нее, создавалось впечатление, будто ничто не может заставить ее ощутить себя не в своей тарелке.
Уловив мой изучающий взгляд, она с благодарностью приняла чашку из рук Роба и спросила:
— Мы будем говорить здесь?
Испытав неловкость от того, что так пристально ее разглядывал, я забрал у Роба свою порцию кофе и поспешил придать себе непринужденный вид. Однако по мелькнувшему в ее глазах любопытству догадался, что она заметила, как торопливо я отвел взгляд.
— Думаю, да. Роб? — Дождавшись его согласия, я продолжил: — То, что я расскажу… Марта, вы должны дать слово, что наши имена не будут упомянуты в ваших репортажах. Джонсон вынудила нас обоих подписать обязательство о неразглашении, так что даже сама встреча с вами сулит нам неприятности.
— Конечно, Джон, я понимаю. Гарантирую вам полную конфиденциальность и даю слово, что весь разговор останется строго между нами, — с полной серьезностью заверила она.
Сев к столу, я рассказал ей обо всем, что произошло в ту ночь у реки, а также о том, что случилось у Роуз. Стараясь не упускать важных деталей, я подробно описал поведение, внешность и особенную живучесть тварей, которых нам удалось остановить лишь выстрелами в голову. После того, как я произнес последнюю фразу, Марта некоторое время молчала. Она не торопясь пила кофе и о чем-то думала, но наконец сделала последний глоток, поставила пустую чашку на стол и объявила:
— Мне удалось пообщаться с одним человеком. Он сам вышел на меня. Работает этот человек в лаборатории NLVID-4…
— Продолжайте, — выпалил я, предчувствуя, что, возможно, сейчас она сообщит что-то важное. Что-то, что прольет свет на происходящее.
— Он позвонил мне в тот вечер, когда мы с вами встретились в особом отделе, Джон. Когда вы так любезно меня отшили, помните? — Видимо, не удержавшись от напоминания о моей грубости, она иронично выгнула бровь, но потом опять заговорила серьезно: — Этот человек был очень напуган и все повторял, что за ним следят, поэтому наш разговор занял всего несколько секунд. Он настаивал на личной встрече, где обещал передать мне какие-то файлы со сведениями о происходящем в лаборатории и мы должны были увидеться вчера, но в назначенное время он так и не пришел. Я прождала его больше двух часов и уже думала, что либо с ним действительно что-то случилось, либо кто-то надо мной подшутил, но придя домой, обнаружила в почтовом ящике письмо. К сожалению, всего лишь письмо и никаких обещанных файлов. Не знаю, что произошло и почему он не смог встретиться, а также как ему удалось выяснить мой адрес, но после прочтения письма я попыталась с ним связаться. Его телефон отключен. — Еще раз выразительно взглянув мне в лицо, она спросила: — Теперь вы понимаете, почему я просила о личной встрече?
— Пока не вполне, но продолжайте.
— В этом письме говорилось, что последние месяцы сотрудники лаборатории работали над вакциной от вируса Эбола. Им удалось обнаружить некий элемент, который давал хорошие шансы продвинуться в этой области и улучшить существующий препарат. Все испытания прошли успешно и, по идее, вакцина должна была стать прорывом в медицинском сообществе, но чуть больше четырех недель назад один из их лаборантов допустил ошибку, о которой никому не сказал. Вернее, они думают, что он допустил ошибку, но точно теперь никто не знает.
— Так и думал, что дело в этой чертовой лаборатории! — хлопнув себя ладонью по колену, вскричал Роб.
До этой минуты он слушал молча, не принимая участия в нашем разговоре.
— Что за ошибку он допустил? Эти твари их рук дело? — нетерпеливо спросил я.
Марта перевела взгляд с Роба на меня и возвратилась к рассказу:
— Насколько я поняла, они не могут в точности установить, что произошло. Испытания проводились на приматах и либо тот дефектный препарат был введен одному из них, а затем уже он заразил лаборанта, либо каким-то другим способом он попал к нему в кровь. Ясно лишь, что через несколько дней лаборант заболел. Симптомы проявлялись сильной головной болью, высокой температурой и светобоязнью. Также он жаловался на бессонницу. В таком состоянии пару дней он ходил на работу, а чуть больше месяца назад ушел домой с высокой температурой и больше живым его не видели. Поначалу считали, будто он болеет, но потом выяснилось, что он вообще пропал.
Она сделала паузу и, извинившись, попросила у Роба еще чашку кофе. Пока он готовил нам новые порции, Марта заканчивала свою историю.
— Примерно в это же время у всех подопытных обезьян началась странная болезнь. Она проявлялась агрессией, внешними и внутренними мутациями. Какими именно он не описал, но обезьяны принялись нападать на ученых и друг на друга. Заражение быстро распространилось по самой лаборатории, а потом так же стремительно вырвалось за ее пределы. Никто до сих пор не знает, что это за болезнь. Сотрудники лаборатории сами не понимают, с чем столкнулись. Очевидно только, что это не Эбола.
— Так, выходит, это какой-то новый вирус? — разливая по чашкам готовый кофе, спросил Роб.
— Похоже на то. И, судя по всему, очень опасный вирус, вызывающий мутацию во всем организме, но в особенности он поражает мозг.
Переваривая полученную информацию, все мы замолчали. В установившейся тишине было слышно лишь тиканье часов на стене и еле различимый, равномерный гул старенького холодильника. Спустя пару минут Марта отпила глоток из своей чашки и по очереди посмотрев на нас, произнесла:
— Это не все. Когда лаборант пропал, в поселке под лабораторией стали исчезать люди. Те одиннадцать, о которых всем объявили вначале, далеко не все пропавшие. Сейчас установлено, что заражение пошло из лаборатории в этот поселок, а оттуда в разных направлениях по округу и самое неприятное, что никто не знает, как далеко оно уже распространилось. Известно лишь, что большие города пока не сильно затронуло, тогда как малолюдные поселки пострадали значительно. Так что вертолеты, куча военных и особый отдел там как раз по этой причине.
— Это письмо у вас с собой? — спросил я.
— Нет. Тот человек просил его уничтожить и никому не показывать. С его слов я поняла, что он опасается за свою свободу и даже за свою жизнь. Я хотела вчера его сжечь, но потом передумала. Письмо я спрятала в надежном месте, так что простите, показать не смогу. Да и не стала бы.
— Он объяснил, как происходит заражение? — задал я вопрос в надежде, что она разъяснит нам и эту загадку. — Мы с Робом контактировали с ними и, как видите, здоровы. Роуз же заразилась всего за одну
