И осекся. Перед ним снова стояла ТА Света, неприступная и далекая, чужая и высокомерная. На которую он не имел никакого права не то что кричать — даже голос повысить.
— Это Я, — она сделала упор на местоимение, — ТЕБЕ позволяю меня ждать. Я делаю то, что считаю нужным. Я тебе никто. И ты мне — никто.
Она подхватила свой портфельчик и ушла в другой конец лекционного зала. До конца занятий они не обменялись больше ни словом, и домой Света в этот день не пришла. Не пришла и на следующий день. И на следующий. Игорь злился, считая ее поведение хамским, изнемогал от любви и тоски и терпеливо ждал, когда Светлана перестанет сердиться и вернется к нему. Не век же ей в общаге ночевать, да и вещи ее у него, одежда, косметика, книги. «Перебесится», — уверенно думал он, но с каждым часом эта уверенность все больше разбавлялась вопросительными интонациями.
На пятый день он пришел домой и сразу увидел, что в прихожей нет ее тапочек, сиротливо стоявших на одном и том же месте с того момента, как Светлана в последний раз ушла отсюда на занятия. «Вернулась! — понял Игорь. Его захлестнула горячая волна радости. — Никуда ее больше не отпущу. Я не могу жить без нее. Мы все время были вместе, почти два года, ни на один день не расставались, и я, идиот, просто не знал, какой это кошмар — жить без Светки. И какое это счастье, когда она рядом. Если она хочет замуж за меня — я готов. Хоть завтра. Только бы она никуда не уходила больше».
Он рванулся в комнату и с удивлением обнаружил, что дверь заперта. «Зачем она закрылась? От меня?» Игорь осторожно постучал, потом чуть громче. Подергал ручку. Никто ему не открыл, и за дверью стояла мертвая тишина.
— Света, это я, открой! — кричал он все громче и громче, барабаня в дверь кулаками. Ему вдруг привиделась страшная картина: Светлана с перерезанными венами, истекающая кровью. Это он довел ее до самоубийства, он привел ее в свой дом, стал открыто жить с ней, а жениться не хотел, это любую девушку оскорбит до глубины души и доведет до самоубийства.
Наконец ему пришло в голову проверить полочку в прихожей, где они оставляли ключ от комнаты. Может быть, Светка вернулась, переоделась и пошла в магазин, а тапочки просто забыла в комнате? Такое часто бывало. Вот и сапог ее в прихожей нет, не могла же она пойти в комнату прямо в грязных сапогах, на которые налип мокрый серый снег?
Ключ лежал на месте. Дрожащими руками Игорь вставил его в замок и распахнул дверь. Первое, что бросилось ему в глаза, — на гвоздике возле двери не было знакомого цветастого халатика. Подоконник девственно чист — ни зеркала, ни косметички, ни баночек с кремами. Нет Светкиных учебников и конспектов, нет вазочки посреди стола. Ничего нет, кроме того, что и было до ее появления в квартире Тамары Серафимовны.
Она ушла. Обиделась и бросила его. Но почему? На что она так обиделась? Что ее не устраивало? Ведь они за последнее время ни разу не поссорились. Неужели все дело в его нежелании оформить их отношения? Он немедленно отправится в общежитие, найдет Свету и объяснится с ней, попросит прощения и приведет сюда. А в Москве, куда они поедут на зимние каникулы, они подадут заявление, что бы там ни говорили его родители. Он не может жить без нее, теперь он это знает точно. Они пойдут во Дворец бракосочетания, самый престижный в Москве, который все называют Грибоедовским, и подадут заявление, пусть у Светки все будет так, как ей мечтается: мраморные лестницы, ковровые дорожки, настоящие музыканты, самое лучшее свадебное платье и море цветов. Только бы она вернулась.
* * *
В общежитии Игорь бегом домчался до комнаты, в которой раньше жила Светлана вместе с Леночкой и еще двумя девушками.
— А Светки нет, — недоуменно протянула веснушчатая толстушка в коротком халатике, сидевшая на кровати с учебником в руках.
— Куда она ушла? — запыхавшись и с трудом переводя дыхание, спросил Игорь.
— Да она и не приходила. Ее здесь уже несколько дней не было.
— Как не было?! А где же она ночевала? Разве не здесь?
— Нет. — Толстушка повела плечом, как бы говоря: «С чего бы это Светке здесь ночевать? Что у нее, места получше не найдется?»
— А где?
— Ой, Мащенко, ну что ты пристал? Откуда я знаю, где твоя Светка ночует? Вы что, поссорились?
— Да в том-то и дело, что нет. А Леночка где?
— Они с Васькой в читалке, к семинару готовятся.
