– Да. Правдоподобно. – говорю я: – а Инквизиция пыталась найти место, где он проводил свои операции?
– Поиски проводились. Там есть документы. У него дома и в гараже. Еще у него было арендовано помещение в «Складе Напрокат» – но ничего такого не было обнаружено.
– Умный гад. – говорю я, разглядывая фото Зеда. Обычный среднестатистический японец, средних лет, на голове – уже проплешина, которую он закрывал, зачесывая волосы набок. Нос с горбинкой, узкие губы, высокий лоб. Если не считать горбинку на носу – никаких особых примет.
– Значит где‑то есть его лаборатория, где он всем этим делом занимался. – говорю я: – и если у него там и оставались живые девушки, то к этому моменту они уже давно умерли от голода и жажды.
– Нехорошая смерть. – говорит Читосе: – надеюсь, что никого там не было.
– Да уж. С этим… – я киваю на кипу документов: – все ясно. Не заслуживал этот тип такой смерти, но да ладно. Радует хотя бы то, что больше никто такого творить не будет. И тот факт, что не писали об этом сильно в прессе – ни в первый раз, ни потом – на самом деле может и к лучшему. Не будет каких‑нибудь подражателей. Никто книгу не напишет.
– И вот так. – вздыхает Читосе: – я думала, что у этой истории будет более… подобающий конец. В конце концов мне хотелось доставить справедливость по адресу, а вышло как всегда. Да, я рада, что больше такого не повторится, но осталось чувство… как будто что‑то не сделано до конца, понимаешь?
– Понимаю. Это у тебя гештальт не закрыт, это тебе к Акире надо, у нее диплом психолога… или психиатра? Психолога скорее…
– Гештальт закрыть? – задумывается Читосе: – надо сделать себе куклу из папье‑маше и пристрелить вместо него? Или вон, нашего Чепу попросить такую мишень себе оживить? Не думаю, что мне поможет, но за идею спасибо. Я лучше сосредоточусь на предотвращении таких вот случаев. Хотя бы в пределах возможного. Я попросила Сашу отслеживать случаи пропажи девушек и проанализировать закономерности. Если они есть – то мы их обнаружим. Отследив закономерности статистики найдем пики, а уже потом – пройдемся по пикам. Если кто‑то в этой стране еще промышляет чем‑то подобным – я найду их всех и вышибу им мозги. Вот тогда у меня гештальт и закроется.
– Тоже вариант. – киваю я, поджимая губы и делая понимающее лицо: – тоже вариант. Только настрой свой ИИ на поиск не только пропавших девушек, а в принципе всех людей.
– Точно. – говорит Читосе и поднимает ложку вверх: – приятного аппетита!
– И тебе. – отвечаю я, в этот момент в двери проворачивается ключ и в дом влетает Юки.
– Привет всем! – говорит она: – ммм… как вкусно пахнет! Читосе‑нээсан, ты просто чудо!
– Руки помой и кушать садись. – говорит Читосе: – остынет сейчас.
– Ага! Мы с Акирой‑нээсан на полигоне были! – говорит Юки из ванной, пытаясь перекричать журчащую воду: – она такие вещи открыла! Иошико и всех молодых загоняла просто! А я ей говорю, что мол… – дальше ее не стало слышно из‑за воды.
– Надо будет встретиться с Такаги‑саном. – говорит Читосе: – пусть на эту штуковину посмотрит. – она кивает на лежащую на столе полупрозрачную букву Z.
– Сейчас и позвоню. – говорю я: – еще не поздно, а они в «Хилтоне» остановились, недалеко от нас. Лучше сразу закрыть это дело, чем потом их догонять.
– Ладно. – кивает Читосе: – я с тобой пойду.
– Ага! Вот я и говорю – в дверях ванной появляется Юки: – что градиент альбедо поверхности не даст достаточно защиты от теплового излучения, а Акира‑нээсан мне возражает что тут законы физики не действуют, а действует так называемая «персональная реальность». Они вместе с Чепу придумали название! Вот лично мне кажется, что это люди от неспособности описать явление придумывают себе костыли сознания! И потом – Do not be too timid and squeamish in your actions. All life is an experiment!
– О как. – улыбается Читосе: – как я вижу, твой английский все лучше. Продолжай в том же духе и станешь говорить as a native language user – я уверена.
