35. (1) Квинкций, посоветовавшись только со своими легатами и трибунами, составил условия, (2) на которых мог бы быть заключен мир с тираном. Условия были такие: между Набисом, с одной стороны, и римлянами, царем Эвменом и родосцами – с другой, устанавливается перемирие на шесть месяцев; Тит Квинкций и Набис пошлют в Рим послов, дабы договор был скреплен властью сената; (3) начнется перемирие с того дня, когда эти условия в письменном виде будут вручены Набису; из Аргоса и из всех других городов в его землях Набис за первые десять дней выведет свои гарнизоны и передаст эти города римлянам безоружными и свободными; (4) Набис не уведет с собою ни единого раба, будь то рабы царские, либо государственные, либо простых граждан; а если какие уже уведены, возвратит их, как положено, господам81; (5) Набис вернет приморским городам корабли, которые у них отнял, себе же оставит лишь два легких судна не более чем с шестнадцатью гребцами каждое; (6) всем упомянутым союзникам римского народа Набис возвратит пленных и перебежчиков, а мессенцам к тому же и имущество, какое отыщется и узнано будет владельцами; (7) к людям, изгнанным из Лакедемона, отправит Набис их детей и жен, тех, что пожелают вновь соединиться со своими мужьями, не принуждая ни одну разделять с супругом изгнание; (8) Набис вернет все добро тем солдатам-наемникам, которые либо вернулись домой, либо перешли к римлянам; (9) ни один город острова Крита не сохранит Набис под своей властью, и те, которыми владеет на острове, возвратит римлянам; ни с кем из критян и ни с каким другим народом не вступит Набис в союз и не будет вести войну; (10) из всех городов, какие он возвратил и какие сами отдались под власть и покровительство римского народа, Набис выведет все свои гарнизоны; и никакого ущерба не будут чинить тем городам ни сам Набис, ни его люди; (11) ни одного поселения, ни одной крепости не станет строить Набис ни на своей земле, ни на чьей-либо; а дабы не усомнились римляне, что выполнит Набис эти условия, даст он пятерых заложников по выбору римского полководца – и в их числе собственного сына – и уплатит сто талантов серебра сейчас, а по пятьдесят талантов будет платить каждый год восемь лет подряд.
36. (1) Условия записали, Квинкций перенес лагерь ближе к Лакедемону и послал условия в город. (2) Некоторые из них не слишком пришлись тирану по нраву. Он, однако, не ждал, что вовсе не упомянут о возвращении изгнанников и весьма тому обрадовался; более же всего оскорбился Набис тем, что лишали его кораблей и приморских городов. (3) Он и вправду стал чрезвычайно богат благодаря морю, ибо его пиратские корабли бесчинствовали по всему побережью Малеи. Да и солдат набирал он отличных из юношей тех приморских городов. (4) Хоть и обсуждал Набис условия со своими друзьями тайно, вскоре все о них узнали, ибо приспешники царские столь же мало способны блюсти тайну своего государя, сколь мало надежны и во всем остальном. (5) Советчики Набиса хулили не все условия, а каждый порицал лишь то, которое было ему не в прибыль. Кто женился на супругах изгнанников или завладел их имуществом, тот кричал против возвращения жен и имуществ, ибо, говорил, то не возмещение изгнанникам, а грабеж нам. (6) Рабы, освобожденные было тираном, теряли не только свободу – взорам их предстояло рабство еще более ужасное, нежели прежнее, когда окажутся вновь во власти разгневанных своих господ. (7) Наемники тосковали, что с заключением мира лишатся наград за службу, а домой возвратиться не смогут, ибо ненависть их сограждан к пособникам тирана равна была ненависти к нему самому.
37. (1) Поначалу ропот шел лишь по дружеским кружкам, но вскоре недовольные устремились к оружию. (2) По доносившемуся гулу толпы тиран решил, что народ уже достаточно накален, и приказал созвать сходку. (3) Там он рассказал, что велено было римлянами, коварно прибавляя от себя кое-что, сулившее жителям еще более тягот и еще сильнее приводившее их в негодование. На каждое требование толпа отвечала криком – то общим, то в какой-нибудь части сходки. Тут Набис и спросил, чего они от него хотят, что ему отвечать и как действовать. (4) И все почти закричали в один голос: «Ничего не отвечай! Будем воевать!» И как в обычае у толпы, каждый желал ему бодрости духа и добрых надежд и твердили, что фортуна помогает смелым. (5) Тиран и сам от их воплей одушевился и стал хвалиться, что Антиох и этолийцы придут на помощь, да, впрочем, у него и без них хватит войска, чтобы выдержать осаду. (6) О мире больше не было и речи; все разбежались по местам, назначенным каждому заранее. Некоторые тотчас сделали вылазку и стали бросать в римлян дротики, так что у тех не осталось больше сомнений в том, что воевать придется. (7) Потом четыре дня шли легкие стычки, которые ничего не дали. (8) На пятый же день начался бой почти настоящий. Лакедемонян загнали обратно за стены и так напугали, что некоторые из римских воинов, когда преследовали беглецов, смогли ворваться, не встретив сопротивления, в город, там, где в стенах образовались проломы.
