Меньше, чем через полчаса я уже стою перед белоснежным коттеджем Джилл и Кэмерона. На подъездной дорожке стоит машина Джиллиан. У соседнего дома бегают два мальчика, дурачась и выкрикивая какие-то нелепые для меня слова. Кажется, что они не замечают ничего вокруг, они в каком-то своём мире. Это и ценно в детях, они живут моментом и каждый момент для них особенный.
Я поднимаюсь по ступенькам на крыльцо и стучу в дверь. Перед входом на полу замечаю коричневый плетёный коврик с надписью «Добро пожаловать!». Улыбаюсь, потому что в этом вся Джилл. Скоро она обустроит перед домом небольшой сад, в котором будет копаться по выходным. На раскидистом клёне, стоящем чуть поодаль от дома они обязательно повесят качели из шины или построят домик на дереве. Идеальный газон заполнится игрушками и трёхколёсным велосипедом. Скорей всего они заведут собаку или кошку, а может и то и другое. В их доме будет пахнуть шарлоткой и будет слышен звонкий смех. По вечерам Джилл обязательно будет купать своих детей, и читать им сказки. И её библиотека наполнится кучей книг по правильному воспитанию и по всему, что связано с детьми. Такая уж она есть. У неё всегда будет идеальный порядок, даже если они заведут целый детский сад. У меня же скорей всего всё будет наоборот. Я даже представить боюсь, какой хаос будет ждать меня, если мы с Джеком всерьёз решим завести ребёнка. Я определённо этого хочу, но и страшусь одновременно.
— А вот и она! — Джилл распахивает дверь, притягивая меня в свои объятия. От неё пахнет тестом и чем-то сладким. Даже будучи беременной она не оставляет кухню в покое. Приличных размеров живот мешает мне крепче обнять подругу. Срок рожать подойдёт через два месяца, но видимо внутри сидит тот ещё богатырь.
— Привет, отлично выглядишь, — говорю я искренне. И это правда. Её лицо стало круглее, и вся она заметно поправилась, но ей определённо идёт беременность. Многие говорят, что беременные женщины светятся изнутри. И глядя на Джилл я могу это подтвердить. Если бы мы могли видеть ауру людей, то у Джиллиан она была ослепляюще золотистая.
— Если ты так считаешь, то тебе определённо стоит обратиться к врачу, проверить зрение, — саркастично произносит подруга, пропуская меня в дом.
— А беременность сделала тебя колючей.
— Я посмотрю, когда в твоём животе поселиться человек. Тогда тебе будет совсем не смешно, — она усмехается и идёт на кухню. — Хочешь чего-нибудь выпить? Я навела лимонад, как ты любишь.
— Давай.
Джилл наливает лимонад в стакан и протягивает мне. После чего убирает кувшин с напитком в холодильник. На его дверце я замечаю несколько магнитов из городов, что они посетили в свадебном путешествии. Одна фотография, на которой Кэм с Джилл весело хохочут, корча смешные рожицы. И от меня не ускользает небольшой блокнот с разноцветными страницами. Не успеваю прочесть, что написано на переднем листке, Джилл окликает меня.
— Пойдём на улицу, и ты мне всё расскажешь, — говорит она, хватая меня под локоть. Мы выходим на открытую террасу и устраиваемся на садовых качелях. Джилл подкладывает под спину одну из подушек в пёстрой наволочке и откидывается назад. — Так что у вас с Джеком? Кэм тоже не мог до него дозвониться несколько дней. Вы скрывались вместе?
— Меня ждёт допрос с пристрастием? — насмешливо спрашиваю я, снимая туфли на высоком каблуке и устраиваясь на качелях в позе лотоса. Отпиваю лимонад, наслаждаясь таким знакомым вкусом. Когда мы были детьми, мать Джилл постоянно готовила лимонад в жаркие летние дни.
— Я надеялась, ты мне сама всё расскажешь, — добродушно улыбаясь, произносит подруга.
— Ты знаешь меня слишком хорошо, — отвечаю я и выкладываю ей всю историю, начиная с той ночи, что всё изменила между нами. Она с интересом слушает меня, несколько раз позволив себе отпустить пару сквернословий в сторону Джека. Когда я заканчиваю свою историю, она смотрит на меня таким глазами, словно впервые видит.
