— Я прекрасно знаю, что разберёшься, вот только школа ли это? Вопрос! — его ухмылка говорит о том, что из всего, что я сказала, он не поверил ничему. Он не дурак, чтобы поверить в такие сказки. Вряд ли человек будет так страдать из — за того, что получил плохую оценку по домашке, нет, это всё сильно выдаёт меня, и мои сердечные переживания.
— Арон, понимаешь, всё очень запутанно… — у меня нет слов, нет оправданий, да я и не хочу обманывать его, так как Арон всегда добр ко мне.
— Я прекрасно понимаю, и думаю Майк тоже! — этими словами Арон словно подкрепляет мои догадки, он всё знает.
— Я не могу без него… — выдохнув я всё же поднимаю глаза и смотрю на него, он спокоен, впрочем, как и всегда, это радует, так как мне нужно понимать, что есть кто — то, кто на моей стороне.
— Он тебя обидеть! Он безжалостно растопчет твои чувства, поверь, я хорошо знаю своего брата! — Арон смотрит на меня, словно пытается вдолбить в мою голову эти мысли хотя прекрасно знает, что это невозможно. Я даже не представляю, что должен сделать Майк, чтобы моя любовь к нему пошатнулась.
— А если всё будет совершенно по-другому, если все будут счастливы, что если…? — моё сердце бешено колотится, мне страшно услышать правду, которая в душе поселилась давным-давно, но признавать это я не готова. И пусть я пожалею завтра об этом разговоре с Ароном, пусть мне будет стыдно, но сегодня мне необходимо высказать всё, что накипела хоть кому-то.
— Ты не понимаешь, Нила, но это исключено… — Арон поджимает губы, он беспощадно рушит мой призрачный замок. — Тебе пора взрослеть и думать головой, а не сердцем… — после этих слов он просто обнимает меня, крепко, словно мой старший брат или отец, и вот тут я даю волю эмоциям, я реву в голос, взахлёб. Так, чтобы вся боль выплеснулась из меня, чтобы на месте неё образовалась пустота, которую постараюсь заполнить чем-то новым и обязательно хорошим.
— Я точно понимаю свои чувства, эта не блажь и прихоть, нет, мне действительно непросто, так как я люблю твоего брата…
— О боже, Нила, ты настолько юна, что эта не факт! Знаешь, эта всегда так происходит! Всплеск гормонов, и вот ты думаешь, эта раз и навсегда, но эта лишь розовая иллюзия. Как мыльный пузырь. Мы взрослеем, взрослеют наши мысли и представления о жизни, но знаешь, что самое страшное и обидное? — я мотаю отрицательно головой, — А это то, что наш объект обожание может не дотянуться к тому времени, он так и остаётся на том уровне, на котором мы влюбились в него. И это неплохо, просто мы такие разные, и сложно соответствовать друг другу…
— Но, а ты с Габи? — мой голос пропитан отрицанием, так как я не хочу в это верить.
— Это совершенно другое, такое случается очень редко, но бывает… Майк очень сломленный и несчастен! — Арон встает и проходит к окну. — Он трудным был с самого детства. Постоянно заносчивый и упрямый, нетерпимый и взрывной, понимаешь, тебе нужен добрый, который покажет как, должно быть, впервые. Первая любовь, первые чувства, ну и всё такое, а он слишком много уже испытал, он просто растопчет твои чувства!
— Уже! — обречённо проговариваю, рассматривая свои ладошки на коленях. И эта правда, которая терзает меня, обратной дороги нет, он уже повлиял на меня и мои чувства, и от этого мне никуда не деться. Арон поворачивается с грустью во взгляде, он пытался, но уже слишком поздно. Я под властью его брата.
— Тогда я могу только посоветовать тебе быть терпеливой и ничего не ждать от него взамен! — после он сново меня обнимает и оставляет одну. Остаток вечера занималась уроками и не проронила ни слезинки, не могу сказать, с чем это связано, но точно могу, признаться, что слова Арона на меня повлияли сильно, он словно открыл для меня секрет, который дал мне силы принимать свою любовь.
Настоящее.