38. (1) И тогда Квинкций, уверившись, что враги, исполненные страха, больше не решатся на вылазки, понял, что пришло время ему приняться за осаду. Пославши людей за кораблями союзников, что стояли у Гития, сам он тем временем вместе с военными трибунами стал объезжать стены, дабы рассмотреть расположение города. (2) Некогда Спарта вовсе не имела стен, их возвели лишь недавно тираны в местах открытых и ровных, а на труднодоступных и возвышенных вместо укреплений расставили караулы. (3) Осмотрев все, Квинкций рассудил, что следует взять город в кольцо, и окружил его всеми своими силами – было же их у него, считая и римлян, и союзников, пехоту и конницу, наземные войска и моряков, до пятидесяти тысяч человек. (4) Одни тащили лестницы, другие – факелы и все прочее, нужное не только для осады города, но и чтобы навести на осажденных страх; Квинкций приказал кинуться на стены с громкими криками сразу со всех сторон, дабы лакедемоняне, с ужасом видя опасность отовсюду, не знали, куда броситься сначала и куда бежать на помощь. (5) Лучших своих воинов разделил он на три отряда: первый пошел на город со стороны храма Аполлона, второй – со стороны храма Диктинны82, а третий – из местности, называемой Гептагонии; во всех этих местах город открыт и лишен стен. (6) Великий ужас отовсюду надвигался на Лакедемон, то тут, то там слышались внезапные крики, со всех сторон шли тревожные вести; все же поначалу тиран и сам кидался туда, где было всего опаснее, и посылал своих военачальников; (7) но под конец, видя, что страх сделался всеобщим, впал в оцепенение и не мог больше ни говорить, ни слушать. Не только не в силах был он принимать решения, но даже, казалось, совсем потерял рассудок.
39. (1) В узких проходах, в трех разных местах против трех отрядов римлян стояли лакедемоняне поначалу твердо; но бой разгорался и мало-помалу стал неравным. (2) Лакедемоняне бросали дроты, но римляне легко защищались от них своими большими щитами, и дроты либо не доставали воинов, либо задевали лишь слегка; (3) а проходы были узки, и слишком тесны, так что негде было разбежаться, чтобы бросить дротик с силою; даже двигаться свободно не удавалось и устоять при метании было трудно. (4) Брошенные без разбега дроты тел не достигали и лишь немногие воткнулись в щиты. (5) Некоторые из римлян были, правда, ранены дротами, которые бросали воины, стоявшие выше; когда же римляне продвинулись дальше, то стали бросать на них с крыш домов уже не только дроты, но и черепицу. (6) Воины Квинкция такой напасти не ожидали, однако подняли щиты над головами, сошлись плотно и тем самым не оставили места, куда могли попасть дроты, что метали издали и вслепую, – даже вблизи не найти было места, куда воткнуть копье; и вот под защитой такой «черепахи» стали двигаться вперед. (7) Сначала шли медленно и с трудом, ибо улицы были узки и полны толпою своих и врагов, но, тесня противника, достигли улиц более просторных, и тут уж лакедемонянам невозможно стало держаться против римской силы и натиска. (8) Они повернули назад и врассыпную устремились к тем частям города, что лежат выше. Набис счел, что город уже взят, и, весь дрожа, искал, куда бы спрятаться. (9) Римляне и в самом деле взяли бы Лакедемон, но тут Пифагор, который и вообще действовал смело, как того требует долг полководца, один из всех догадался, как спасти город. Он приказал поджечь дома, что возле стен. (10) Раздували пожар с тем тщанием, с каким обычно тушат, и оттого дома загорались вмиг; (11) на римлян обрушились крыши, осколки черепицы, горящие балки; вихри пламени понеслись по улицам, а в тучах дыма опасность казалась страшнее. (12) Те римляне, что бросились было в бой, отхлынули от стен; те же, что ворвались уже внутрь, когда пожар поднялся позади их, испугались, что будут отрезаны от своих, и поторопились выбежать обратно. (13) Увидев, что происходит, Квинкций велел трубить отбой, и римлянам пришлось отойти от города, который они почти уже захватили, и воротиться в лагерь.
