105. (1) Когда Симонид был архонтом в Афинах, римляне избрали консулами Марка Валерия и Публия Деция[9]. В то время как они занимали эти должности, Кассандр, Птолемей и Лисимах пришли к соглашению с Антигоном и заключили договор. В нем были условия, что Кассандр будет стратегом Европы пока Александр, сын Роксаны, достигнет совершеннолетия; что Лисимах управляет Фракией, и что Птолемей управляет Египтом и городами, прилегающих к нему в Ливии и Аравии, что Антигон главный во всей Азии; и, что греки имеют автономию. Однако, они не соблюдали эти соглашения, но каждый из них, выдвигая правдоподобные оправдания, продолжал стремится увеличить свою власть. (2) Теперь Кассандр осознал, что Александр, сын Роксаны, мужает и что молва распространяется по всей Македонии некоторыми людьми о том, что надлежит освободить мальчика из-под стражи и отдать ему царство его отца, и, опасаясь за себя, он поручил Главкию[10], который исполнял приказ по охране ребенка, убить Роксану и царя и спрятать их тела, но не раскрывать никому другому свершившиеся. (3) Когда Главкий исполнил поручение, Кассандр, Лисимах и Птолемей, а также Антигон, освободились от ожидающей их опасности со стороны царя, (4) ибо отныне не осталось никого, кто бы наследовал царство, каждый из тех, кто управлял народом или городами питал надежды на царскую власть и захватывал земли, на которые распространял свою власть, как если бы это было царство приобретенное копьем.
Такова была ситуация в Азии и в Греции и Македонии[11].
(5) В Италии[12] римляне с большими силами пехоты и конницы выступили против Поллития (Pollitium), города маррукинов (Marrucini). Они также послали своих граждан в качестве колонии и заселили место, называемое Интерамна.
106. (1) В Сицилии[13], где Агафокл постоянно наращивал мощь и собрал очень крупные силы, карфагеняне, как только услышали, что правитель организовал города острова в своих целях и что по числу своих вооруженных сил он превзошел их собственные силы, решили вести войну как можно более деятельно. (2) Соответственно они тотчас приготовили сто тридцать трирем, избрали в качестве полководца Гамилькара[14], одного из самых выдающихся своих людей, дали ему две тысячи ополченцев, среди которых было много людей благородных, десять тысяч ливийцев, тысячу наемников и двести зевгиппов (zeugippae)[15] из Этрурии, тысячу балеарских пращников, а также крупную сумму денег и надлежащий запас снарядов, продуктов и других вещей, необходимых на войне. (3) После того как весь флот отплыл из Карфагена и находился в море, неожиданно налетел шторм, потопил шестьдесят триер, и полностью уничтожил две сотни судов, которые несли припасы. Остальной флот, после столкновения с сильным штормом, с трудом достиг Сицилии в сохранности. (4) Немало карфагенских аристократов пропало, по которым город установил общественный траур; ибо таков их обычай, когда какое-либо крупное стихийное бедствие настигает город, то стены покрывают черной холстиной. (5) Полководец Гамилькар, собрал людей, которые пережили бурю, принял наемников, и призвал те отряды сицилийских союзников, которые были пригодны к службе. Он также взял себе отряды, которые уже были в Сицилии и, заботясь о всех вещах выгодных для войны, собрал свои войска на открытой местности, около сорока тысяч пехотинцев и около пяти тысяч всадников. Так как он быстро исправил последствия несчастья, от которого пострадал, он приобрел известность как хороший военачальник, он восстановил упавший дух своих союзников и представлял не простую проблему для своих врагов.
107. (1) Когда Агафокл увидел, что силы карфагенян превосходили его собственные, он подозревал, что не одна крепость могла бы переметнутся к финикийцам, а также те города, которые были обижены им. (2) Он выразил особую обеспокоенность по поводу города гелонцев, так как он узнал, что все силы врага были на их земле. Примерно в это же время он также понес значительные потери на море, в трудном положении двадцать его кораблей с экипажами попали в руки карфагенян. (3) Решив, тем не менее, обеспечить безопасность города Гела гарнизоном, он не рискнул вести армию в открытую, чтобы в итоге гелонцы, которые искали повод, опередили его и, он потерял бы город, который предоставил ему большие средства[16]. (4) Поэтому он посылал небольшое количество своих солдат каждый раз, как будто для отдельных задач, пока его отряды не превзошли численностью войска в городе. Вскоре он прибыл сам и обвинил гелонцев в измене и дезертирстве, либо потому, что они действительно планировали сделать нечто подобное, либо потому что он был убежден ложными обвинениями, выдвинутыми изгнанниками, либо, опять-таки, потому что он хотел завладеть имуществом; и он умертвил более четырех тысяч гелонцев и конфисковал их имущество. Он также приказал, чтобы все другие гелонцы передали ему свои деньги и свое нечеканное серебро и золото, угрожая наказать тех, кто ослушается. (5) Поскольку все было быстро исполнено из-за страха, он собрал большую сумму денег и вызвал ужасную панику среди всех своих подданных. Будучи озабочен обращением с гелонцами более жестоким, чем следовало, он свалил вместе в ров за стенами тела казненных, и, оставив в городе достаточный гарнизон, выступил против врага.