Перед палатой Габи на стуле возле стенки сидит Кара, она с каменным лицом смотрит в одну точку, не могу вспомнить, видела ли я её когда-нибудь расстроенной, в слезах, или в истерики, но сейчас эта картина пугает. Женщина молчит, словно застывшая восковая фигура, но я не осуждаю её, по крайней мере сейчас каждый имеет права на то, как ему выражать свою скорбь. Она даже не смотрит на нас, словно погружена в собственные мысли, на какую-то секунду мне даже стала жаль её, но Майк не даёт мне размножить это чувство, легонько подталкивая, я иду дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Аккуратно толкаю дверь и делаю шаг, за мной следует Майк, мы прекрасно знаем, что нас ждёт за этой дверью, но словно надеемся на лучшее, ожидая совершенно другого исхода. Габи сидит на кровати, всхлипывая, прижимая руки к груди, перевожу взгляд к окну, и замечаю Сэм, она стоит спиной к нам, во всём чёрном, словно доказывая всё то, что произошло. Стук за спиной заставляет всех обернуться.
— Простите, я задержалась! Ещё не привык к этому городу! — хозяйкой голоса оказывается Софи, она обводит всех беглым взглядом, но останавливается на Майке. — Милый, ты как? Я всё утро пытаюсь тебе дозвониться, но не смогла, благо твоя мама отправила меня сюда…то есть сообщила это… — после она, скривив своё прекрасное личико, бросается на Майка, тот словно в трансе обхватывает её талию, но не произносит ни слова.
— Габриэль, мне так жаль… — подхожу ближе к сестре и присаживаюсь на кровать, она молчит, только тихо всхлипывает, ком в горле не даёт мне даже вздохнуть.
— Я не верю, что эта правда, я жду, что вот-вот и Арон войдёт в палату, подарит мне улыбку и скажет, что всё будет хорошо… — её голос срывается, а по щекам начинают стекать слёзы, невольно тоже начинаю плакать. — Нила, почему? Почему именно он? Он дожжён был стать прекрасным отцом, он так хотел… — это больно, очень больно терять близкого человека, но ещё больнее видеть, как другой дорогой тебе человек страдает, мучается от этого. Мне так захотелось просто обнять её, укрыть от всего ужаса, который окружил нас. — Знаешь, он даже игрушку купил…первую, для малыша. — Габи достаёт из-под подушки белого зайца, маленького, из плюшевой ткани. Сердце начинает ещё больше сжиматься от боли, которая словно укоренилась в моей душе. Сестра подносит зайца к губам и крепко целует.
— Габи, прошу… — мне сложно видит это, страшно за неё, но я не могу ничего поделать, Арон умер, не выходя из комы, и его больше с нами нет.
— Пусть она плачет, пусть выплеснет все свои переживание, и не заставляет горе осесть в душе! — это говорит Сэм, она повернулась и посмотрела на нас. Я испуганно на неё в ответ, её взгляд стал каким-то отстранённым, а лёгкости и тепла практически не осталась в нём. И во всём была виновата я, я практически искоренила в ней это умение, и сложно вновь заполучить обратно. — Как ты себя чувствуешь? — обращение было ко мне, но к такому я не была готова, почему то точно была уверена, что подруга больше никогда со мной не заговорит.
— Это…спасибо, нормально, если, конечно, можно так сказать… — глаза вновь наполнились слезами, но в этот момент причиной стал не Арон, а моё сожаление.
— А он как? — Сэм легонько мотнула головой в сторону Майка, тот всё так же находился во власти Софи, но сейчас это было не самое важное.
— Держится, но не особо, Сэм, я хотела тебе сказать… — но я не успела договорить всё, что хотела сказать, так как Сэм сама подошла ко мне и крепко обняла. Облегчение гигантской волной накрыло меня, и то, что вновь чувствую запах духов подруги, тепло её тела придало мне сил и желание дышать дальше. — Прости меня, прости, прости… — шёпотом, на ухо повторяю, но она только молчит и крепка сжимает меня. После отстранилась и большими пальцами стала вытирать с моего лица слёзы.
— Не нужно, мне всё равно, правда, я просто продолжаю любить тебя, и скучать, а всё остальное такая ерунда! — она говорила это только мне, так чтобы никто не слышал, но эти слова были настолько важны для меня, что я готова была закричать слова благодарности. — А сейчас тебе нужно побыть с Габи, и пускай она плачет, это горе, в нём нет ничего зазорного, она имеет прав прожить свою боль, не скрывая всё в себе. И ты тоже, и Майк… — она чуть запнулось, словно обдумывая следующую фразу, но после спокойно, с улыбкой договорила, — Майк тоже нуждается в тебе, дай ему тепло и…звони когда захочешь, я всегда отвечу и помогу!
