— Ну, что сынок, готов показать, на что ты способен? — спрашивает мистер Джонс.
— Да, сэр, — отвечаю я, рядом с этим мужчиной мне так и хочется встать по стойке «смирно». Он внушает силу и власть.
— Можешь называть меня просто Рик, — он доверительно мне кивает и пускается бежать. Я бегу за ним следом в размеренном темпе. Для меня пробежки это обычное дело. Я стараюсь держать себя в спортивной форме, занимаясь на тренажёрах. Но бегать по лесу это совсем другое дело. Под ноги всё время попадаются корни и старые ветки, что усложняет бег. Но то, как кислород наполняет лёгкие, как прохладный воздух встречается с кожей, ни с чем не сравнится. Мы бегаем около часа, практически в одинаковом темпе. Когда мы возвращаемся к дому, моя футболка насквозь пропитана потом, а ноги гудят. Но, несмотря на это я чувствую энергию во всём теле. Отец Кензи выглядит практически сухим, лишь слегка порывисто дышит. Но в целом и не скажешь, что он только что пробежал несколько километров по лесу.
— Молодец, — Рик похлопывает меня по плечу, широко улыбаясь. — Мужчинам нужно держать своё тело в тонусе. Ты мне нравишься, Джек, правда, но когда я говорю про разные комнаты, я не шучу. Но ты видимо очень храбрый, раз решился ослушаться мой приказ.
Я открываю рот, но Рик прерывает меня.
— Мне нравится это. Не слушай никого, когда дело касается твоей любимой. Думай своей головой. Ну, а если ты вдруг её обидишь, то я вспомню, как стрелять из ружья, — после этого он снова хлопает меня по плечу и заходит в дом. Я какое-то время ещё стою на крыльце, понимая, что своим бойким характером Кензи точно пошла в своего отца. Я рад, что у моей девочки такие родители, которые о ней заботятся. Не смотря ни на что, в жизни мы часто нуждаемся в родительской поддержке, но не все её получают.
Наконец я захожу в дом и чувствую приятный аромат, доносящийся с кухни. Снимаю ботинки и иду на запах. На кухне мама Кензи жарит блины. На ней зелёное платье в жёлтый горошек и белый фартук. Тёмные волосы собраны наверху в узел. А за столом сидит Кензи в тёплом свитере и с кружкой горячего кофе. Она выглядит сонной, но при виде меня, её лицо озаряется улыбкой. Чёрные волосы Кензи рассыпались по плечам, а солнечные лучи, освещающие её, создают какой-то волшебный ореол вокруг неё. Моё сердце пропускает удар, словно спотыкаясь, от одного взгляда на эту прекрасную девушку. Господи, я увяз в ней по уши и мне это нравится.
— Привет, — произносит она ласково, с обожанием глядя на меня.
— Привет, — отвечаю я и подхожу к ней, желая поцеловать эти сладкие губы.
— О, Джек, ты уже проснулся, как хорошо, а я как раз готовлю завтрак, — бодрым голосом тараторит миссис Джонс, поворачиваясь ко мне. Поэтому все мои намерения о жарком и страстном поцелуе улетают в трубу. Маккензи облизывает губы, словно зная о моих намерениях.
— Мы с Риком немного пробежались, — отвечаю я, не отводя глаз от Кензи. Она хихикает и прячет улыбку за белой кружкой с кофе.
— Это хорошо, тогда ты сходи в душ, а когда вернёшься, мы все вместе позавтракаем, — улыбаясь, произносит мама Кензи и возвращается к готовке.
— Звучит, как план, — отвечаю я и, бросив последний взгляд на свою девушку, выхожу в коридор. Позади меня слышатся шаги, и я оборачиваюсь, сталкиваясь с Маккензи лицом. Она обвивает руками мою шею и тихонько шепчет:
— Хочешь, я составлю тебе компанию в душе?
От этого соблазнительного тона я готов заняться с ней сексом прямо тут. Она проводит языком по нижней губе, не отводя от меня взгляда. Её пальчики пробегаются по моей шее, касаясь щеки, и обводя контур моих губ. Хватаю её за талию и прижимаюсь к её губам, заставляя её тихонько вскрикнуть, но звук тонет в нашем поцелуе. Провожу языком по её нижней губе, как делала это она и слегка кусаю. От этого движения Кензи льнёт ко мне ближе. Её бедро трётся о мой член, и я теряю рассудок. Ещё немного и я трахну её прямо тут. Но нас прерывает чей-то кашель, и мы отскакиваем друг от друга, словно подростки. Отец Кензи стоит в коридоре и смотрит на нас с серьёзным выражением лица. Ничего не сказав, он проходит мимо нас, и я замечаю крошечное подобие улыбки на его лице, когда он скрывается в кухне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Твой отец скоро точно достанет ружьё, — произношу я, и Кензи начинает хохотать, а потом и я подхватываю её смех. Мы смеёмся так сильно, что живот начинает болеть. Кое-как мы приходим в себя, и я подхожу к Кензи. Я смотрю в её глаза, и она вмиг становится серьёзной.