— Почему ты не сказала мне о нём сразу? Я чувствовала, что с тобой что-то произошло, но никак не могла понять что именно. Ты вовремя сбежала в Париж. Я всегда подозревала, что между вами двумя что-то есть, а после того, как ты вернулась, мои подозрения лишь усилились. Ты постоянно его избегала, а он, кажется, всегда искал тебя в толпе. До сих пор не могу поверить во всё это, — подруга усмехается, качая головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если честно я сама до сих пор не могу поверить. Но стоит мне увидеть его рядом, как я задаюсь вопросом, какого хрена мы так долго тянули? — мы с Джилл одновременно смеёмся. Мы с ней не так сильно отличаемся, как когда-то считали. Конечно, мне не пришлось ждать семь лет, чтобы наконец-то быть с тем, кого я люблю.
— Так значит, вы провели выходные у родителей? Как твоя мама отнеслась к переменам статуса ваших отношений? — лёгкий ветерок сдувает несколько светлых прядей на её лицо и она тут же проворно убирает их за ухо.
— Лучше, чем я ожидала. Папа грозился пустить в ход своё ружьё. Но в целом всё прошло мирно.
— Джека полезно немного припугнуть, чтобы не расслаблялся, — с усмешкой произносит подруга.
— Он не так плох, как некоторые думают, — отвечаю я, допивая свой лимонад и любуясь тихим солнечным днём. Деревья словно перешёптываются между собой. По ярко-синему небу лениво плывут облака, а в воздухе пахнет приближающимся летом. Солнце уже так пригревает, что мне становится жарко в моём бежевом вельветовом пиджаке.
— Видимо, всё действительно серьёзно, — говорит подруга, и я поворачиваюсь к ней лицом, заметив её счастливую улыбку. — Я рада за вас обоих, правда. Надеюсь, что у вас всё будет хорошо.
— А как дела у вас с Кэмероном?
— Он весь в заботах. На днях собирается красить детскую. Меня и близко к ней не подпускает. Говорит, что всё сделает сам. Я немного волнуюсь, но доверяю ему. Пусть внесёт свою лепту в общее дело. Всё-таки не справедливо, что рожать должны только женщины. Мужчинам не понять, через что мы проходим. Так что разрешить ему декорировать детскую не такая уж большая проблема. Господи, мне надо в туалет, этот мочевой сведёт меня с ума, — Джилл с тяжёлым вздохом поднимается, придерживая свой живот снизу, словно ребёнок вывалится оттуда в любую минуту. Встаю и направляюсь с ней в дом, слушая, как она жалуется на отёкшие ноги и бессонницу. Да, беременность даже из самых милых созданий делает свирепых монстров. Но оно того стоит.
Через пару часов, проведённых в компании моей немного вредной подруги, я возвращаюсь домой. В квартире Джека тихо и я не видела, чтобы в его окнах горел свет. После того, как мы расстались утром, он прислал мне сообщение о том, что сильно меня любит. А после от него ничего не было слышно. Скорей всего за эти несколько дней у него накопилось много работы. Я уже скучаю по нему и чувствую себя от этого немного странно. Я никогда прежде не любила, никогда не нуждалась в другом человеке так отчаянно. И это пугает. Как бы я ни старалась не думать о плохом, но иногда в мою голову всё же закрадываются плохие мысли. А что если он уйдёт? Тогда я точно этого не переживу. Для него сейчас всё в новинку, а что будет, когда он наиграется в отношения? Что если ему наскучит такая жизнь и снова потянет на приключения?
Нет, Кензи ты не можешь думать об этом. Встряхиваю головой, потирая ноющие виски. Даже если Джек захочет уйти мне его не удержать, да я и не буду стараться. Нельзя заставить человека любить через силу. Любовь, как цветок, ей нужна свобода и солнечный свет. Если цветок держать в тени и тесноте, то он погибнет. То же самое произойдёт и с любовью. Я буду наслаждаться тем временем, что у нас есть. Ведь лучше познать это чувство на себе и в итоге разбить своё сердце. Чем бежать от любви, желая уберечь себя от боли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Раздаётся стук в дверь, и от неожиданности я даже вздрагиваю. Смотрю на часы, которые показывают семь вечера, и иду открывать дверь. Надеюсь, что это Джек, сейчас мне очень нужны его крепкие объятия. Нужно знать, что он рядом и никуда не уйдёт. Но за дверью меня ждёт тот, кого я совсем не ожидала увидеть.
