуся, ожидая ласки. Телефон Сергея оказался выключен или находился вне зоны. Потом она позвонила маме и долго ей объясняла, что ездила в Карелию, а там нет зоны покрытия. Виктория Владимировна начала делиться новостями. Женя слушала, поглаживая по спине собаку.
– Ой, сейчас как раз мой сериал начинается! – вспомнила мама. – Пока. Ты не смотришь?
Разговор закончился. Женя включила телевизор.
На экране появилась девушка в красной кепке. Шел все тот же сериал, о котором говорила мама и за сюжетом которого следили, по ее словам, все.
Героиня размазывала по лицу слезы.
– Старший лейтенант Скворцова, возьмите себя в руки! – приказывал ей начальник.
– Не могу, – плакала героиня, – я люблю его.
– Так ведь он насильник! – удивился шеф Красной Шапочки.
– Зачем ему быть насильником? – возразила подчиненная и светло улыбнулась. – Он такой симпатичный.
– Ну, не знаю, – покачал головой начальник, – я в мужской красоте не разбираюсь. Хотя, к примеру, наш капитан Медведев очень даже интересный молодой человек – такой небольшой, аккуратный весь…
Женя начала переключать каналы в поисках хоть чего-то вразумительного. Потом, вздохнув, отключила телевизор. Заняться было нечем. Рядом крутилась Дуся.
– Тебе тоже скучно? – спросила ее девушка.
Собака вильнула хвостом.
– Расскажи мне что-нибудь…
Дуся продолжала вилять своим бубликом.
Тут Лукошкина вспомнила о компьютере. Вместе с Дусей она спустилась на свой этаж, вошла в квартиру. Дуся тут же побежала осматривать помещения, а Женя вошла на кухню, где стоял ее ноутбук.
От Валентина было только одно сообщение:
«Добрый день. Я кое-что узнал. Когда будет более полная информация, обязательно вам ее передам. А пока мой совет: никуда не выходите, находитесь дома и не отвечайте на звонки. Кто бы вас ни вызывал – не снимайте трубку. Я не запугиваю вас, скорее всего, все для вас закончилось, но лишняя осторожность не помешает».
Сообщение показалось каким-то скомканным, словно Валентин писал его на ходу, торопясь куда-то.
В этот момент зазвонил домашний телефон. Женя даже не шелохнулась. Но аппарат продолжал трезвонить, словно тот, кто разыскивал хозяйку квартиры, точно знал, что та сидит сейчас на кухне. «Валентин просил не отвечать на звонки, но в записке Сергея ничего об этом не говорилось, – подумала девушка. – Вполне возможно, звонит мама, которая не хочет разоряться на мобильную связь. А может, кто-нибудь из знакомых…»
Женя сняла трубку, поднесла ее к уху, но не сказала ни слова.
– Это ты, ласточка? – услышала она голос Нильского. – Что молчишь? Я хочу тебе сказать…
Почему-то такое обращение к ней разозлило.
– Какая я тебе ласточка? – возмутилась Женя. – Забудь все, что было когда-то, и если встретишь меня случайно, обращайся, пожалуйста, ко мне по имени.
– Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить Слава, – только по имени, я понял. Я тоже, между нами, не орел и не сокол. Только ты никому об этом не говори. Все равно тебе никто не поверит. Но я звоню не для того.
Нильский помолчал пару секунд и выложил:
– Ты в курсе, что тебя с работы уволили? Кэлман сегодня подписал приказ. Ждал тебя до конца – для объяснений. Сказал Алке, что если не увидит тебя сегодня, то завтра Лукошкина может приходить на факультет только за расчетом. Ты вообще дорожишь своей работой? Хочешь остаться на факультете?
– Да, – едва выдавила Женя.
– Тогда быстренько собирайся. Я уже к тебе еду. Через пятнадцать минут спускайся.
– Зачем?
– Я тебе встречу с Кэлманом организовал. Объяснишь ему все. Он нормальный мужик, поймет. Да и я за тебя попрошу. Но это надо сделать именно сегодня. Сейчас начало восьмого, так что не поздно.
Женя вышла на лестничную площадку, хотела закрыть дверь, но следом за ней выскочила Дуся.
– Хорошо, – сказала ей хозяйка, – но только на пять минут. Сделаешь свои дела и обратно. А я через часок вернусь.
Лукошкина уже возвращалась к крыльцу, обернулась, чтобы позвать Дусю, когда рядом остановился автомобиль с тонированными стеклами. Из машины выскочил Нильский.
– Ласт… – начал он. И тут же поправился, сказал обычным своим баритоном: – Женя, как хорошо, что ты уже здесь. Кэлман ждет еще полчаса, а потом домой поедет. Садись быстрее в машину.
– Сейчас собаку домой отведу, – ответила Женя и спущусь.
– Какая собака? – удивился Нильский. – Ничего с твоей собакой не случится, побегает часок без тебя. Ей даже понравится, я уверен.
Женя покрутила головой, вглядываясь в сумерки. Дуси не было видно.
– Садись в машину, – попросил Слава, – поговорим сейчас, а потом вместе собаку поймаем. В машине минутку поговорим.