— Когда мы вернёмся домой, то я не выпущу тебя из кровати, — говорю я тихо, поглаживая её щёку.
— Я буду не против, — отвечает она и целует мою ладонь, — а сейчас тебе нужно сходить в душ.
Она смотрит вниз, и я понимаю, что моя эрекция никуда не делась и выпирает из штанов. Да мне определённо нужен душ и желательно холодный.
— Я буду думать о тебе всё это время, — шепчу я ей на ухо и замечаю, как её глаза вспыхивают страстью. После я отпускаю её и ухожу в свою комнату. Мне нужна хорошая разрядка, чтобы прожить этот день. А завтра я сполна наслажусь Маккензи Джонс. Хотя ей вряд ли можно насладиться сполна. Для меня она всегда будет желанной. Я нуждаюсь в ней целиком и полностью.
МАККЕНЗИ
— Ты неправильно закидываешь удочку. Ты что хочешь выцепить кому-то глаз этим крючком? — со смехом спрашиваю я, глядя, как Джек мучается с удочкой. Мы уже больше часа находимся на рыбалке, и я всё это время пытаюсь научить Джека управляться с удочкой.
— На самом деле, мне просто нравится, когда ты показываешь, как правильно забрасывать эту штуковину. Ты выглядишь горячо в этих огромных сапогах, — со смешком произносит Джек.
— Я думала, что у всех мужчин рыбалка заложена в генах, — отвечаю, качая головой. Смотрю на отца, который кидает в ведро очередную пойманную рыбу.
— Значит, меня этот дар обошёл стороной, — с хмурым выражением лица отвечает Джек и садится на каменистый берег. Я понимаю, что ляпнула что-то не то. Нужно было думать о том, что говорю. Конечно, отцу Джека было не до того, чтобы ходить с ним на рыбалку. Мне кажется большую часть жизни, родители даже не помнили о том что у них есть сын.
Откладываю удочку и подхожу к Джеку, устраиваясь рядом с ним на берегу. Он не смотрит в мою сторону, сверля взглядом океан. Его лоб снова нахмурен, а в глазах словно собираются грозовые тучи. Я кладу голову на его плечо, а рукой глажу его сцепленные руки.
— Прости, — говорю я тихо, и Джек обнимает меня одной рукой, притягивая к себе.
— Тебе не за что извиняться, это же не ты была дерьмовым родителем, — отвечает он, всё ещё глядя на океан. Сейчас довольно пасмурно, солнце скрылось за тучами, и поднялся ветер. Волны становятся всё сильней, яростно разбиваясь о каменистый берег.
— Они просто не знали, какой ты на самом деле замечательный, — говорю я, но Джек лишь хмыкает. Я встаю и сажусь напротив него. Беру лицо Джека в свои руки, заставляя смотреть на меня. В его глазах плещется боль и на миг кажется, что передо мной сидит мальчик, а не мужчина. Мальчик, который оказался не таким, каким его хотели видеть родители. Мальчик, которого не любили в полную силу и не научили любить в ответ.
— Джек, поверь мне, ты самый лучший человек. Ты сильный и добрый, ты настоящий друг и лучший мужчина, которого я только могла встретить на своём пути. И я люблю тебя. Люблю всё в тебе и плохое и хорошее. И ты тоже должен полюбить себя. Не оглядывайся назад. Посмотри на себя и прими то, каков ты есть. Поверь мне, тебе понравится этот человек. Ведь мне ты нравишься, а я выбираю только лучшее, — я улыбаюсь ему, и вскоре он тоже улыбается. Его тело расслабляется, и хмурые морщинки на лбу разглаживаются. Джек берёт мои ладони и целует их, а после притягивает меня к себе и крепко обнимает. Моё сердце счастливо колотится в груди от того, что у меня получилось осчастливить его. Этот мужчина и правда потрясающий и он должен об этом знать. Не важно, что ему достались такие родители, я буду любить его за них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ладно, а теперь я всё же научу тебя рыбачить, — заявляю я, и Джек весело смеётся, выпуская меня из своих объятий. — Мы не уйдём отсюда, пока ты не поймаешь хотя бы одну рыбку.