Он помчался в библиотеку, разыскал в читальном зале Василия и его жену, которую из-за маленького роста и хрупкости все называли не иначе как Леночкой, несмотря на ее замужний статус. Леночка не стала дожидаться вопросов. Увидев в дверях Игоря с растрепанной шевелюрой, в расстегнутой куртке-аляске, со съехавшим набок шарфом, она молча встала из-за заваленного книгами стола и пошла к выходу.
— Ты Свету ищешь?
— Да. Где она?
— Не ищи, Игорек.
— Почему?
— Она ушла от тебя. Совсем.
— Но почему?! Что я такого сделал? Чем я ей не угодил?
— Всем, Игорек. Ты оказался не тем, за кого она тебя принимала.
— О господи, да кем же я оказался?! — в отчаянии от своего непонимания воскликнул Игорь. — Я что, преступник, маньяк какой-нибудь, который овцой прикидывался, выдавая себя за студента?
— Игорек, тебе неприятно будет услышать то, что я скажу, но я все равно скажу, иначе ты будешь напрасно надеяться и ждать ее, только нервы себе истреплешь. Света считала, что ты — сын влиятельного и состоятельного человека, имеющего обширные связи и знакомства. Она хотела выйти за тебя замуж. И чтобы твой папа добился перевода вас на учебу в Москву, устроил вам отдельную квартиру и вообще обеспечил всяческими благами, в том числе и материальными. А ты жениться не хотел. И оказалось, что твой папа не может помочь ей с поступлением во ВГИК или в театральный. И он не может перевести тебя, а заодно и ее в качестве твоей жены в Московский университет. Понимаешь? От тебя никакого толку. Это не я сказала, — торопливо добавила Леночка, видя, как он побледнел, — это Света так говорила. Поэтому она тебя и бросила.
— Но она же любила меня, — пробормотал Игорь одеревеневшими губами.
— Любила, — согласно кивнула Леночка, — пока думала, что ты достоин ее любви. Ты не думай, что я за спиной у подруги рассказываю о ней гадости. Во-первых, мы давно уже перестали быть подругами, у нас было несколько серьезных конфликтов. Тебе Светка не говорила?
— Нет, — покачал головой Игорь. — Я не знал, что вы ссорились.
— Ссорились, и еще как! Между прочим, из-за тебя.
— Из-за меня?
— Ну да. Светка со мной делилась своими планами относительно тебя, она почему-то считала, что я за Ваську замуж вышла по тем же соображениям. У Васьки мама — зубной врач, протезист, у них семья очень богатая. Вот Светка и решила, что я окрутила Ваську из меркантильных соображений, значит, я такая же, как она, и со мной можно не стесняться, выкладывать все как есть, я пойму и одобрю. А я не одобряла ее, вот из-за этого мы и ссорились.
Он молчал, стараясь осмыслить услышанное, но парализованный отчаянием мозг отказывался усваивать информацию.
— А во-вторых, — продолжала Леночка, — Светка сама просила меня сказать тебе, чтобы ты от нее отстал и не думал даже ходить за ней хвостом и уговаривать вернуться. Она нашла себе другого, более перспективного.
— Кого?
— Мальчик с первого курса. Тоже москвич. У него отец — какая-то большая шишка и будет его после первого курса переводить в Москву.
С первого курса! Подумать только! Сопляк какой-то, которого она предпочла ему, Игорю.
— Он же младше ее…
— Ну и что? Зато ему родители здесь квартиру снимают, целую квартиру, а не комнату. И денег много присылают. Светка к нему переехала, там, по-моему, все очень серьезно. И вообще он симпатичный, высокий такой, широкоплечий, они вместе хорошо смотрятся, даже не заметно, что у них разница в возрасте. Теперь Светкина задача — как можно быстрее женить его на себе, чтобы их вместе в Москву перевели.
Голос Леночки то становился глуше и словно отдалялся, то приближался и гремел в самое ухо, отдаваясь в висках болезненными ударами. Все становилось на свои места: и неожиданный интерес к Игорю, и уход от Жорика, и настойчивые просьбы поставить в известность родителей, и постоянные намеки про карьеру в кино, которую Светлана могла бы сделать со своей выдающейся внешностью, и даже та напористость, с которой девушка решила проблему их совместной жизни, взяв на себя щекотливый разговор с Тамарой Серафимовной, и вопросы о женитьбе.
Остаток дня Игорь провел в общежитии у Жоры Грека, заливая душевную боль водкой «Русская», бутылку которой купил за 5 рублей 20 копеек в магазине неподалеку, попутно удивившись невиданной доселе цене. Оказалось, это новый сорт, подороже, а старые сорта, более дешевые, теперь в дефиците. Игорь так давно не покупал водку, что и не знал об этих изменениях. На закуску денег уже не оставалось, придется пить на пустой желудок. «Ну и ладно, — с тупой отстраненностью думал он, шагая в сторону общаги, — быстрее заберет. Может, полегчает».
