— Узнаем.
Прерывая нашу беседу, вновь заработала рация. Доложился южный дозор:
— Мечник, видим полсотни конников, выходят из леса на проселок километрах в пяти от Мамоново.
— Пропустить! Мы их на воротах положим! — Сказав это, я встал и обратился к Серому: — Поднимай воинов. Пойдем гостей встречать.
Глава 11. Калининградская Республика — Балтийское море. 06.08.2066
Утро начиналось с криков капитана первого ранга Чиркина.
— Осторожней, маму вашу! На оттяжках, не спать, шаромыжники! Утконосы гребаные! Мыши чернобыльские! Кучка папенгутов в оранжевых касках! Грузчики, если вы мне палубу или борта помнете, я вам задницы на британский флаг порву!
На «Аделаиду» шла погрузка техники и транспорта, который мы, за нашу работу в Мамоново, получили от властей Калининградской республики. Естественно, командир лайнера, переживал за свое любимое судно и, заметив, что один из контейнеров, кажется, с металлообрабатывающими станками, ударился о леера основной палубы и погнул их, он высказал по громкой связи все, что думал о работе портовых грузчиков. Благодаря этому его услышал весь Балтийск. А поскольку, даже без мата, старый морской волк мог опустить ниже плинтуса практически любого индивида, то послушать его собралось полгорода.
Я в этот момент, за всем происходящим наблюдал с ходового мостика «Ветрогона». Здесь же находились Скоков, делающий прокладку на переход к Систа‑Палкино. И наш гость, генеральный секретарь Республиканского Совета Андрей Левченко, с которым мы уже третий день были на «ты», и считались если не друзьями, то хорошими приятелями и партнерами по бизнесу, точно.
Мы с генсеком стояли у планширя, попивали отличнейший чаек, с моих плантаций, смотрели на то, как на соседнем причале ведутся погрузочные работы, и вели неспешную беседу. Через пару часов «Ветрогон» и «Аделаида» выйдут в море, и когда мы с Левченко в следующий раз увидимся, неизвестно.
— Хух! — выдохнул генсек, прислушиваясь к шуму порта за окнами ходового мостика. — Вроде бы замолчал ваш грозный Чиркин.
— Похоже на то.
— Итак, вы уходите.
Он продолжил прерванный разговор, который шел у нас до того, как началось сольное выступление командира лайнера.
— Да, у вас побывали, небольшую помощь оказали, что нам причиталось, получили, поторговали, и пора дальше двигаться, — согласился я с Левченко.
— Жаль, я думал, что вы с нами в Польшу сходите.
— А чего мы там не видели? Дикость, аграрные общины на руинах городов и поселков, племенных вождей, или хваленых польских конников, которых четыре сотни в Мамоново положили? Нам там делать нечего, потому что подобное положение дел, за редким исключением, сейчас по всей земле.
— Ну, хотя бы ради добычи могли бы повоевать?
— Не думаю, что трофеи будут серьезные. Все лучшее вооружение, какое у поляков сохранилось, они своим воинам в этот поход собрали. А укрепленные польские городки взять будет тяжело. Техники у вас нет, да и если бы она была, то по лесным тропам и разбитым дорогам, на расстояние в сто километров, перетащить ее сложно. Выходит, что многого вы не добьетесь.
— А депутаты нашего Совета, считают иначе.
— Андрей, — я посмотрел в глаза Левченко, — твои советники и депутаты Республиканского Совета могут считать как угодно, а я смотрю на все происходящее по факту. У поляков людских резервов больше, по вооружению вы равны, и если сойдетесь в битве на их территории, то, скорее всего, понесете серьезные потери и будете вынуждены отступить.
— Но ведь надо ляхов наказать, за то, что они у нас творили!? — гневно вскрикнул генсек.
— Конечно надо, — сделал глоток чая, я утвердительно кивнул подбородком и добавил: — Но мой отряд здесь ни при чем. Это ваша война и я не могу тратить несколько месяцев своей жизни на то, чтобы принять в ней участие. Своих проблем и забот, знаешь ли, выше крыши. Кроме того, я считаю, что мстить полякам и наказывать их, необходимо по уму, а не так как вы, собрались толпой и вперед, двигаемся по следам вражеской конницы на юг.
— В общем‑то, ты прав.
— Я знаю что прав. Когда в поход выступаете?
— Планируем через неделю, как только последние скандинавские дружины подойдут. С помощью добровольцев из Гатчины осаду с Черняховска вчера сняли, и поляки отступили. Теперь сами контратаковать можем.
— И сколько у вас сил за границу республики выступит?
— Наших девять сотен, добровольцев четыреста бойцов и викингов столько же. Получается тысяча семьсот воинов. Плюс к этому двенадцать минометов и восемь полевых орудий. Никогда мы еще таких сил не собирали.
— Хочу вам пожелать удачи. Однако повторюсь, организация для войны у вас слабенькая. Более серьезная подготовка нужна и проведение целого ряда разведывательных мероприятий.
— Ладно, замяли тему, — поморщился Левченко. — Лучше еще раз обговорим наше дальнейшее экономическое сотрудничество.
— Давай. В чем нуждается ваш анклав?
— Машинные масла, боеприпасы для орудий, противопехотные мины, медикаменты и продукты, которых у нас нет, сахар, чай и пищевые консерванты. Это основное. Расплачиваться можем старой техникой, сырой нефтью, драгоценными металлами и янтарем.
— Без проблем, как только на Средиземном море установится мир, и на Балтику пойдет караван, так сразу же организую первую поставку.
После этого, разговор сам собой, вновь перескочил на скорый поход республиканцев против поляков, а там, через полчаса, закончилась погрузка контейнеров на лайнер. И убедившись в том, что все его обязательства передо мной выполнены, Левченко откланялся, пожелал нам счастливого пути и сошел на берег.
Мы со Скоковым остались вдвоем. Командир фрегата продолжал свой труд навигатора, а я связался с Чиркиным и, уточнив у него сроки, когда лайнер будет готов покинуть причалы ВМБ Балтийск, повернулся к кавторангу и сказал:
— Отход через сорок минут.
— Чего так долго? — пробурчал Скоков.
— Иван Иваныч говорит, что хочет контейнера надежней закрепить, а то мало ли, вдруг, сильное волнение моря, и их за борт снесет. Обидно было бы, такой ценный груз потерять.
— Это правильно. К выходу в море готовиться надо на совесть. — Скоков, отвалился от штурманского стола и, разминая затекшую поясницу, сделал пару наклонов вправо и влево. — Саня, что у нас в итоге после захода в этот анклав?
— Хорошо зашли. Скинули все свои товары без остатка, получили награду за бой в Мамоново и польские трофеи сменяли. Так что теперь имеем два десятитонных грузовика, шесть легковых автомобилей, пять тракторов и пятнадцать грузовых контейнеров, набитых станками и всякой полезной строительной техникой, такой как дрели, отбойные молотки, перфораторы, сварочные аппараты и компрессоры. В дополнение ко всему этому получили немало золотишка в украшениях и слитках, и пять пятидесятикилограммовых мешков с крупным и отлично обработанным янтарем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