– А что это такое? – спрашивает Юки, пододвигая к себе чашку с супом и кивая на полупрозрачную букву, а также статьи и фотографии, а потом дополняет себя на английском – What it is?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– It’s Zed’s. – отвечаю я, не в силах удержать себя и зная, что сейчас последует второй вопрос.
– Who's Zed? – спрашивает Юки, умильно морща свои бровки.
– Zed's dead, baby. Zed's dead… – говорю я и чувствую себя невероятно круто. Не хватает звука заводящегося чоппера и музыки из фильмов Тарантино. Да, Зед мертв, детка.
– Чего это с ним? – спрашивает Юки, кивая на меня: – нормальный же был с утра.
– Не обращай внимания, золотко, ты же знаешь Сина – у него иногда бывает. – говорит Читосе: – ты кушай, а мы с ним в «Хилтон» съездим, к Такаги‑сану.
– А меня возьмете? – спрашивает Юки: – я с Томоко хотела попрощаться по‑человечески. А то в тот раз как‑то скомкано получилось…
– Ты не устала – на полигоне целый день же? Ну, хочешь, так поехали. – разрешает Читосе: – все равно это уже формальность. Zed's dead – как правильно сказал Син, так что… доедай и поехали.
– Хорошенький такой отельчик. – говорит Юки, едва мы входим в двери «Хилтона»: – не то, что клоповник в который нас заселили в Цюрихе.
– И не говори, дорогая. – кивает с важным видом Читосе: – а уж какая дыра была в Париже! Эх, побывать бы там еще на самом деле.
– Обязательно будем. – говорю я: – а пока есть идея в сентябре съездить на Осенний Фестиваль в Киото.
– Арашияма Момидзи! – хлопает в ладоши Юки. Она сегодня прямо‑таки неестественно весела и возбуждена, не знал бы ее – предположил бы что кто‑то на полигоне уговорил нашу Снежку на сто грамм сакэ. Или это она после дня общения с людьми на свежем воздухе? В любом случае, словно что‑то распрямилось в душе у нашей Юки и она наконец стала улыбаться открыто. Как там Акира говорила – дайте только время. Мы поднимаемся на лифте и стучимся в дверь номера.
– Секунду! – слышен глухой голос, потом дверь открывается и на пороге появляется Томоко, маг‑пирокинетик со своим еще не до конца зажившим фингалом под глазом.
– А, это вы. – бурчит она и отступает в сторону: – Такаги‑сан в соседней комнате. Проходите.
– Привет, Томоко! Как глаз? Заживает? Не болит больше? – спрашивает Юки и Томоко фыркает и складывает руки на груди. Очень гостеприимная девушка. С другой стороны оно и понятно – нам с ней не детей крестить, а уж первое впечатление мы произвели ужасное.
– О! Сумераги‑тайчо собственной персоной! Вместе с нашей Убийцей Богов, Читосе‑сама! – приветствует нас майор Его Императорского Величества Инквизиции Такаги‑сан, вставая с кресла, где он проводил время за игрой в карты и неплохим коньяком – судя по бутылке. На столе помимо карт, пузатой бутылки коньяка и кобуры со служебным оружием – пепельница и мятая тетрадка с ручкой. Надо всем этим висят клубы сигарного дыма. Умеют господа инквизиторы отдыхать, да. Сидящий напротив Такаги лейтенант вскакивает, вполголоса здоровается и мгновенно испаряется, захватив с собой карты и мятую тетрадку со ставками.
– Что за молодежь пошла. – пожаловался майор, снова устраиваясь в кресле и раскуривая погасшую было сигару: – ни пить, ни в карты играть не умеют. А может по партии, Сумераги‑тайчо?
– Ну уж нет, Такаги‑сан. – вежливо отказываюсь я: – второй раз я в эту ловушку не попаду.
– А жаль. О! И Ледяной Дракон с вами, прошу прощения, юная леди, не приметил вас сразу. – запоздало поприветствовал он Юки. Та улыбнулась и поклонилась. Юки у нас сегодня вежливая… да что с ней случилось то? Семь пятниц на неделе у нашей Юки, то она Снежная Королева, то подросток‑панк, почище Джин, а то вдруг – веселая и вежливая. Кризис опять? Или это уже финальная стадия? Хотелось бы.
– Так что вас привело в мое скромное обиталище? – спросил майор, после того, как все мы устроились вокруг стола.
– Вот. – Читосе кладет полупрозрачную букву «Зед» на стол: – нам нужно узнать кто это сделал.