108. (1) Карфагеняне удерживали холм Экном, о котором люди говорят, что он был оплотом Фалариса. Сообщается, что здесь тиран построил бронзового быка, который стал знаменит, устройство нагревалось снизу огнем для мучения тех, кто подвергается испытанию, и поэтому место было названо Экном[17] из-за нечестия практикуемых на нем жертв. (2) С другой стороны Агафокл удерживал другую крепость, которая принадлежала Фаларису, и которая была названа Фаларий после него. В пространстве между лагерями армий была река[18], которую каждый из них использовал в качестве защиты от врага; и древняя поговорка утверждала, что в потоке близ этого места в битве суждено погибнуть большому количеству людей. Поскольку, было не ясно, с какой из двух сторон случится несчастье, армии были переполнены суеверным страхом и избегали боя. (3) Поэтому в течение длительного времени никто не осмеливался переправиться через реку силой, пока неожиданные причины не свели их в решающем сражении. Набег, сделанный ливийцами на вражескую территорию, вынудил Агафокла сделать то же самое, и в то время как греки занимались грабежом и угоняли прочь часть вьючных животных, захваченных из карфагенского лагеря, солдаты вышли из него, чтобы преследовать врагов. (4) Агафокл, предвидя то, что должно было случиться, расположил на берегу реки в засаде людей, отобранных за храбрость. Они, как только карфагеняне перешли реку в погоне за теми, кто угнал животных, выскочили вдруг из засады, обрушились на не соблюдающих строя солдат, и легко прогнали их. (5) Когда варвары, подвергшиеся резне, бежали в свой лагерь, Агафокл, решил, что пришло время бороться до конца, вывел всю свою армию против лагеря врага. Неожиданно напав на него и быстро заполнив часть рва, он повалил частокол и силой ворвался в лагерь. (6) Карфагеняне, которые поддались панике от неожиданного нападения, и не сумели найти возможность построить свои ряды, встречали врага и бились против него неорганизованно. Обе стороны сражались отчаянно за ров, и вся местность вокруг быстро покрылась мертвыми телами; ибо наиболее благородные из карфагенян бросились оказывать помощь, когда увидели что лагерь захватывается, а отряды Агафокла, обнадеженные достигнутым преимуществом, и полагая, что окончат войну одним сражением, усилили давление на варваров.
109. (1) Но когда Гамилькар увидел, что его люди пересилены и, что греки, постоянно увеличиваясь в числе, пробивали себе дорогу в лагерь, поднял своих пращников, которые прибыли с Балеарских островов и имели численность по крайней мере тысячу человек. (2) Осыпая ливнем больших камней, они многих ранили и даже убили не мало среди нападавших, пробивая защитные доспехи большинства из них. Ибо эти люди, которые привыкли метать камни весом в мину[19], внесли большой вклад в победу в бою, так как с детства они постоянно упражняются с пращой. (3) Таким образом, они выгнал греков из лагеря и победили их. Но Агафокл продолжали атаковать в других пунктах, и, действительно, лагерь был уже почти взят штурмом, когда неожиданно карфагенянам по воде прибыло подкрепление из Ливии. (4) Так снова обретя храбрость, находящиеся в лагере сражались против греков лицом к лицу, а подкрепление окружило их со всех сторон. Так как греки теперь получали удары с неожиданной стороны, бой быстро обратился против них, и некоторые из них бежали к реке Гимере, другие в лагерь. Отступать нужно было на расстоянии сорока стадий[20], и так как это было почти полностью на ровной местности, они были горячо атакованы варварской кавалерией, численностью не менее пяти тысяч. В итоге пространство между лагерями было заполнено мертвыми телами, и сама река внесла большой вклад в разгром греков. (5) Так как это был время Собачьей звезды и так как преследование имело место в середине дня, большинство из беглецов испытывали сильную жажду из-за жары и утомления, вызванного бегством, и жадно пили, и, что еще, поток был соленым[21]. Поэтому не меньше людей, чем погибших в самом преследовании, были найдены мертвыми на берегу реки без ран. В этом сражении пало около пяти сотен варваров, а греков не менее семи тысяч.
